Хлеб великанов - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Вестмакотт cтр.№ 20

Но и это уладилось. Миссис Левин была очень восприимчива, как и вся ее раса. Вскоре она стала появляться в костюмах из еще более грубошерстного твида, чем у соседей.

Джо и Вернон получили торжественное приглашение на чай к Себастьяну Левину.

— Я думаю, надо разок сходить, — вздохнула Майра. — Никто не требует от нас сближаться с ними. Этот мальчик такой чудной. Ты не будешь ему грубить, Вернон, дорогой?

Детей торжественно познакомили с Себастьяном. Это их очень позабавило.

Но быстроглазая Джо уловила, что миссис Левин знает об их дружбе гораздо больше, чем Майра. Миссис Левин была не дура. Она была как Себастьян.

3

Уолтер Дейр был убит за несколько недель до конца войны. Погиб он вполне геройски: его застрелили, когда он вытаскивал из-под огня раненого товарища. Его наградили посмертно, а письмо от полковника, которое он написал Майре, она хранила как величайшее сокровище.

«Я не знал (писал полковник) человека более бесстрашного. Солдаты обожали его и были готовы идти за ним куда угодно. Раз за разом он рисковал жизнью, проявляя поразительное бесстрашие. Вы можете гордиться им».

Майра снова и снова перечитывала это письмо, читала его всем своим друзьям. Она отбросила легкую обиду оттого, что муж не прислал ей ни прощального слова, ни письма.

— Как истинный Дейр, — сказала она себе.

Вообще-то Уолтер Дейр оставил письмо «на тот случай, если меня убьют», но не к Майре, и она о нем так и не узнала. Она была разбита горем, но счастлива. После смерти муж стал принадлежать ей так, как никогда при жизни, и, с легкостью представляя вещи такими, какими она хотела их видеть, Майра сочинила убедительный роман о своем счастливом замужестве.

Трудно было сказать, как смерть отца воспринял Вернон. Горя он не испытывал; он казался еще более бесчувственным из-за явного желания матери, чтобы он проявлял чувства. Он гордился отцом, так гордился, что ему было больно, и понимал, что имела в виду Джо, когда сказала, что для матери было лучше, что она умерла. Он отчетливо помнил последнюю вечернюю прогулку с отцом… что тот говорил ему… чувство, соединявшее их.

Он понимал, что отец не хотел возвращаться. Он жалел отца — так было всегда, он не знал почему.

Он испытывал не горе, а что-то вроде одиночества, охватившего душу. Отец умер, тетя Нина умерла. Есть, конечно, мама, но это совсем другое.

Он не мог утешить мать — никогда этого не мог. Она его тискала, обнимала, плакала, говорила, что теперь они должны стать всем друг для друга. А он не мог ответить ей тем же. Не мог даже обнять ее.

Хоть бы скорее кончились каникулы. Мать с красными глазами и вдовьим крепом — она все подавляла собою.

Из Лондона приехал нотариус мистер Флеминг, из Бирмингема — дядя Сидни. Они прожили два дна, и под конец Вернона пригласили в библиотеку.

За длинным столом сидели двое мужчин. Майра расположилась в кресле у камина, прижимая к глазам платочек.

— Ну, мой мальчик, у нас к тебе есть разговор. Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Бирмингем, поближе ко мне и тете Кэри?

— Спасибо, — сказал Вернон, — но я лучше буду жить здесь.

— Ты не думаешь, что здесь мрачно, а? Я подобрал веселый домик — не слишком большой, ужасно удобный. Рядом будут кузины, вы будете играть на каникулах. По-моему, хорошая мысль.

— Да, конечно, — вежливо ответил Вернон. — Спасибо, но я предпочел бы жить здесь.

— A-а! Хм, — сказал дядя Сидни. Он высморкался и вопросительно посмотрел на нотариуса, тот слегка кивнул.

— Это не так просто, старина, — сказал дядя Сидни. — Я думаю, ты достаточно взрослый и поймешь, что я тебе объясню. Теперь, когда отец умер… э, ушел от нас, Эбботс-Пьюисентс принадлежит тебе.

— Я знаю, — сказал Вернон.

— А? Откуда ты знаешь? Слуги проболтались?

— Папа сказал мне перед отъездом.

— О! — Дядя Сидни слегка отшатнулся. — О! Понятно. Так вот, Эбботс-Пьюисентс принадлежит тебе, но чтобы содержать такое место, надо кучу денег — платить жалованье слугам и все в таком роде, понимаешь? Есть еще так называемый налог на наследство. Когда кто-то умирает, приходится платить правительству много денег. Так пот, твой отец не был богатым человеком. Когда умер его отец и он приехал сюда, у него было так мало денег, что он собирался продать имение.

— Продать? — недоверчиво вскинулся Вернон.

— Да.

— Но… но вы… вы не собираетесь сейчас его продавать? — Вернон с мольбой уставился на него.

— Нет, конечно, — сказал мистер Флеминг. — Имение завещано тебе, и с ним ничего нельзя делать, пока тебе не исполнится двадцать один год.

Вернон облегченно вздохнул.

— Но видишь ли, — продолжал дядя Сидни, — жить в нем очень дорого. Как я говорил, твоему отцу пришлось бы его продать. Но он встретил маму, женился, а у нее, по счастью, были деньги, чтобы содержать имение. Но со смертью твоего отца все изменилось. Во-первых, у него остались… э, долги, которые твоя мать непременно хочет заплатить.

Майра всхлипнула, и дядя Сидни заговорил торопливо, успокоительным тоном:

— Здравый смысл подсказывает, что надо сдать Эбботс-Пьюисентс внаем до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год. А там кто знает? Дела могут измениться к лучшему. Маме твоей, естественно, лучше жить рядом с родственниками. Ты должен подумать о матери, мой мальчик.

— Да, папа мне это сказал.

— Ну что, договорились?

Какие же они жестокие, думал Вернон. Спрашивают у него — когда и спрашивать не о чем. Они могут сделать все, что захотят. Они так и собирались. Зачем же было звать его сюда и притворяться?

Придут чужие люди, будут жить в Эбботс-Пьюисентс.

Ничего! Когда-нибудь ему исполнится двадцать один год.

— Дорогой, — сказала Майра, — я все делаю ради тебя. Здесь будет так грустно без папочки, правда?

Она протянула к нему руки, но Вернон сделал вид, что не замечает. Он вышел из комнаты, с трудом выговорив:

— Большое спасибо, что сказали мне, дядя Сидни.

4

Он вышел в сад и побрел к старому аббатству. Сел, упершись кулаками в подбородок.

«Мама могла бы, — подумал он. — Если бы захотела, то могла бы! Она хочет уехать и жить в таком же ужасном краснокирпичном доме, как у дяди Сидни. Она не любит Эбботс-Пьюисентс, никогда не любила. И нечего ей притворяться, что все это ради меня. Она говорит неправду. Она всегда…»

Он задыхался от возмущения.

— Вернон! Вернон! Я всюду ищу тебя. Не могла понять, куда ты подевался. В чем дело?

Это Джо. Он рассказал. Есть хоть один человек, который может понять и посочувствовать. Но Джо уставилась на него.