Сила прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Сандро Веронези cтр.№ 19

А он? Он, готов побиться об заклад, в восторге, который скрывает, бедняжка, за видом простодушного изумления — все это, я уверен, спектакль, чистой воды лицемерие, вылитый лейтенант Коломбо, [35] выступающий с речью.

— Ладно, как хочешь, — ухмыляется он. Еще бы, ему это на руку: вот сейчас игра начинается по-настоящему …

— Тогда, — говорит, — первый вопрос: как твой отец сумел превратиться в итальянца?

Делает вид, что попал в затруднительное положение, на лице выражение типа: “надо же, в какой переплет я попал”, но на самом деле он совершенно в своей тарелке; похоже, что он только тем и занимался в жизни, что отвечал на собственные вопросы.

— Твой отец стал капитаном Маурицио Орзаном в 1945 году, как только кончилась война. С января 1943, после поражения под Чертково, [36] в лагерях военнопленных скопились тысячи итальянцев, и советская разведка смогла собрать детальную информацию обо всех итальянских офицерах, оказавшихся в плену. Этот Орзан оказался самым подходящим: подразделение, в котором он служил, было чуть ли не полностью уничтожено, мать его умерла, не женат, братьев и сестер нет, но самое главное, что жил он в Пуле, в Истрии, которая, как тебе известно, по итогам войны вошла в состав Югославии — следовательно, он не мог бы вернуться домой.

Прикатила Roller Betty с креветками, очищенными, значит, полуфабрикат; он замолкает, но явно продолжает чувствовать себя хозяином положения, кажется, что всего лишь нажал на кнопку “пауза”: должно быть, он относится к той категории людей, самой опасной, которые никогда не теряют нить разговора. Девушка сначала ставит тарелку перед ним, потом — передо мной, блюдо с овощами устраивает на углу стола и исчезает.

— Ты понял? — говорит он, ухватывая креветку пальцами. — Орзану некуда было возвращаться, ни друзей, ни родителей. Для твоего отца это было главное: главное, что когда он займет его место в Италии, возможности для разоблачения будут сведены к…

— Простите, что перебиваю. По-вашему, она плюнула?

— Ты о чем?

Наконец-то мне удается его сбить.

— Официантка плюнула мне в тарелку?

— С какой стати?

— Потому что я был с ней груб. Вы заметили, как она на меня смотрела, с какой ненавистью?

Он держит недоеденную креветку в руке.

— Помните Тиберия Мурджиа, [37] — продолжаю, — такой низенький, с усиками, который играл Ферриботта в “Неизвестных злоумышленниках”? [38] Он не был актером, работал официантом в ресторане “Король друзей” на улице Кроче, именно там его увидел Моничелли, и ему пришла мысль дать ему роль в фильме. После успеха “Неизвестных злоумышленников” Мурджиа бросил работать официантом, пошел в актеры и играл сицилийцев во всех комедиях в итальянском стиле — кстати, сам он был с Сардинии. Короче, знаете, как он отблагодарил Моничелли за то, что тот изменил его жизнь? Каким перлом мудрости он его одарил? “В ресторанах, — сказал он ему, — никогда не заказывай рубленое мясо и не ссорься с официантом”. Вот что он ему сказал.

Я посмотрел на свою тарелку: пять крупных, разложенных кругом креветок, лист латука и долька лимона.

— Думаю, что плюнула, — говорю. — Я не стану их есть.

Он тем временем продолжает есть, глазом не моргнув, впрочем, с одной креветкой он уже успел покончить, лишь пожимает плечами, не желая тратить времени на обсуждение вопроса, — сколько плевков официантов мы проглотили за свою жизнь, — который, тем не менее, жизненно важен; однако я уверен, что он тоже задумался, хотя я-то говорил только о себе — нет, конечно, я зародил в его душе сомнение: “девушка, — думает, наверное, — могла плюнуть и в мою тарелку”.

— Простите, я вас перебил. Так что вы говорили? — Все-таки я достал тебя, приятель.

Вижу, он кивает, опускает глаза, как Стив МакКуин, [39] когда тот вынужден сдерживаться и терпеть. Чтобы поднять их, он должен пустить в ход свой павловский рефлекс — улыбку. Должно быть, продолжить свою историю стоит ему немалых усилий; он напоминает слона, пытающегося подняться на ноги.

— Этот капитан Орзан, — говорит он, наконец, — содержался в одном из сибирских лагерей, одном из самых страшных, откуда живыми не выходили. Однажды в этот лагерь прибыла группа НКВД из Москвы с приказом, подлежащим немедленному исполнению: перевести пленного Орзана в другой лагерь. Во главе группы был твой отец, который провел с Орзаном четыре дня, пока они ехали по Сибири. Нельзя сказать, что между ними завязалась дружба, но они познакомились, узнали друг друга, разговаривали, как два нормальных человека, которых столкнула друг с другом нечеловеческая трагедия; и когда твой отец положил начало своему заданию, выстрелив ему в висок, как-то утром, на заре, пока тот еще спал, он сделал то, что потом уже никогда не мог себе…

— Минутку, — перебиваю его. — Знаете, какой эпизод я больше всего люблю в кино? Какой эпизод мне кажется безупречным?

Он отрицательно качает головой, улыбается. В его взгляде читается маниакальная одержимость, но, полагаю, и мой не менее тверд.

— Это сцена из фильма “Овечий сыр”, [40] — продолжаю я, — когда Пазолини [41] показывает Орсона Уэллса, [42] читающего одно из его стихотворений из фильма “Мама Рома”. [43] У съемочной группы передышка, типичный итальянский “перерыв на обед”. Время — самое вялое, раскаленный воздух, поля с проплешинами вокруг киностудии “Чинечитта”, всюду люди из массовки, кто одет ангелом с трубой, кто — римским легионером в панцире, кто-то есть бутерброд, кто-то танцует твист. А Уэллс начинает читать стихи официанту, который приносит ему стакан с прохладительным напитком. По-моему, это самая прекрасная сцена во всем итальянском кино. Кстати, мало кто знает, что Орсон Уэллс читал по-итальянски, но потом его дублировали, и знаете, кто? Джорджо Бассани. Знаете, кто такой Джорджо Бассани? [44]