Пес и его поводырь - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Могилев

ОЗЕРО ЛАЧЕ. 2002 ГОД

«Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи, разве Тебе, ни иныя предстательницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь».

Бумажная иконка, лежавшая на пне, поднятая дуновением ветра, как лист осенний, взлетела и повисла в тот миг, когда Черная Рожа вторгся в его сон, грубо разрушив тончайшую вязь предутреннего повествования. Он разорвал нити бытия, иссушил завязи пробуждения и опять вернул его туда, куда не должно быть возврата.

Алексей попытался выползти из сна, как из-под ненавистной, несвежей простыни в гостиничном номере, но только не смог.

Черная Рожа на этот раз вырядился так: костюм темно-серый, в серебряную блестку — чистая шерсть, голубая рубашка, галстук янтарного цвета, туфли какие-то буржуазные. Сидел он на пне, недалеко от бережка мирного водоема с банкой дрянного мексиканского пива.

Ну, сидит себе и сидит, все вроде бы правильно. Отдыхает человек, никому ничего худого не делает, помахивает носком туфли своей, а то, что нет на нем носков — не беда. Прогуляться вышел, а не на раут дипломатический напросился.

Неестественным было то, чего он сразу не приметил — бирки на одежде. И на пиджачке, и на рубашке, и в петле левого ботинка. Цена, производитель, штампик.

— По какому поводу вырядился? — спросил он постоянного посетителя своих сновидений.

— А что? Нельзя одеться? Что мне теперь — в перьях и на каноэ до конца времен?

— Где все это взял?

— Так…

— Что так?

— В одном месте.

— Где такие места бывают?

— Маркет тут один подвернулся. Я же не насовсем. Погуляю и верну.

— Украл, что ли?

— Какие в сновидениях кражи? Ты еще в милицию позвони. По мобильнику. Райский Мегафон. Или адский Телеком.

— Ты-mo сам думаешь, где твое место?

— С тобой.

— И где оно?

— Следствие покажет. Подписка о невыезде, допросы, изъятия…

— Что ты несешь?

— А ты что придираешься?

— Зачем пришел?

— Поговорить нужно. Есть информация.

— Какая?

— Конфиденциальная. Пиво будешь?

— Давай.

Черная Рожа откуда-то из-под пня вынул еще банку. Теперь это было «Жигулевское» казанского розлива.

— Смерти моей хочешь?

— Вот это в самую точку. В самую пупочку, — зашевелился Черная Рожа, встал с пня и затряс перед лицом Алексея розовым корявым пальцем с поломанным ногтем. — Ты в Каргополь не езди.

— Чего? — аж поперхнулся хозяин сновидения теплым ячменным напитком... и проснулся.

Ночь была на излете, и утро серое кралось к нему, обдавая тяжелой влагой. Поезд подкатывал к Вологде…

Это было большое и неглубокое озеро. Лес подступал прямо к берегу и приходилось ступать по колеблющемуся под ногами покрывалу, под которым ворочалась марь. Он ненавидел это вот предболотье, хотел твердого берега, где песок и камни, покачивался и проваливался по лодыжку и далее, блукая второй день по берегам, ища то место, где придет покой. Зачем он попал сюда и почему, вопрос в принципе необъяснимый, и вся история эта и должна была стать разъяснением того, откуда берется дурь, и куда она девается потом…

Озеро же, как вещь целесообразная, жило своей правильной жизнью, участвуя в круговороте воды в природе, сужаясь в северной своей части и плавно переходя в спокойное широкое русло. На левом берегу реки, чуть подале, стоял город Каргополь.

Там, в Каргополе, возвышались изумительные белокаменные соборы. Почти все они заросли деревьями, а один словно бы сам обставился вросшими в землю, кривыми и забавными домами. Не было там высотных домов, «кораблей» и «точек», и в тех, что пониже, жили люди, несколько отличные от обитателей высоток. Силикатные двухэтажки и три трехэтажных дома на окраине. Город был раздолбан и грязен во времена дождей, но чист и прибран под ясным солнцем. Поленницы во дворе почти каждого дома, и родники рядом с соборной площадью являли собой признак простой, естественной жизни, непонятно каким образом уцелевшей рядом с тем, что так любовно и настойчиво взращивали и строили эффективные менеджеры. Площадь, занимаемая церквями, живыми и занятыми музеями, равнялась примерно площади жилой застройки. Это радовало…

Но пока требовалось найти сухое и опрятное место на берегу, чтобы был пень какой-нибудь, кривая сосна и омуток неподалеку… Но все камыши, пляжи песчаные в своем круговращении появляются и исчезают. Пойди, найди следы и улики из сияющего прошлого. Только бы не самый популярный пляж жителей города, хотя время сейчас не купальное, но на пляже жить — худо.

Наконец берег нашелся. Вместо пня — сухара, слева ивы, справа береза. Чуть выше — суглинок и трава. Он присел на теплый ствол, спаленный с одного конца такими вот пришлецами неопределенное время тому назад и тронутый в других местах топориком. От полной утилизации деревяку эту спасало какое-то удивительно удачное местоположение в сочетании с ее формой. Для местного народа, очевидно, нечто вроде скамьи в парке культуры и отдыха. Никаких таких парков, в традиционном понимании, сейчас не существовало в принципе. Пиво бесконечное, ларьки, а если водоем, то с пластиковыми бутылками, плавающими у берега, голыми попами, магнитолами и неизбежным ловцом карасей на противоположном берегу, где еще кромешней — мусор и близкая многоэтажка.

От жижи, набравшейся в кирзовые его, разношенные и отлаженные до идеального удобства сапоги чесались ноги. Сапоги эти были найдены им возле мусорного контейнера в Вологде. Он был слишком опытен в плане обуви, чтобы мгновенно не оценить целостность подошвы и внутреннюю чистоту. Хороший человек бегал в них, и не на стройке, а по лесам. Ничего нет лучше русского кирзового сапога для леса. Только вот сушить нужно грамотно. Новые, пойди, разноси и приладь по ноге. Сапоги он, озираясь, взял и сунул в пакет. Поступок — нестандартный.

Он разулся, вылил воду из своей обуви, положил сапоги так, чтобы солнце попадало отчасти внутрь, снял толстые носки, отжал, расправил сушиться рядом, потом вошел по щиколотку в озеро.

В небе непринужденно плавали клочки белых облаков. Кучевых или перистых — какая разница? Время шло к одиннадцати утра. У него было припасено…