Книга судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Паринуш Сание cтр.№ 91

– Они взяли то, что по праву было нашим, – настаивал Сиамак.

– То есть ты бы предпочел жить в том старом доме? – спросила я, указывая в другой конец сада. – Я мечтала о большем для вас. Скоро вы оба поступите в университет, начнете работать. Вы станете инженерами или врачами. И какие дома вы построите! Новые, современные, обставите их самой лучшей мебелью! Эту древнюю развалюху вы и взглядом не удостоите. Я буду ходить из дома в дом, искать вам прекрасных жен – о, каких красивых девушек подберу я для вас! Я буду хвастаться, что мои сыновья – врачи или инженеры, высокие, хороши собой, у них дорогие машины, дома что дворцы. Девушки будут в обморок падать от счастья!

Мальчики уже ухмылялись от уха до уха – вот-вот рассмеются над моими ужимками.

– Что ж, Сиамак-ага, вы предпочитаете блондинок или брюнеток? – развивала я тему.

– Брюнеток.

– А ты, Масуд, светлокожих или смуглых, как оливки?

– Главное, чтоб глаза у нее были синие, остальное не так важно.

– Синие, как у Фирузе? – уточнила я.

Сиамак расхохотался и сказал:

– Вот ты себя и выдал, хитрец!

– Почему? Что я такого сказал? У мамы тоже глаза порой бывают синими.

– Глупости! У мамы глаза зеленые.

– К тому же Фирузе мне все равно что сестра, – смутился Масуд.

– Он прав! – вставила я. – Сейчас она его сестра, но когда вырастет – может стать и женой.

– Мама! Не говори так! И нечего смеяться по-пустому, Сиамак!

Я обняла моего мальчика и сказала:

– О, какую свадьбу я вам устрою!

Даже у меня от таких разговоров поднялось настроение.

– Так, мальчики, как вы мне посоветуете обустроить дом?

– Дом! – фыркнул Сиамак. – Послушать тебя, подумаешь, это правда дом.

– Конечно, правда. Важен не размер дома – важно его обставить и украсить. Некоторые люди развалюху или сырой подвал умеют отделать так, что их жилье покажется удобнее и красивее любого дворца. Жилье каждого человека отражает его стиль, его вкус – его личность.

– Но тут так мало места!

– Не так уж мало. Две спальни, гостиная и прекрасный сад – шесть месяцев в году мы можем пользоваться им как большой столовой. Посадим растения, цветы, покрасим бортики пруда и запустим в него золотых рыбок. Вечером будем включать фонтан, сидеть тут и радоваться. Как насчет этого?

Настроение у детей переменилось. Исчезли грусть и разочарование, которые одолевали их час тому назад, глаза возбужденно заблестели. Я не стала упускать свой шанс.

– Итак, господа, поднимаемся. Большая спальня принадлежит вам. Ступайте, обставьте и украсьте ее сами. Вам нравится, как покрашены стены? Приятно видеть свежую краску. Меньшая спальня – для меня и Ширин. Вы поставите туда мебель, остальным я сама займусь. Круглый стол и стулья – в сад. Сад я полностью поручаю тебе, Масуд. Как обустроимся, осмотри его, реши, что тебе нужно, какие посадим растения и цветы. А Сиамак-хан поставит на крыше антенну и проведет к нам телефон от дома бабушки. Вместе вы установите карнизы. Кстати, отчистите деревянную кровать из старого дома и принесите ее сюда. Пригодится в саду. Мы расстелем на ней ковер и сможем спать во дворе, когда захотим. Здорово, правда?

Они заинтересовались, посыпались предложения.

Масуд сказал:

– Нам в спальню нужны другие занавески. В старом доме слишком плотные и темные.

– Правильно! Сходим вместе, выберем ткань с цветочным узором, я и покрывала вам такие же сошью. Получится светлая, элегантная комната.

Так дети научились принимать новый дом, а с ним и новую жизнь. Через неделю мы уже чувствовали себя вполне уютно, а месяц спустя наш садик расцвел, пруд сверкал и переливался прозрачной водой, в комнатах висели светлые, жизнерадостные занавески.

Госпожу Парвин наш переезд обрадовал: мы оказались ближе к ней. И бабушка моих детей была довольна, что мы рядом, – теперь, говорила она, ей не так страшно. Когда начинали выть сирены и выключалось электричество, мы бежали к ней в дом, чтобы она не оставалась одна. Дети привыкли и к военному положению, словно это нормальные условия повседневной жизни. Во время воздушных бомбардировок и ракетных атак, когда мы оставались в темноте, Ширин пела, а мы ей аккомпанировали – это отвлекало от страха всех, кроме бабушки, которая так и сидела, с ужасом таращась в потолок.

Господин Заргар регулярно навещал нас и приносил мне работу. Мы с ним сдружились, поверяли друг другу свои тревоги, я просила его совета, когда не знала, как лучше поступить с мальчиками. Он тоже остался один: жена и дочь, спасаясь от войны, вернулись во Францию. Однажды он сказал:

– Кстати, я получил письмо от господина Ширзади.

– Что он пишет? – спросила я. – Здоров ли?

– Кажется, не очень. Одинок и в депрессии. Боюсь, тоска по родине его погубит. В последнее время его стихотворения стали похожи на письма из изгнания, они рвут душу. Я написал ему: “Вам повезло, что вы там, в удобстве и покое”. Не поверите, что он мне ответил.

– Что же?

– В отличие от вас я стихи плохо запоминаю. Это было очень длинное, печальное стихотворение о чувствах человека, вынужденного жить на чужбине.

– Вы правы, – сказала я. – Он не выдержит одиночества.

Мое предсказание очень скоро сбылось: наш друг, чье сердце давно было убито, обрел вечный покой – на земле он едва ли когда-либо его знал. Я побывала на заупокойной службе, которую провели его родственники. Господина Ширзади вспоминали добрым словом, но ни слова о его стихах – как при жизни, так и теперь, после смерти.

Господин Заргар дал мне рекомендацию в несколько издательств, и я сотрудничала с ними на дому. Потом он нашел для меня постоянную работу в журнале, с регулярной и надежной зарплатой – небольшой, но я продолжала подрабатывать и как фрилансер.

Дети пошли в школу рядом с новым домом. Сперва они горевали, расставшись с прежними друзьями, но через месяц, глядишь, уже и думать забыли о старой школе. У Сиамака появились новые друзья, а Масуд, с его живым и веселым нравом стал и здесь всеобщим любимцем. Ширин – ей исполнилось три года – была жизнерадостной, очаровательной девочкой. Она танцевала, болтала без умолку, играла с братьями. Я хотела отдать ее в ближайший сад, но госпожа Парвин и слышать об этом не желала.

– У тебя что, лишние деньги появились? – фыркнула она. – Ты то в журнал бежишь, то дома печатаешь, вычитываешь, пишешь и даже шьешь. И эти тяжким трудом заработанные деньги пойдут чужим людям в карман? Нет, этого я не допущу. Меня пока еще не похоронили.

Я стала привыкать к новому ритму нашей жизни. Война все еще бушевала, приходили страшные вести, но я с головой ушла в повседневные хлопоты и о войне вспоминала лишь тогда, когда включались сирены. Да и тогда я не слишком-то пугалась – лишь бы мы все были вместе. Мне казалось, если мы все погибнем одновременно – такая смерть не страшна.