Прятки со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Бекки Мастерман cтр.№ 29

Зигмунд до сих пор не позвонил. Я запустила компьютер и вызвала его по «Скайпу».

— Смело пользуемся новейшей технологией, — отозвался он, откидываясь на спинку кресла в своем кабинете. Зиг бросил на меня быстрый и внимательный взгляд. Я не пыталась спрятаться от него, не знала как, хотя надеялась, что ничем не выдам свое состояние после вчерашнего убийства. — Стингер, похоже, ты не закоренелый луддит, за которого я тебя принимал.

— Потому что я в детстве не спала с тостером, как ты?

— Стингер добродушно подшучивает. Она обычно так делает, когда у нее стресс.

— Да ладно, шутка про тостер смешная. Ты всегда ревновал, потому что шуток не понимаешь.

— А ты за своими шутками прячешься. — Он снова подался к экрану, словно так ему было удобнее меня разглядывать. — Это выдает тебя. Покажи-ка свои кутикулы.

Я выставила вверх средние пальцы рук — пальцы, которыми в последнее время не работала. Он снова откинулся на спинку с начальственным видом.

— Посмотрел я видео, что ты прислала. Такой сюрприз… — Однако удивленным он не выглядел.

— Когда Коулмен спросила Линча, что он сделал с ушами, он помедлил. Знакома тебе пауза такого рода?

— Знакома. Продолжительная пауза.

— Я засекла: три с половиной секунды. А потом он заявил, что уши выбросил.

— Вот только выражение его лица не соответствовало заявлению о том, что он запросто взял и выбросил уши на помойку. На лице определенно была паника. Он вдруг испугался, что мы узнаем, что это не его рук дело. То ли он не в курсе, где они, то ли боится говорить нам, поскольку тот, у кого уши, — настоящий убийца. «Quod erat demonstrandum», — сказал Зигмунд, что условно означало «все очевидно, и разговор об этом становится мне скучным». В общем, не твой это человек.

Мы оба знали, что ни один киллер, который совершает такое страшное деяние, как убийство с повторяющимся конкретным ритуалом, и затем забирает что-то от жертвы, чтобы впоследствии оживить удовольствие, никогда не выбросит свои «сувениры» на помойку. Не говоря уже о том, что забудет, где их выкинул. Вспомнить хотя бы Дамера и части тел в его холодильнике. Или королевские регалии в Тауэре. Либо Линч не в курсе, где хранятся бесценные уши, либо не может сказать, где они, боясь того, кого это изобличит.

— Ты так же уверен, как я?

— Более того. Он никогда не забудет, где уши, если знает. Стингер, а тебе очень важно их найти. Они у убийцы. И я считаю, это пугает мистера Линча больше, чем смертный приговор. Но выражения на лице, разумеется, недостаточно. Тебе нужны улики.

Вот тут-то и была загвоздка.

— Нет здесь никакого «мне». Официально я даже подойти к Линчу не имею права и не хочу тем самым ломать дело, которым занимается Коулмен, и она, между прочим, наткнулась на противодействие. Коулмен пыталась рассказать Хьюзу о своих сомнениях, но даже государственный защитник Линча втянулся в эту групповую мастурбацию на поимку убийцы «Шоссе-66».

— Хватка Моррисона. Ему это дело позарез нужно для мемуаров, когда выйдет на пенсию. Ответ я тебе пришлю отсюда.

— Чудесно. Просто это прибавит проблем Коулмен.

— Это ведь ты сказала, что у меня еще есть связи.

— Пока не стоит. Я попробую и, если понадобится помощь, дам тебе знать.

— Им надо начинать все сначала. В признании Линча появятся дыры еще большие, чем боязнь указать вам местонахождение ушей. Кто еще в списке?

— Жены и детей у него нет. Коулмен хочет, чтобы я съездила с ней проведать отца Линча, который живет на востоке города, пообщаться…

— Они до сих пор этого не сделали?

— Ага. Что ты думаешь насчет проведения сравнительной экспертизы? Сравнить тот кусок, где Флойд говорит как женщина, с записями прослушки Джессики?

— Не повредит. Я устрою это в здешней лаборатории. Также надо, чтобы они еще раз спросили мистера Флойда Линча о другом теле, обнаруженном в машине, — женщины, которую он назвал «плечевой». Когда он рассказывал о ней, то запинался и мямлил.

— «Они», «они». По сути-то, Коулмен да я, причем мои возможности ограничены тем, что я не у дел.

— Ты слышала о «NamUs»? — спросил он.

— Немного. Идентификационная база данных. Ее разрабатывали примерно в то время, когда я уходила.

— К сайту с базой имеют доступ гражданские, любой может добавлять в нее информацию — без авторизации.

Я сделала пометку в блокноте: выяснить, что известно о проститутке, и сверить с данными на сайте.

— Помнишь открытки? — спросила я.

Вайс дернул головой и махнул рукой: мол, само собой.

— Зак продолжает их получать. Он показал мне еще с полдюжины новых, пришедших с тех пор, как он перестал пересылать их нам. Сказал, они несут ему утешение, позволяя воображать, будто их шлет Джессика.

— Нет. — На долю секунды глаза Зигмунда сузились, и по его лицу прокатилась редкая для него гримаса отвращения, но настолько неуловимая, что я, наверное, единственная в мире, кто смог бы распознать ее. Зигмунд отвернулся от экрана. — Мы должны найти этого ублюдка, — пробормотал он куда-то в сторону окна кабинета. Сквернословие тоже было для него редкостью. Затем он взял себя в руки и взглянул на экран почти бесстрастно. — Им следует снова допросить Флойда Линча на основании предположений о ложном признании и выяснить, где и как он получил информацию.

Зигмунду не было нужды напоминать о вероятности самооговора. Более тридцати человек признались в знаменитом убийстве Черного Георгина в Лос-Анджелесе. Некоторые ложные признания были получены под давлением с целью закрыть дело, но были и признания иного рода — добровольные. Зигмунд думал о «мотивации известности» — о жаждущих славы: Генри Ли Лукас, сознавшийся в шести сотнях убийств, хотя имелась только одна улика в трех из них; Джон Марк Карр, сознавшийся в убийстве Йона Бенета Рэмси, хотя его ДНК не совпадала с ДНК с места преступления и не нашлось ни одного документа, свидетельствующего о том, что он хоть раз бывал в Колорадо, где произошло убийство.

Роберт Чарльз Браун.

Лаверн Павлинак.

Эти двое были настолько убедительны, что их отправили за решетку до тех пор, пока не нашли реального преступника. Список длинный.

В деле Линча все как будто гораздо проще — на первый взгляд. Очевидные доказательства его вины вкупе с тем, что можно посчитать за «одержимость» убийствами «Шоссе-66». А еще отсутствие доказательной поддержки у общественного защитника и угроза смертного приговора. С таким набором, казалось бы, признание — наилучший выбор.

Можно предположить, что Флойд Линч убил женщину, найденную в его грузовике, или нашел ее уже мертвой, как утверждал вначале. Или он «фанател» убийствами «Шоссе-66», а когда его приперли к стене, решил взять ответственность на себя.

И — вуаля. Придурок отправляется в тюрьму, а выродок остается на свободе.