Убийца, мой приятель - читать онлайн книгу. Автор: Артур Конан Дойл cтр.№ 64

– Сроду мне не задавали таких вопросов, – пробурчал он.

Тогда я дал ему понять, что знаю его секрет.

– Рим не сразу строился, – процитировал я поговорку.

– Хи-хи! – хохотнул он.

Стоило мне немного отвернуться, как он высунул голову из-за часов и покрутил пальцем у виска. То же самое сделал и человек в засаленном сюртуке, стоявший рядом с холодным камином.

Поедая холодную свиную ногу – может ли быть лучшее кушанье – разве что баранина с каперсами? – и потягивая попеременно то чай, то пиво, я поведал присутствующим, что достопочтенный наставник прозвал это блюдо «блаженством честняги Гарри», ибо заметил, что оно в большой чести у предпринимателей из Ливерпуля. С этим рассказом на устах – да со стихом или двумя из Лопе де Веги – я покинул трактир «Роза и корона», предварительно рассчитавшись с хозяином. Я был уже в дверях, когда он окликнул меня и спросил моё имя и адрес.

– Зачем? – удивился я.

– А вдруг с вами что случится? – пожал плечами хозяин.

– С чего бы это со мной должно что-нибудь случиться?

– Ну, знаете, как оно… – смешался трактирщик.

Я так и оставил его в недоумении стоять на пороге «Розы и короны» и, выходя, расслышал последовавший вслед за этим взрыв смеха. «Вот уж воистину, – подумалось мне, – Рим не за день строился».

Пройдя по главной улице Свайнхерста – я убедился, что состояла она исключительно из деревянных домишек в старинном стиле, – я выбрался на сельскую дорогу, где и продолжил свои поиски приключений, ибо, по словам наставника, дорожные приключения для тех, кто их ищет, – всё равно что спелые ягоды ежевики на обочинах Англии. Перед отъездом из Лондона я успел взять несколько уроков бокса, а поэтому не без основания полагал, что у меня есть неплохой шанс, встретив какого-нибудь путника, чьи телосложение и возраст предрасполагали помериться силами, попросить его снять пальто и в доброй старой английской манере разрешить наши с ним разногласия. Я стоял у перелаза через живую изгородь, поджидая какого-нибудь прохожего, когда на меня накатил приступ дурноты вроде тех, что мучили наставника в джунглях. Я схватился за балку, служившую перелазом, – сделана она была из доброго английского дуба. Кто возьмётся описать, сколь ужасны такие приступы! Я думал об этом, в то время как мои руки обвивали балку. Пиво всему виной – или чай? Или хозяин трактира был прав – он и ещё этот, в чёрном засаленном сюртуке, что среагировал на жест странного человека в углу. Но ведь наставник пил чай с пивом. Да, однако наставника тоже мучили приступы. Размышляя об этом, я держался за балку, сделанную из честного английского дуба. С полчаса меня мутило. Когда приступ прошёл, я чувствовал себя вконец ослабевшим и всё не решался отпустить дубовую балку.

Я всё ещё стоял у перелаза, где меня скрутил приступ, когда услышал позади шаги и, обернувшись, увидел тропинку, тянувшуюся через поле вдоль дальней стороны изгороди. Навстречу мне по тропинке шла женщина, и тут же стало ясно, что она из цыган, о которых так много писал наставник. Приглядевшись, я смог различить вдали дым костра, поднимавшийся над маленькой лощиной, – он указывал, где остановился её табор. Женщина была среднего роста: ни высокая, ни низкая, лицо её, покрытое загаром, усыпали веснушки. Должен признаться, что я не решился бы назвать её красавицей, но не думаю, что кому-нибудь, кроме наставника, столь везло, чтобы встретить на английской просёлочной дороге действительно красивую женщину. Какова бы ни была моя незнакомка, я должен был показать себя наилучшим образом. По счастью, я знал, как следует обращаться к женщинам в таких ситуациях: много раз я мысленно представлял себе эту смесь вежливости и доверительности, которая только и приемлема в таких случаях. Поэтому, когда незнакомка подошла к перелазу, я протянул руку и помог ей перебраться.

– Как говорил испанский поэт Кальдерон? – воскликнул я. – Не сомневаюсь, что вы читали строки, которые по-английски звучат следующим образом:

Молю, о, дева, – разреши

Сопровождать тебя в пути.

Женщина залилась румянцем, но промолчала.

– А как же цыганские напевы и цыганские чары? – продолжил я.

Она отвернулась, всё так же храня молчание.

– Хоть я и не принадлежу к кочевому народу, – заметил я, – кое-что из цыганских песен я знаю. – Тут я во весь голос напел куплет:

Колико, колико сауло вер,

Апопли то фермер кер. —

Сбрую у него возьми,

Мула у него сведи.

Женщина рассмеялась, однако так ничего и не сказала в ответ. Её поведение навело меня на мысль, что она из тех, кто зарабатывает на жизнь предсказаниями, – наставник писал, что цыгане называют их «каркуньи».

– Ты каркунья? – спросил я.

Она легонько шлёпнула меня по руке.

– Ну ты и бочонок с пивом, – объявила она.

Этот шлепок доставил мне удовольствие – я тут же вспомнил несравненную Беллу.

– «Ну что ж, давай зови Верзилу Мелфорда», – произнёс я, вспомнив выражение, которое, как утверждал наставник, используют цыгане для обозначения потасовки.

– Отстань ты от меня, прилипала! – выкрикнула женщина и ударила меня во второй раз.

– Ты – милейшая женщина, – объявил я. – Глядя на тебя, я вспомнил Грюнделлу, дочь Хьялмара, который украл у короля Исландии золотой кубок.

Казалось, мои слова её рассердили.

– Выбирайте-ка слова, молодой человек. – В голосе её звучало неподдельное возмущение.

– Но я же не имел в виду ничего плохого, Белла. Я просто сравнил тебя с той, о которой говорят, что глаза её сияли, словно солнце на вершине айсберга.

Похоже, что после этого объяснения она сменила гнев на милость, потому что по лицу её скользнула улыбка.

– Меня зовут не Белла, – пробормотала она наконец.

– А как же?

– Генриетта.

– Королевское имя! – воскликнул я.

– Ну-ну! – пожала плечами женщина.

– Так звали королеву, сидевшую на троне рядом с королём Карлом. Это о ней поэт Уоллер (пусть баски не слишком чтят наших поэтов, но, как бы там ни было, в Англии тоже есть стихотворцы!) сказал:

Что королевой рождена – на то Господня воля.

Мы можем это лишь признать – такая наша доля.

– Да уж! – пожала плечами женщина. – Чего бы вы хотели!

– А коль так и я доказал вам, что вы – королева, вы, конечно, дадите мне чумер. – Так называется поцелуй на цыганском наречии.

– Я вам сейчас в ухо дам, – заявила на это моя собеседница.

– Тогда давайте бороться, – предложил я. – Если вы повалите меня на землю, я расплачусь за поражение, научив вас армянскому алфавиту. Как известно, любой алфавит мира свидетельствует о том, что все наши буквы произошли от греческих. Ну а если я повалю вас, вы дадите мне чумер.