Книга Воды - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Лимонов cтр.№ 9

У Бетси были большие шведские груди. Мы друг другу нравились, и сейчас, глядя из замка Лефортово, я ругаю себя, что не женился на Бетси, у нас было бы четверо или даже шестеро рослых красивых беленьких детей. И, возможно, я бы не попал в тюрьму по обвинению в приобретении оружия в крупных размерах в составе организованной группы. Я бы издавал, писал книги о таких людях, как Лимонов, по-английски.

Я прожил с Бетси все лето 1981 года. Остаток мая, июнь, июль 81-го года. Возможно, даже август, я уже не помню точно, но много месяцев. Я написал в Pacific Growes книгу «История его слуги», ее первый довольно обширный draft, впоследствии, уступив требованиям издателя, я сократил книгу, а зря. Я откормился у Бетси, еженедельно, а то и пару раз в неделю мы привозили с ней из супермаркета на ее голубом автомобильчике десятки килограммов еды, казалось, даже сотни.

Рано утром она уезжала в автомобильчике в школу, а я садился работать над книгой. В просторном солнечном бараке, иногда выходил с пишущей машинкой на террасу. В 13 часов приезжала на сиесту Бетси, она быстро готовила какую-нибудь свежую мексиканскую еду, например, курицу в лимонном борще. Все было красивым по цвету, острым по вкусу и наливалось в красивые чашки. Затем мы шли в спальню, она садилась на меня, всегда стесняясь, я ласкал ее крупный зад, надо мной свисали мощными плодами шведские груди. Затем она, путаясь в белье, одевалась, надевала на физиономию учительский строгий взгляд и уезжала доучивать недорослей в военной форме. А я брал тетрадь и отправлялся к Тихому океану. Мимо ухоженных цветочных изгородей, мимо мелкого кладбища я проходил к дикому побережью. Устраивался обыкновенно на клочке песка перед огромной отдельной скалой, торчащей из воды в десятке метров, и лежал в духоте этого адского котла. Так долго, пока мог вынести. Затем брел к скале и окунался в ледяную воду. Дело в том, что там вдоль побережья шло холодное течение по направлению к Монтерейскому заливу. Хитрые испанские генерал-губернаторы в свое время именно потому сделали Монтерей столицей губернаторства, что в этих местах дикая жара смиряется течением. Частично атмосфера этого побережья рассказана мною в стихотворении «Зависть», посвященном Бродскому. Там часто терпели бедствия стаи рыб, — не могли выбраться из лабиринтов камней во время отлива, и тогда их, еще живых, жрали с криками чайки — жуткая вонючая птица, кстати сказать, питающаяся падалью, птеродактиль среди стервятников. Я достаточно насмотрелся на эту мерзкую дрянь, — песни о них сочиняют те, кто не видел их за работой по обгладыванию трупов.

Весь берег там оплела целая опалубка, — сеть жирного хрустящего под ногами растения под названием «ice plant» — ледяное растение. У этого паразита, заехавшего без приглашения в Калифорнию из Африки, были яркие красивые пучки цветов и неистовая жизненная сила. Я видел, как в течение нескольких недель пухлые зеленые сардельки ice plant при мне завоевали и покрыли доселе свободные от них песок и камни. Я думаю, что они вампирами высасывали побережье, глубинные соки из него. Куда девались при этом конкуренты ice plant, местные растения побережья, осталось для меня неизвестным. Скорее всего, ice plant высасывали все живое на своем пути. Находя среди камней пустые скорлупки крабов (живых нетрудно было увидеть в воде), я терялся в догадках: чайки жрут крабов или пришельцы из Африки? Кроме двух вышеупомянутых стервятников: чаек и зеленых сарделек — как растительная саранча покоряющих, обгладывающих берег, — была еще третья напасть. Берег повыше был изрыт хвостатыми мерзавцами — грызунами, похожими одновременно на белок и на сусликов. Дыры были огромными, их было множество, и время от времени из них показывались вонючие обитатели и, стоя в полный рост, глядели на меня. Очевидно, под землей у этой колонии была выполнена великолепная система ходов сообщения и тоннелей. Из дыр воняло, и скверно!

Так что природа, с первого взгляда мирная: безоблачное небо акрилового цвета, желто-зеленое побережье, метелки трав, белые птицы — при ближайшем рассмотрении представлялась сразу полем боя и моргом, где подыхали слабые, а у сильных раздувались животы.

Нигде не было покоя. Когда на мою территорию случайно забредал двуногий, рука моя инстинктивно тянулась к камню. Позднее я стал брать с собой на прогулки толстый железный прут. Насмотревшись на сладенькую южную природу. На берегу такого тихого океана.

Мечтал ли я о чем-нибудь на берегу Тихого океана? Я не помню. В любом случае, я делаю первый шаг. Затем второй. Я покину Бетси Карлсон, ее белый большой зад и великолепные тучные груди. Я улетел в Нью-Йорк, а оттуда в холодный серый Париж. Где люди пожирали людей, но было интересно. Я выбрал неправильную судьбу.

Жоэль Сериа был кинорежиссер, он снял несколько порочных фильмов. Один из них назывался, если не ошибаюсь, «Галеты из Понт-Авена». А Понт-Авен — это небольшой порт в Южной Бретани, где жил художник мьсье Гоген, кажется, уже после того, как он вернулся с Таити. Тут следует объяснить, где находится Бретань: это, если смотреть по карте, под Англией — повести взглядом слева на самый запад от Ла-Манша. На самый запад выпирает такой рог французской территории. Обогнув его, попадем в здоровый залив, и вот эта под-Бретань и есть Южная Бретань. Она вся раздроблена, как кусок сахара, на островки и здоровые скалы. Там вблизи Понт-Авена у Жоэля Сериа был рыбачий домик на самом берегу. Туда мы как-то раз и отправились. Жоэль, его жена Жанн — она же играла главные роли во всех его фильмах, черноволосая маленькая вечная девочка; Жоэль снимал ее в первых фильмах как порочную невинную куклу, потом как проститутку, Жоэль был на крючке у Жанн. Они взяли свою дочку Prune — сливу, я взял Наташу Медведеву. Помимо нас в рыбачьем домике жила сыроежка (не помню ее имени) с двумя детьми — подруга Жанн. Сыроежка и ее дети питались зерном и морковью.

Местность была в меру запущена. Мимо ходили по тропинке вдоль рыбачьего домика люди — туристы и местные. Жоэль Сериа купил свой домик по дешевке, это не были какие-то там наслажденческие курортные места, но простая крестьянская Бретань. Тем не менее обрыв скал рядом с тропинкой и домиком был по-настоящему дик, скалы были ржаво-рыжие, недавно отломленные, вода Атлантики была купоросово-синей, ветер свеж, потому я лично был доволен, когда сошел вниз на грубый песок с клочками травы и лег там. Наташа Медведева брезгливо легла рядом на большое полотенце. Она никогда не была довольна, об этом ей проницательно сообщил ее сотоварищ по ресторану «Распутин», старенький цыган Алеша Дмитриевич: «Ты, Наташка, никогда не будешь ничем довольна». Я полагаю, Наташа Медведева была довольна жизнью, но реализовывала это позднее. Такова была ее особенность — замедленное восприятие.

Жоэль прочел мой первый роман и в 1985 году заключил с издательством «Рамзей» договор о том, что его кинопроизводящая фирма берет книгу на option, то есть будет выплачивать небольшие деньги, если не ошибаюсь, речь шла о пяти тысячах франках в год, а может, пятнадцати на два года, — с тем чтобы по истечении этого срока приступить к созданию фильма по моей книге. Для женской роли Жоэль хотел использовать актрису Фанни Ардан, а для мужской — меня… Я смотрел на Жоэля как на опасного фантазера, но встречался с ним время от времени, даже познакомился с Фанни Ардан. Фанни показалась мне совершенно не соответствующей роли скелетика Елены, которую ей предстояло играть. Была монументальной брюнеткой, классицична и старомодна. Результатом киногрез Жоэля Сериа стала неожиданно ревность Наташи Медведевой к Фанни Ардан, и даже несколько скандалов. Один случился на Новый год, то ли с 1985-го на 86-й, то ли с 1986-го на 87-й, мы праздновали его у Жоэля, и присутствовали все персонажи интриги: я, Фанни, хитрый маленький Жоэль, Жанна плюс многие французские актрисы, актеры и пьяная Наташа в чернобурке.