Пес и его поводырь - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Могилев cтр.№ 56

— Саша!

— Я, Хозяин.

— Чего?

— А кто ты мне? Работодатель. Значит, Хозяин.

— Хозяин у нас с тобой один. Ты добраться наверх хочешь?

— Знамо… Про Каргополь продолжать?

— Нет. Повторяй за мной. «О Пресвятая Дево, Мати Господа Вышняго, Скоропослушная Заступнице всех, к Тебе с верою прибегающих! Призри с высоты небеснаго величия Своего на мене непотребнаго, припадающаго к иконе Твоей, услыши скоро смиренную молитву мене грешнаго и принеси ю к Сыну Своему, умоли Его, да озарит мрачную душу мою светом Божественныя благодати Своея и очистит ум мой от помыслов суетных, да успокоит страждущее мое сердце и исцелит раны его, да вразумит мя на добрая дела и укрепит работати…»

— Длинная молитва. А ты помнишь. Я тоже хочу.

— Это не все. Это половина.

— А вторая?

— А вторая на следующем привале. Что там с водой?

— Вода кончилась. Ты допил час назад.

— Жалко… Ну, пошли.

Пес напоминал себе сейчас эстонского бегуна Хуберта Пярнакиви на матче с американцами, лет как сорок назад. Там тоже жара, обезвоживание и хорошо бы просто добежать. Одного очка не хватает до победы. Бедный парень шатался и падал. Его уговаривали бросить все это занятие, но он добежал. Слава была и почти клиническая смерть. А здесь Саша под боком. Пес покосился на товарища. Саше тоже было не просто. Один бы он взлетел наверх соколом. А вот в ритме Пярнакиви устал. И пить хочет. А пить нечего. С горы, однако, спускались европаломники, в хороших спортивных костюмах. С удобными палками-тросточками, это вам не посох, размеренно и отчетливо. Наверняка у них оставалась вода. Просить не стали. Отчетливая немецкая речь на Святой горе — это хорошо. У наших народов одни христианские ценности. А ересь лютеранскую превозможем. Вот выдался участок тропы почти горизонтальный и длинный. Только вот ведет в сторону. Но потом опять наверх. Белые мушки как-то слишком нетерпеливо закружились перед мутнеющим взором, и он присел, прямо на солнце. Тепло и даже сладостно.

Саша тащил Пса до ближайшей тени метров тридцать. Он уложил его между камнями, расстегнул рубаху, потом долго махал своей кепкой перед лицом Хозяина, создавая иллюзию ветра. Тот открыл глаза.

— Помираешь?

— Не. Так. Озорую. Давай про Каргополь.

Ясное лазоревое небо недоуменно разглядывало их сейчас, кружила неподалеку большая птица и совсем недалеко, только руку протяни, обосновывалось на кручах облако.

— А что у нас там с дорогами?

— Где?

— В Каргополе.

— А. Ну, слушай…

— В хорошем состоянии одна — на Няндому. Купцы городские попросили не проводить через их город «бесовскую» железную дорогу. То есть правление железной дороги предложило купцам откатить, чтобы сделать крюк на Каргополь, они не дали. «Железка» была проложена от Вологды до Архангельска по прямой.

— У тебя эти купцы, как современники. И где ты это все берешь?

— В брошюрках. Века проходят, власть одна. Однако, говорят о какой-то трансъевропейской трассе. Это чтобы мои девки на ней работали. В перспективе этот автобан дотянут до Кирова. Причем, суки, строят. По-твоему, дороги и порты нам нужны?

— Ни в коем случае. Через терминалы и коммуникации все из страны вывезут до самого донца. А что ты там, про девок?

— Да, думаю, на трассу пойдут. Порода такая.

— Что за порода?

— Любознательная. Одна вот влетела.

— То есть?

— Любопытство проявила к члену.

— Как?

— Беременная.

— Это та, которую я видел.

— Ну да. Другая маленькая еще. Впрочем, какая разница.

— То есть?

— Чем возраст меньше, тем любопытства больше. Однако мы разговор затеяли не к месту и не ко времени. Обсудим внизу. Если тебе интересно.

— А откуда знаешь, что влетела? — продолжал интересоваться Пес.

— Жена сказала.

— Домой звонил?

— А то… Я вижу, ты человек добрый. Давай, пойдем. Я тебя поддерживать буду.

— Я сам. Слушай дальше и повторяй.

«… работати Ему со страхом, да простит вся содеянная мною злая, да избавит вечныя муки и не лишит Небеснаго Своего Царствия. О, Преблагословенная Богородице: Ты бо благоизволила еси нарещися во образе Своем Скоропослушница, повелевающе всем притекати к Тебе с верою: не презри убо мене скорбнаго и не попусти погибнути мне в бездне грехов моих. На тя по Бозе все мое упование и надежда спасения, и Твоему покрову и предстательству поручаю себе во веки. Аминь».

— А ты много еще молитв знаешь? — спросил Саша, совершенно подавленный способностями Хозяина к знанию молитвенных текстов.

— Немного, — ответил он, — пошли, однако..

Показалась Панагия. Сколько времени понадобилось для ее строительства и как это происходило, не стоило думать. Время здесь не имело значения. Как и там, у озера. Как и там, в зале тысячи Будд… Пес наконец-то потерял сознание…

… Зал тысячи Будд был погружен в полумрак. Пусто было среди монументов. На этот раз он искал женщину. Гималаи — не самое плохое место времяпрепровождения для мятущейся женской души. Вообще-то убивать лучше всего, конечно, в большом городе. Выбрать место, открыть окно в номере, поставить локти на подоконник, хорошо упереть их, поймать в прицел аккуратную женскую головку, выдохнуть, тронуть спуск. Потом положить оружие, покинуть номер, пройти по коридору, пошутить внизу с консьержем, взять такси, через два квартала выйти, и так еще раза три. Потом автостанция, другой город, аэропорт. А деньги у него давно есть свои. Не нужны ему деньги…

В Бутане нет городов и люди живут в старых крепостях. Толстые, сужающиеся кверху стены, широкие окна. Здесь свои понятия о стратегии и тактике обороны. Ни гвоздей, ни железа. Постройки состоят из блоков. Пазы и выступы, филигранно подогнанные друг к другу. Металл ветшает и стареет, а камень — никогда.

На первом этаже — загон для скота, на втором — жилые комнаты. На третьем — амбар. И стены домов во множественных изображениях фаллоса. Во всех видах и ипостасях. У некоторых членов руки и ноги. Одеяния и головные уборы. Тантризм — штука тонкая. Гораздо тоньше русского похмелья. Как раз для женского воображения. Фаллос отводит беды от дома.

И главное — здесь нет телевизоров. Высокие и крепкие люди. Весь народ в одинаковых шелковых халатах, перетянутых шелковыми поясами. У мужчин, покороче, у женщин подлиннее. Коралловые бусы и браслеты. Бирюза.

Он ел рис с овощами и пряностями и вспоминал тот рис в джунглях, ужины на двоих с Черной Рожей. Здесь, вместо мяса крокодила, приличная свинина в сладком соусе. За всю операцию он не выпил ни капли джина. Легендарное мясо яка ему не понравилось. Вольному воля. Так же как принудительный чай с маслом, молоком и солью.