Палач - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 66

— Лежат, висят, стоят, сидят и наслаждаются… — расхохоталась опять Сюзен. — Мне пора, Оскар! Я приду завтра, как мы договаривались. Честно говоря, я скучаю по твоему телу…

Сюзен встала, нежно, но излишне фамильярно, как показалось Оскару, провела тыльной стороной ладони по его щеке и, поцеловав его в щеку, ушла, взметнув непонятной конструкции изделием Нины Риччи, подняв им теплый ветер вокруг Оскара.

Почти тотчас же к Оскару подошел официант и поставил перед ним кофейное блюдце с лежащим на нем сложенным вдвое листком бумаги:

— Вам просили передать.

Оскар развернул листок. На желтом разлинованном блокнотном листке было написано: «Привет, Палач! Я — Даян. Хочешь присоединиться ко мне?»

Оскар оглядел зал. За тремя старушками, вкушавшими мороженое с гран-маринье, переговариваясь с миддл-западным акцентом, Оскар нашел Незнакомку в шляпке с вуалью. Перед ней стоял бокал с шампанским. Поймав ищущий взгляд Оскара, Незнакомка пошевелила правой рукой, уже освобожденной от перчатки. Оскар ответил ей улыбкой и встал.

— Хай, Даян! — сказал он, подойдя к столику девушки.

— Хай, Палач! — смело взглянула на него девушка. — Садись! Всегда мечтала познакомиться с настоящим мужчиной.

7

«Брак? Я ищу любящую, красивую и интеллигентную жену. Ее ищут сейчас множество мужчин, но она все еще ждет нужного ей и единственного. Возможно, это я.

В то время как люди говорят мне, что я выгляжу на 33, я признаюсь в дополнительных десяти годах. Я поджарый блондин, 5 и 9 . Хорошо образованный (PhD), интеллигентный (очень) и успешный во многих областях интернационально. Мне принадлежат компания в Париже, арт-галерея в Нью-Йорке и другие капиталовложения, которые обеспечивают мне финансовую безопасность. Я хочу, чтобы только лучшие 5 % послали мне фотографии… Если вам приносит удовольствие лыжное катание в Аспене, теннис в Хемптонах, коньяк «Реми-Мартен» у камина, возбуждающие дискуссии и глубокая интимность, давайте исследуем мир и нас самих вместе. Сила и наслаждение личных отношений, ведущих к браку, — моя цель. ВВ М6 111».

Оскар, отложив «Вилледж Войс», смеется. Неужели М6 111, сорокатрехлетний владелец компании в Париже и арт-галереи в Нью-Йорке, не может найти себе женщину без помощи «Вилледж Войс»? Он что, не понимает, какого сорта женщины обратятся к нему? Отчаявшиеся и ожесточенные…

Вообще объявление звучит слишком хорошо, чтобы быть правдивым. Может быть, кто-то поиграл в Принца Чарминга?

Но вот очень земное объявление:

«Одинокий белый мужчина, 27. Я одинок уже целый год, и мне нужно быть с кем-нибудь. Я ищу женщину от 20 до 30 лет, очень земную, честную и атлетическую. Фото и письмо, пожалуйста. ВВ Р6 16».

Целый год без женщины! Очевидно, парень живет в аду. Оскар пытается вспомнить, как долго он находился без женщины когда-либо. И не может вспомнить сколько-нибудь длительного антракта в своей сексуальной жизни. Кажется, единожды ему пришлось просуществовать без женщины месяц. Здесь, в Нью-Йорке. Нервный и задерганный, Оскар именно тогда жил у Яцека Гутора в Бруклине. Пытался писать книгу, избавиться от привычек, рассеянной жизни и умерщвлял свою плоть при помощи рисовой диеты мистера Гутора. Закончилась героическая попытка побегом Оскара из Бруклина. Он примчался на первое попавшееся парти в Манхэттен (где-то в районе Бродвея) и к ночи обнаружил себя грубо и грязно занимающимся сексом с самой страшной женщиной на парти. Любовь зла…

Оскар улыбается, вспоминая этот эпизод своей жизни. Как ее звали? Оскар не может вспомнить. Безработная женщина, приехавшая из захолустного штата. У нее был маленький сын и девушка руммэйт Валери. Валери была куда симпатичнее и моложе женщины Оскара, и ему хотелось выебать Валери, потому он и запомнил ее имя. «Так всегда, — думает Оскар меланхолично, — нам хочется выебать Валери, а мы ебем других — хуже».

Середина дня. Проводив новую знакомую, Даян, Оскар валяется в кровати, изучая персональные объявления в «Вилледж Войс». Когда-то Оскар собирал особо интересные объявления, но при очередном переезде из отеля в отель просто выбросил свою ставшую слишком тяжелой коллекцию.

Даян… Прекрасная незнакомка, кажется, оказалась новым типом женщины, охотницей за знаменитостями. В перерыве между двумя нежными и вовсе не профессиональными сеансами любви, которыми наградил ее Оскар, она передала Палачу, что он, по ее мнению, самый интригующий и таинственный персонаж нью-йоркской сцены, может быть, соперник графа Дракулы и многолетнего, как сама жизнь, Энди Уорхола; Оскару было приятно услышать от существа с бархатным ласковым животиком то, о чем он догадывался уже давно. Догадываться он догадывался, но факт становится куда убедительнее, если на факт указывают вам со стороны и прекрасные женские губы говорят вам, что вы — Победитель. Получалось, что Оскар Худзински уже достиг того, о чем мечтал в дождливую осеннюю ночь в пустынном зале «Макдональдса».

Уже достиг…

Оскар оглядел свою спальню. Майское солнце в этот момент выскользнуло из-за тучи и распласталось на одеяле Оскара. Оскар-Победитель сбросил газету на пол и лениво потянулся в постели. «Что же дальше?» — подумал он и поглядел на. огромный, на полстены, блоу-ап обложки «Риал Мэн», подаренный ему Джерри. Оскар-Палач, сжав скулы в гримасу силы и власти, посмотрел на Оскара Домашнего, закутанного по горло в одеяло. Май в этом году не был теплым, и из приоткрытого окна тянуло прохладой.

«В сущности, у тебя нет реальной власти, — вдруг признался Палачу Оскар Домашний. — Как ни сжимай туго челюсти, как ни смотри строго и безжалостно, что-то в тебе, брат, мешает быть настоящим повелителем женщин. Нечто мягкое и сентиментальное. Ты не стал повелителем Женевьев в свое время. И не стал ты повелителем Габриэл… Почему?»

8

— Короче, он меня раздражает, Габриэл. Скажи ему, чтоб он заткнулся. Прикажи ему не совать нос в наши с тобой отношения…

— Ты ревнуешь, Оскар… Ревнуешь! — Габриэл торжествующе посмотрела на Оскара. — Ты ревнуешь Яцека ко мне и Эстелле. — Судя по интонации, предположение нравилось Габриэл.

— Может быть… Я не очень уверен, что имя моему чувству «ревность», но что Яцек Гутор раздражает меня своей назойливостью, это правда.

— Оскар, но ведь это же так понятно… По стандартам Яцека, ты — зло. Но Яцек любит тебя. Я присутствовала при невероятной сцене, когда Яцек изорвал и истоптал ногами номер «Риал Мэн» с твоей фотографией на обложке. Потом опустился на стул и заплакал…

— Ох, как трогательно! Он психопат, Габриэл, неужели ты этого не понимаешь? И почему только я несу ответственность, только я — воплощенное зло для него? А ты? Почему он не обвиняет тебя в принадлежности ко злу?

Габриэл смутилась:

— Не знаю, может быть, он считает, что я невинная жертва. Не знаю, Оскар…

— Ты и есть «невинная жертва», — саркастически заметил Оскар. — Яцек — «невинное» святое существо тридцати пяти лет. Таракан. Эстелла — «невинная» девочка тринадцати лет. Девственница. Один Оскар — монстр.