Женщина-лисица. Человек в зоологическом саду - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Гарнетт cтр.№ 11

Так, она прекрасно сознавала существенное значение религии и понимала важность налагаемых ею обязательств. По вечерам она всегда внимательно и с явным одобрением прислушивалась к тому, как муж читает «Отче наш», и очень строго соблюдала праздники. Например, на следующий день он, совершенно упустив из виду, что нынче воскресенье, предложил ей, как обычно, сыграть партию в пикет, но она отказалась. Сначала мистер Тэбрик (он обычно на лету схватывал ее мысли) не понял причины отказа и повторил свое предложение, но она снова его отклонила — и на этот раз, желая пояснить свою мысль, лапой осенила себя крестным знамением. Этот факт очень обрадовал и утешил почти окончательно упавшего духом мистера Тэбрика. Он поспешил извиниться перед женой.

Тут я должен попросить читателя не делать ошибочного вывода из того, что она перекрестилась, и не думать, что она была католичкой. Перекрестилась лисица только по необходимости, потому что не могла иначе выразить свою мысль. Воспитана она была как раз в строго протестантском духе, и вы можете судить, насколько твердо он в ней укоренился, по ее решительному отказу играть в карты в воскресенье, что вряд ли случилось бы, будь она католичкой.

Несмотря на это, когда он отвел ее вечером в гостиную с целью усладить ее слух духовной музыкой, то был очень удивлен, увидев через некоторое время, что она забилась в самый дальний угол комнаты и лежала там, плотно прижав к голове уши, с выражением невероятной муки во взгляде. Стоило ему заговорить с ней, и она тотчас же стала лизать его руку, но долго еще продолжала дрожать, лежа у его ног, и проявляла признаки явного ужаса, как только он приближался к роялю.

Глядя на все это, он сразу вспомнил, как болезненно относятся собаки к нашей музыке, и подумал о том, что на лисицу, как на животное дикое, обладающее большей остротой восприятия, она неминуемо должна производить еще более ужасное впечатление. Придя к этому заключению, он закрыл рояль, взял ее на руки и, заперев за собой дверь гостиной, больше туда не возвращался. Единственное обстоятельство поражало его до глубины души — ведь всего два дня тому назад она не только сама привела его в эту комнату, но даже выбрала свои любимые вещи, прося его сыграть и спеть их.

В эту ночь она отказалась спать не только под одеялом, но и вообще на кровати, так что он был вынужден разрешить ей свернуться клубочком на полу. Впрочем, она не заснула и тут, и он несколько раз просыпался оттого, что она бродила по комнате. Раз, когда он особенно крепко заснул, она вдруг прыгнула к нему на кровать, но сейчас же опять соскочила. От неожиданности он так испугался, что даже вскрикнул; но лисица не обратила на это ни малейшего внимания и только снова принялась кружить по комнате.

Наконец ему пришло в голову, что ей что-нибудь нужно. Он встал и принес ей еду и воду; но она даже не взглянула на это, а все продолжала метаться по спальне и изредка скреблась в дверь. Он много раз окликал ее по имени и пробовал говорить с ней; но лисица или совсем не обращала на него внимания, или приостанавливалась только на мгновение. Убедившись, что все его уговоры на нее не действуют, он спокойно сказал ей: — Пусть тебе и хочется непременно быть лисой, Сильвия, я все равно тебя не выпущу. Утром ты опомнишься и сама поблагодаришь меня за то, что я тебя удержал.

После этого он снова лег, но уже не спал, а только прислушивался к тому, как его жена бегает по комнате, стараясь как-нибудь выбраться из нее. Пожалуй, это была самая ужасная ночь в его жизни.

Утром лисица все еще была беспокойна и явно нехотя позволила ему причесать и вымыть себя, причем ей было особенно неприятно то, что он надушил ее; но она, видимо, старалась заставить себя примириться со всем этим ради него. До сих пор утренний туалет несомненно доставлял ей огромное удовольствие, и такая перемена, да еще после бессонной ночи, произвела на мистера Тэбрика ужасное впечатление. Жена проявляла такое нетерпение, что он не пощадил ее и даже назвал один раз «скверной, дикой лисой». Кроме того, он опять попытался уговорить ее, обратившись к ней со следующими словами:

— Как тебе не стыдно, Сильвия, быть таким сорванцом, такой неряхой! Ведь ты всегда так много думала о нарядах и о своей внешности. По-видимому, тобой руководили тогда только гордыня и тщеславие, потому что теперь, лишившись своего прежнего очарования, ты совершенно забываешь о приличиях.

Все эти нравоучения в достаточной мере сказались на них обоих, так что к тому времени, как она была одета, оба они пребывали в самом угнетенном состоянии духа и едва удерживались от слез.

За завтраком лисица вела себя вполне сдержанно, затем муж покинул ее и занялся подготовкой к опыту, который должен был, как он думал, показать ему, кого, собственно, он держит в доме, — жену или дикую лисицу. Приготовления заключались в следующем: собрав небольшой пучок подснежников, — единственные цветы, которые ему удалось найти в саду, — он направился в деревню Сгокоэ и там купил у одного человека голландского кролика, черного с белым.

Вернувшись с цветами, он открыл корзину, в которой сидел кролик, и поставил ее на пол. После этого он стал звать свою жену:

— Сильвия, я принес тебе цветов. Смотри-ка, первые подснежники!

Она сейчас же прибежала на его зов и, даже не взглянув на выскочившего из корзины кролика, принялась благодарить за цветы. Казалось, она никогда не перестанет его благодарить: она то нюхала цветы, то, склонив голову набок, любовалась на них издали, то снова благодарила его. Мистер Тэбрик, оставив жене цветы, взял вазу (это тоже входило в его план) и вышел из комнаты, чтобы наполнить ее водой. Он отсутствовал ровно пять минут, все время внимательно прислушиваясь к тому, что происходило в комнате, но кролик ни разу не пискнул.

Тем не менее, когда он вернулся, его глазам открылось ужасное и отвратительное зрелище. Везде была кровь: на ковре, на креслах и подушках, даже несколько кровавых пятен на стене, и, что хуже всего, миссис Тэбрик с отвратительным рычанием рвала на части кусок шкуры и задние лапы кролика — все остальное она уже съела.

Несчастный муж был до того поражен этой картиной, что вознамерился покончить с собой и уже было собрался идти за ружьем, чтобы застрелить и себя, и свою лису. Спасло его только горе необычайной силы, и, поддавшись ему, он настолько утратил свое обычное мужество, что не смог заставить себя сделать еще хотя бы один шаг. Повалившись в ближайшее от него кресло, он закрыл лицо руками и не помня себя громко зарыдал.

После того как мистер Тэбрик провел довольно много времени, предаваясь столь безнадежному занятию, его лиса, сожрав последние остатки кроличьей шкуры вместе с ушами и головой, подошла к нему. Положив передние лапы ему на колени, она стала отстранять его руки от лица, толкая их своей длинной узкой мордой и стараясь непременно его лизнуть. Но он теперь смотрел на нее совершенно другими глазами: видел ее испачканную свежей кровью пасть и приставшие к когтям куски кроличьего мяса. Все это внушало ему такое отвращение, что он не хотел подпускать ее к себе.

Хотя он отгонял ее пять или шесть раз, даже нанося ей удары и пиная ее ногами, она все возвращалась обратно, подползая к нему на животе с мольбой о прощении, читавшейся в ее широко раскрытых, печальных глазах. Перед тем как произвести свой неосторожный опыт с кроликом, мистер Тэбрик поклялся, что заглушит в себе всякое сострадание к жене, если та не выдержит экзамена, и заставит себя смотреть на нее, как на настоящую лисицу, случайно попавшую к нему из лесу. Но теперь, когда пришло время, оказалось, что осуществить это намерение, на деле куда труднее, чем в теории. После того, как он больше получаса отгонял лисицу от себя и бранил на все лады, ему все же пришлось признаться самому себе, что, несмотря на все усилия вырвать ее из своего сердца, он не только не равнодушен к ней, но, невзирая ни на что, продолжает ее любить. Отдав себе в этом отчет, он посмотрел на нее, и их взгляды встретились. В порыве любви он протянул к ней руки и сказал: