У нас в саду жулики - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Михайлов cтр.№ 137

С.Петербург – Кривой Рог

9 мая 1992 г.».

Все почему-то не уходит. И вдруг протягивает мне доллар.

Хотел от него отказаться. Ведь я же ей сделал подарок. Но как-то не повернулась рука.

Сказал бы, как и она: та не надо…

А когда сообразил, то ее уже, оказывается, нет.

Из «Интернейшенела» выходит блондинка и прямиком ко мне. На каждом пальце по кольцу и с кучей сумок. Приехала за продуктами.

«Интернейшенел» – это здесь вроде нашего Елисеевского. Но только одни евреи. И покупатели, и продавцы. И даже домашние животные. И у одной моей знакомой есть кот по имени Моисей.

– У вас, – улыбается, – про любовь?

– Какой, – говорю, – разговор, – и предлагаю ей «Мальчика с одуванчиками», – всего, – уточняю, – за три доллара. А эта – вообще за доллар. – И киваю на «Рыбу».

А над головой рыбы – нож. Художник из «Редактора» уже было втюхал на лезвие мою фамилию. Так он понимает перо писателя. Но я его заставил убрать.

Такая гравюра на обложке «Ложного сустава».

Дама в раздумье.

– А здесь, – и осторожно дотрагивается до попавшей под нож головы, – и здесь тоже про любовь?

– И здесь, – улыбаюсь, – тоже. Правда, не совсем счастливую. Про любовь моей мамы.

Берет.

– Смотри-и-те! – и грозит мне пальчиком. – Если вы меня обманули – верну обратно… Шучу, шучу… А теперь, – говорит, – подпишите.

Я вытаскиваю из кармана фломастер и разворачиваю титульный лист. Потом поднимаю голову.

– Вас как?

Оказывается, Двойра.

– Двойра? – и опять поднимаю голову.

Диктует по буквам: «Д», потом вдруг «И»…

– Ну, какая же я, – улыбается, – Двойра?

И дальше – «А»…

И в результате получилась ДИАНА.

Хватает сумки и, покрутив на прощание бедрами, уплывает.

Яшка пожаловался на итальяшек.

– Вот, – говорит, – суки.

Купил, рассказывает, с лотка пирожок с вишней и зашел к ним в кафе на чашечку кофе.

Уже надкусил, и вдруг подходит еврейка-официантка и по поручению хозяина-итальянца предлагает Яшке по-русски выметаться.

У Яшки два варианта:

1. Оставить чашечку кофе на столике и, выйдя из кафе, сначала дожевать пирожок и снова вернуться обратно.

2. Перелить кофе из чашечки в свою посуду и выйти из кафе уже насовсем.

И оба этих варианта Яшку не устраивают.

То ли дело в ихнем районе, в бане. Обслуживают, конечно, евреи. Но баня все равно русская.

Заплатил за водяру и вынимай хоть полный портфель закуси. А можно и наоборот – купил у них закусь – и хоть залейся своим «керосином».

Правда, все втридорога, зато как и не уезжал из России.

Стоит как истукан, и я уже было занервничал: я не люблю, когда просто так стоят.

И вдруг протягивает мне петушка.

Бывает ладонь как сопля. А тут наоборот – как будто клещи.

И снова стоит. И опять ничего не покупает.

И вроде не еврей. А уж скорее татарин. Или мордвин.

И вот, наконец, открывает рот.

Сказал, что у него бизнес-виза, но он не бизнесмен. Одни выбирают книги, а он выбирает страну.

– Америка – это, – говорит, – совсем не то.

Совсем не та страна, куда бы ему хотелось вывезти своих сыновей. А сам он из Комсомольска-на-Амуре, и понравились ему здесь одни инструменты.

Ну, вот. И нашего полку тоже прибыло.

– А у меня, – улыбаюсь, – на слова Пастернака песни.

Но инструменты оказались хозяйственные: пассатижи, стамеска, дрель… И еще ему тут понравились унитазы.

– А все остальное, – насупился, – говно.

– Давай, старик… скорее… закругляй свою торговлю…

– Да ты, – говорю, – что, озверел?!

Все приносил мне удачу, а тут даже спугнул клиента. Уже было наклюнулся.

– В чем, – спрашиваю, – дело?

– Давай, давай… старик… торопись… нашел тебе работу… прямо здесь… на Брайтоне…

И чуть ли не брызжет слюной. Как будто сорвался с цепи. Таким я его еще ни разу не видел.

– Пошли, – говорит, – пошли… ну, что ты возишься…

– Подожди, – говорю, – у меня новый стол.

А сам его уже по-быстрому придвинул к Элику. А книжки собрал в чемодан.

– Посмотри, – киваю, – я сейчас…

А Элик все на Ромку косится. Так до сих пор и не здороваются.

Элик мне говорит:

– Все будет о кей.

Ромка тянет меня за собой. И вдруг останавливается.

– Старик… а книги взял?.. Ведь ты же писатель…

Я возвращаюсь обратно и вытаскиваю «Мальчика с одуванчиками». Фломастер у меня в кармане.

Ромка меня отругал:

– Да ты, старик… что… надо бы кучу… масштаб!.. Ладно… пошли!

Заталкивает в какую-то забегаловку и любуется мной продавщице. Какого он отхватил им орла!

– Где, – спрашивает, – хозяин?

И продавщица кивает обратно на улицу. Ромка его по запарке проскочил.

Два крепыша. И похоже на тбилисское «Динамо». Но может, и «Арарат».

Ромке не терпится.

– Вот, – говорит, – вам… привел. Писатель… (как будто рекламирует породу) из Питера… – и тычет в мою книжку.

Хозяин ее листает и смотрит на мой портрет. Потом на меня и улыбается.

Ромка вытаскивает уже приготовленную свою и присоединяет.

И он, мол, тоже не лыком шит. А я его друг. Такой вот Союз писателей. Но он-то уже американец. А друг приехал из России. И ему нужна скорая помощь.

Хозяин протягивает мне книгу обратно и думает.

Его товарищ сомневается:

– Нет, не потянет… Молодые уходили… С восьми утра и до десяти вечера… Семь раз в неделю…

– А сколько, – спрашиваю, – платите?

– Тридцать долларов в день.

Делю тридцатку на четырнадцать:

– Два доллара в час…

Хозяин:

– А где живешь?

И Ромке все не терпится:

– Да рядом… Потянет… Он северянин… Прошел всю Камчатку…