Спокойный хаос - читать онлайн книгу. Автор: Сандро Веронези cтр.№ 20

— Думаю, что тебя не надо предупреждать, чтобы ты никому ничего не говорил об этом. Мы и так в офисе уже все слишком ранимые: если кто-нибудь об этом узнает — мне конец.

— Не беспокойся, — заверил я.

— И потом… мне стыдно, Пьетро, мне очень стыдно. Особенно не говори никому, что сказала Франческа вчера вечером, умоляю тебя.

Значит, я правильно понял: он не заметил, что не сказал мне это.

— Успокойся, — ответил я. — Я никому ничего не скажу.

Шел дождь. Он стоял, склонившись к окошку машины, весь промокший, и умолял меня никому ничего не говорить, а в глазах у него застыла боль, однако, несмотря на это, он старался мне улыбаться, и я вспомнил Харви Кейтла в «Плохом лейтенанте», когда тот приставал к двум девчушкам.

— Спасибо, Пьетро.

Со лбом плейстоцена он был гораздо безобразнее Харви Кейтла, да и смешон в своей подростковой курточке, слишком уж стянувшей ему грудь. Мне неприятно об этом говорить, и быть может, именно мне-то и не следовало это говорить, потому что я знал, что именно из-за него меня называли Dead Man Walking, из-за его зависти, и мои слова могут показаться чем-то вроде мести с моей стороны: но, тем не менее, он был просто смешон. В нем не было ничего легендарного, хотя могло бы и быть — вот человек один-одинешенек, а ему угрожает тысяча опасностей, в состоянии стресса зажат в пасти огромного города, наедине со своим горем, под дождем, ждет такси в четыре часа дня, чтобы вернуться в свой ад, теперь уже ждущий его повсюду, куда бы он ни пошел, может быть, что-нибудь легендарное поневоле в нем должно было быть, но ничего такого в нем не было, он был только смешон.

9

А вот сегодня утром и Марта.

Честно говоря, Марта моя свояченица, но мне ее трудно таковой считать. Она все еще очень красивая женщина, и всегда была очень красива. Однажды утром тринадцать лет назад, когда ей было только девятнадцать лет, она не пошла в лицей на уроки, а вместе со своей подругой отправилась в центр поглазеть на витрины магазинов. Неожиданно случилась одна вещь, вернее, случилось две вещи, и вот тогда-то о ее красоте и узнал весь мир. Так вот, в один прекрасный момент из магазина «Криция», что находится на улице Спига, вылетает ограбивший этот магазин токсикоман и стреляет в воздух; в эту же самую минуту японская туристка (потом, правда, обнаружится, что она занималась промышленным шпионажем, ее заслали в Италию копировать итальянские модели) фотографирует витрину магазина. Поднялась суматоха, крики, токсикоман убежал, из магазина высыпали полные ужаса продавщицы, приехала полиция. Вот Марта с подругой и почли за лучшее улизнуть оттуда, потому что в это время они должны были быть на уроках и не хотели, чтобы их там заметил кто-нибудь из знакомых. На следующий день на страницах газет красовалась фотография, сделанная японкой. Благодаря этой фотографии токсикомана опознали и арестовали. На первом плане фотографии точно в фокусе вышла Марта, хотя в тот момент она стремительно поворачивалась, она как две капли воды была похожа на Натали Вуд в фильме «Чудо в траве»; от резкого движения головы реденькая прядка волос встала дыбом, а глаза лучатся безудержной радостью (маловероятно, что тогда она могла чему-то радоваться, скорее всего, это было удивление или испуг от внезапно раздавшегося выстрела), а на втором плане был запечатлен грабитель, на фоне Марты абсолютная серость: в одной руке он зажал пистолет, а в другой — мешок с награбленным добром; подружки на фотографии не было, она осталась за кадром. Прекрасная мгновенная фотография: воплощение красоты и движения. Тогда-то и я, как и миллионы итальянцев, впервые увидел Марту; как и они, я смотрел на фотографию, но думал не об ограблении магазина, не о чистой случайности: фотоаппарат щелкнул затвором как раз в нужный момент, и не об участи того бедолаги, которому дорого придется заплатить за причиненное им зло, я думал только о том, как хороша была девушка. В то время (я только переехал в Милан) у меня был контракт на роль в одном из шоу Пятого канала, и я загорелся идеей разыскать девушку и пригласить ее участвовать в нашем шоу, мне удалось убедить в этом и других актеров, и через два дня мы ее разыскали. Она успешно выдержала телепробу, и ее взяли в программу. На следующий вечер я пригласил ее поужинать со мной в ресторане, и в ту же ночь, к моему величайшему удивлению, мы уже были в постели. После меня по очереди в ее постели побывали еще три парня, занятые в программе, включая ведущего, известную личность, все это случилось до того, как программа появилась на экранах телевизоров. В сентябре состоялся дебют Марты в шоу, но к тому времени она уже была хорошо известна. Фотографию ограбления купила фабрика по производству продуктов для волос, и она замелькала на страницах газет, в автобусах, на рекламных щитах автострад по всей Италии. Программа пользовалась успехом, и Марта стала маленькой звездочкой телевидения.

Вот тогда-то я и познакомился с Ларой, ее старшей сестрой, она иногда сопровождала Марту на сеансы видеозаписи. Лара была чуть постарше и гораздо безобиднее своей сестры, да и красота ее была менее броская. Мы, как говорится, понравились друг другу и стали встречаться. На следующий год совершенно неожиданно Лара забеременела, и мы решили сохранить ребенка и стали жить вместе. В этот же период как снег на голову — новость: Марта беременеет от хореографа, но, когда и она решила сохранить ребенка, он ее бросил. Она потеряла работу, родила, как-то выкручивалась, потом снова вернулась на телевидение, немного поработала, но за это время ветер изменил свое направление, и ей пришлось очень нелегко. Потом, когда ребенку исполнилось четыре года, задул новый ветер, и Марта стала вести довольно серьезную передачу о тенденциях современной моды. Ее передача пользовалась популярностью, но она снова забеременела, на этот раз от продюсера, и все повторилось: она сохраняет ребенка, а продюсер ее бросает, и уже второй цикл передачи она не смогла вести, потому что подошел срок рожать, и снова она упала с небес на землю. Для нее это был жуткий период. Марта полностью потеряла вкус к работе, перестала следить за собой, перестала верить в свое будущее и даже забросила детей. Все время она посвящала безжалостному саморазрушению, и когда, казалось, ее усилия должны были увенчаться успехом, неожиданно, один за другим, в течение шести месяцев умирают ее родители. И тогда она остановилась. А было ей в ту пору всего двадцать шесть лет, и она все еще была удивительно хороша собой, но на шее у нее уже висело двое маленьких детей, и все валилось из рук. Она решила завязать с телевидением, на деньги, полученные в наследство от родителей, купила дом, кое-как выкарабкалась из всех своих передряг, в какие за это время успела угодить, и стала регулярно встречаться со мной и Ларой, много внимания уделяла детям, начала посещать студию актерского мастерства. В то время у нее была связь с каким-то женатым архитектором, продолжавшаяся полтора года, но когда он ушел из семьи, чтобы жить с ней, она его прогнала. С того самого периода она увлеклась эзотеризмом, стала практиковать макробиотику, аюрведу и йогу. У нее даже появились маленькие роли в театре, она работала с огромным энтузиазмом, но без большого удовлетворения. Этим летом она приезжала к нам на дачу на море и была очень довольна: в декабре должна была состояться премьера «Счастливых дней» Беккета, в этом спектакле у нее была главная роль, она говорила, что и состав актеров хороший. В те дни, вот бы никогда не подумал, она вела себя как настоящая родственница: помогала Ларе готовиться к свадьбе, оставалась с детьми, когда мы с Ларой ужинали в ресторане, накрывала стол в саду чудесными скатертями в цветочек и, что самое необыкновенное, она кухарничала, хотя готовила, в основном, блюда мексиканской кухни, а один раз даже суши приготовила. Потом она вернулась в Милан, а мы остались у моря еще на недельку, в конце той недели Лара и умерла. Вот так, в свои тридцать два года Марта еще очень красивая и все еще похожая на Натали Вуд, осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Вот почему у меня не получается называть ее свояченицей. Сегодня утром часа три назад она звонит мне и говорит, что хотела бы со мной поговорить, а я ей на это отвечаю, что она может приезжать в любое время, тогда она мне сообщает, что немедленно выезжает. Не прошло и четверти часа — вот и она на своей потрепанной «Твинго». Она проехала мимо меня, знаком дав понять, что ищет место для стоянки. Шел дождь, и я остался сидеть в машине, и через лобовое стекло следил за ее маневрами. Метров через двадцать она остановилась. Там еще какой-то тип с открытой дверцей «Смарт» разговаривал по мобильному. Она жестами спросила у него, не собирается ли он уезжать, и тип кивнул головой, но продолжал говорить по телефону, а Марте пришлось остановиться посреди дороги и ждать. За ней стал собираться маленький хвост из машин, а тот тип преспокойным образом продолжал болтать по телефону. Какой-то старичок в «Пежо», что остановился прямо за машиной Марты, потерял терпение и резко нажал на клаксон, а за ним засигналили и все остальные машины. Марта выглянула из окна и стала жестами им объяснять, что ждет, когда уедет вон тот «Смарт», чтобы занять его место. Тот тип, наконец-то, договорил, закрыл зонт и не спеша, со спокойным видом сел в машину, но все еще не трогался с места, кто его знает, чем он там занимался, но вот, наконец, он отъехал, освободив место. Марта включила скорость, но неправильно выбрав траекторию, проскочила слишком далеко и не вписалась в освободившееся пространство. Она вернулась назад, но, когда повторила свой маневр, сделала ту же ошибку и снова остановилась. Старик снова начал нажимать на клаксон, и все его поддержали. Марта вернулась назад, чтобы еще раз сделать маневр, однако снова оказалась слишком далеко, к тому же теперь ей было еще труднее маневрировать, чтобы заехать на место. Старикашка в «Пежо» непрерывно сигналил, и за ним все остальные, очередь из машин росла на глазах: их клаксоны подняли адский гвалт. Я вышел из машины, чтобы помочь, поднял руку, предупреждая ее, чтобы она подождала меня и не двигалась с места, но она, подстегиваемая дикими воем выстроившихся в очередь машин, снова ринулась вперед и снова попыталась попасть в свободное пространство. Дело кончилось тем, что бортом своего автомобиля она заехала по бамперу стоящей рядом новехонькой «С3». Я бежал к ней под визг и завывание, как мне показалось, всех машин Милана. Я увидел, что она в отчаянии обернулась назад на ужасающий тарарам, но не могла сдвинуться с места ни назад, ни вперед: борт ее «Твинго» зацепился за бампер «Ситроена». Я еще был далеко, но за долю секунды, показавшуюся мне необыкновенно долгой, когда она, должно быть, в последний раз попыталась как-то еще выкарабкаться из создавшегося положения, я заметил, что в ее взгляде блеснуло настоящее отчаяние, тут же голова ее откинулась, а руки, как крылья мельницы, бешено заметались внутри кабины. По пути я шуганул старикашку, который было собрался выйти из «Пежо», а когда я подбежал к «Твинго», Марта уже вытряхивала на сиденье содержимое своей сумочки: косметика, ключи, кошелек, записная книжка, мятные леденцы, бумажные носовые платки, чеки, какие-то листочки, все это было разбросано на сиденье, между тем гудение клаксонов не унималось, казалось, в эту минуту затрубили трубы Армагеддона. Я открыл кабину. Марта уже выворачивала карманы: еще ключи, еще какие-то листочки, карамельки, мелочь. «Марта, — попросил я ее, — подвинься». Но она уже была ни в себе: взгляд отражает поражение, на губах играет блаженная улыбка, еще мгновение, и вот она начинает раздеваться. Она сбрасывает с себя курточку, снимает свитерок, сапоги. Она раздевалась быстро, но в то же время с какой-то странной сдержанностью и спокойствием, как будто была на пляже и снимала с себя одежду, прежде чем прыгнуть в море с мыслью, что там ее проглотит кит, который на всю жизнь надежно спрячет ее в своей утробе. Между тем, старикашка все же вышел из «Пежо» и завопил у заднего стекла. Придавив полуголую Марту к противоположной дверце машины, я проскользнул на сиденье и включил первую скорость. На две длинные секунды скрежет железа по бамперу «С3», покрывший гул клаксонов, показался мне катастрофическим — аккомпанемент непоправимого происшествия — а потом все вдруг кончилось: «Твинго» больше не стояла посреди дороги на пути других машин, автомобильный хвост растаял, и воцарилась мертвая тишина. Я расслабился и отодвинулся в сторону, стараясь не помять вещи Марты, разбросанные на сиденье. Как только я перестал прижимать ее к дверце автомобиля, она мне улыбнулась. Марта уже успела снять с себя блузку и осталась в лифчике. Только в этот момент я осознал, что из приемника в ее машине разливалась музыка: это была как раз та песня «Radiohead», что вчера так заинтересовала Пике, а в эту минуту звучали такие слова: «We are accidents waiting to happen» [25] .