Тяжелый понедельник - читать онлайн книгу. Автор: Санджай Гупта cтр.№ 43

— Папочка! — воскликнула пятилетняя Эмили. — Ну наконец-то ты проснулся.

— Привет, папочка! — услышал он голосок Натали.

Жена взяла его за руку. В глазах Пэт стояли слезы.

— Сун. — Она произнесла это имя так, словно оно звучало как чудо. — Сун, — повторила она.

— Какой сегодня день? — хриплым шепотом — как наждаком по дереву провел — спросил Пак по-английски.

— Суббота.

Он слабо улыбнулся, закрыл глаза и тотчас уснул.

В доме маленького квартала в Энн-Арборе, населенного по преимуществу выходцами из Азии, в небольшой гостиной рядышком сидели Моника Тран и Сэнфорд Вильямс. На Сэнфорде были джинсы и тщательно отутюженная, застегнутая на все пуговицы белая рубашка. Моника была в туфлях на платформе, джинсах, пестрой рубашке и свободной курточке с капюшоном. Руки она засунула в карманы куртки. Они с Сэнфордом сидели, зажатые между родителями Моники, которые вырядились так, будто собрались в церковь. В комнату набились восемнадцать человек — младшие сестры, бабушки и дедушки, тети, дяди, двоюродные братья и сестры — и все не стесняясь внимательно рассматривали Сэнфорда. На не тронутом морщинами лице молодого врача застыло затравленное выражение человека, страдающего острым кишечным расстройством. Моника ободряюще похлопала его по колену.

— Что с тобой, дорогой? Ты выглядишь так, как будто тебя лишили сладкого. — Моника обратилась к своему многочисленному семейству: — Люди, это неприлично — так пялиться на человека!

Люди на мгновение опустили глаза, но потом снова уставились на Сэнфорда, вызывавшего у них острое любопытство.

— Все пришли? Мама, ты никого не забыла? Не хочешь пригласить Нгуенов? — Мать Моники тотчас встала, но дочь остановила ее: — Я пошутила. — Мать вернулась на диван.

— Ну, слушайте. Это Сэнфорд. Мы с ним работаем в больнице Челси, и… мы помолвлены.

Моника вытащила из кармана левую руку и показала всем недорогое кольцо с бриллиантом. Она демонстрировала кольцо со всех сторон, вертясь, как модель в телевизионном рекламном ролике:

— Красивое, правда?

Родственники зашептались, обсуждая услышанную новость и восхищаясь кольцом. Судя по всему, они были шокированы. Сэнфорд тревожно огляделся, посмотрел на папу Моники, сидевшего с непроницаемым мрачным лицом. Тщетно ожидал молодой врач хотя бы пары дружеских рукопожатий и ободряющего похлопывания по плечу. Улыбалась только сидевшая в кресле-каталке бабушка, выздоравливавшая после протезирования. Сэнфорд попытался понять, что все говорят, но Траны говорили по-вьетнамски.

— Что они говорят? — шепотом спросил он у Моники.

— Не бери в голову, — ответила она, снова похлопав Сэнфорда по колену, отчего кишки его свернулись в еще более тугой узел.

— Мама и папа, — обратилась к родителям Моника, посмотрев сначала на мать, а потом на отца. Семейство затихло. — Должно быть, вы заметили, что он не вьетнамец. Но как и мы, он тоже приехал из-за границы — из Алабамы. — Увидев растерянные взгляды, она рассмеялась: — Шутка. Я знаю, что вы хотели бы выдать меня за милого вьетнамского мальчика. — Она снова посмотрела на родителей. — Сэнфорд, между прочим, врач. Правда, дорогой? И что я могу сказать? Сердцу не прикажешь. — Моника помолчала и рассмеялась: — Все это не важно. Между прочим, я немного научила его вьетнамскому. Сэнфорд, представься.

Сэнфорд откашлялся. Его и без того бледное от долгих часов пребывания в больнице лицо побледнело еще больше.

— Chào. Tôi tên là Sanford Williams. Здравствуйте, меня зовут Сэнфорд Вильямс. — Он произнес по-вьетнамски эту простую фразу со всей тщательностью, на какую был способен, — словно только так мог удостоверить всю серьезность своего отношения к невесте.

Молоденькие кузины Моники прыснули.

— Здорово, правда? — воскликнула Моника. — Теперь скажи им, как ты называешь меня.

— Ban gài, — сказал Сэнфорд. — Моя девушка.

Родственники явно смягчились и стали поглядывать на него с бо´льшим интересом, поощряя приветливыми улыбками. «Неужели ветер переменился?» — подумал Сэнфорд.

— А теперь скажи им, как я называю тебя.

Сэнфорд тревожно огляделся:

— Как, прямо здесь?

— Скажи, какое прозвище я тебе придумала.

— Но это неприлично.

— Им нравится, как ты говоришь по-вьетнамски. Это так пикантно. — Моника посмотрела на родственников: — Правда, Траны? — Не ожидая ответа, она снова повернулась к Сэнфорду: — Ну, давай.

— Ты уверена?

— На сто процентов.

Она ущипнула Сэнфорда за щеку, отчего тот заметно покраснел.

— Нам нравится, как белый парень говорит на нашем языке.

— Ладно, — согласился Сэнфорд и откашлялся. — Bu yonghu con ngua.

Глаза Моники округлились от ужаса, она вспыхнула до корней волос. У тети перехватило дыхание, у детей открылись рты. Семейство Транов отреагировало так, словно возле них взорвалась граната со слезоточивым газом. Сэнфорд беспокойно огляделся.

Отец Моники встал, взял его под руку и рывком поднял с дивана.

— Вам пора уходить, — заявил он. Это были первые произнесенные им слова.

Моника и Вильямс едва ли не бегом выбрались из маленького чистенького домика, спустились с крыльца и торопливо пошли к машине Сэнфорда.

— Ты спятил? — спросила Моника.

— Ты же сама этого хотела.

— Я имела в виду совсем другое прозвище.

— Но…

— Ты же врач. Я положилась на твой ум.

— Я же сказал, что это плохая идея.

Нажав кнопку на пульте, Сэнфорд открыл свою «хонду». Траны стояли на крыльце и бросали на него злобные взгляды. Пока Моника усаживалась в машину, молодой врач тревожно смотрел на эту толпу. Не хватало только вил и факелов. Потом он поспешно обошел машину и сел за руль.

— Я имела в виду не bu yonghu con ngua, — сказала Моника.

— Но… — нерешительно попытался возразить Сэнфорд. Не оглядываясь, он повернул ключ зажигания и рванул с места так, как будто спасался от лесного пожара или от грабителей. В квартале от дома Тран снова заговорила:

— Тупица, кто же говорит, что он «ненасытный жеребец» в присутствии родителей невесты? — Она улыбнулась, а потом, не выдержав, рассмеялась. — У вас в Алабаме так принято?

Сэнфорд попытался улыбнуться в ответ, но испытанное потрясение парализовало мимическую мускулатуру.

— Но какое прозвище ты имела в виду?

— Gâu tráng. Белый медведь.

— Но ты же меня так не называешь.

— Иногда называю.

Пару кварталов они проехали молча. — Тупой осел! — смеясь, произнесла Моника и ударила Сэнфорда в плечо. На этот раз он тоже засмеялся. — Теперь у тебя новое прозвище: Тупой Осел.