Рассказы на ладони - читать онлайн книгу. Автор: Ясунари Кавабата cтр.№ 71

— Если ты даже не уверен, что он твой отец, всё-таки у тебя есть в ком сомневаться. У меня же нет и этого. Тюрьма — вот мой отец.

— Я ничуть не похож на своего отца.

— Да, это так. Но ты ведь совсем не похож и на мать.

— Как может это быть?

4

«Это не мой ребёнок. Тебе лучше знать, чей он». Это были те самые страшные слова, которые услышала мать молодого человека более двадцати лет назад, когда они проходили мимо церкви вместе с его отцом, которому она объявила о своей беременности. В жизни будущей матери был только один мужчина, но она была настолько испугана, она пришла в такой ужас, что не стала возражать. Если бы мужчина не согласился с её доводом, больше сказать ей было бы нечего.

В качестве довода она принесла мужчине младенца. «Это не мой ребёнок. Тебе лучше знать, чей он», — отвёл аргумент мужчина. «Ты мне изменяла».

Женщина обезумела и схватила охотничий нож, чтобы зарезать младенца, которого она держала на руках. Мужчина вырвал младенца и стал топтать мать ногами. Тогда она всадила нож в отца.

И тогда перед ней, которая познала всего одного мужчину. возникло ярчайшее видение — будто молния озарила её душу. Это была фреска в древней катакомбной церкви. Фреска служила предупреждением против супружеской неверности. Две белоголовые змеи прижались к груди женщины, жаля её. Копьё в руке Христовой пронзало левую грудь и выходило за спиной, Христос убивал неверную жену.

Женщина заплакала.

Рана мужчины оказалась серьёзной. Мужчина и его семья не простили женщину. Они подали в суд, и женщину арестовали.

5

Когда женщина была в тюрьме, перед ней разверзлись небеса, и Бог явился ей.

6

Когда женщина находилась в тюрьме, туда доставили девушку, которая в припадке ревности убила своего возлюбленного. Когда она узнала, что у её сокамерницы есть ребёнок, она стала ей страшно завидовать.

«Я хотела родить от него. Больше не смогу. Я убила его», — прижалась она к женщине и заплакала. «Я больше не смогу родить. Никогда не смогу. Ни от кого не смогу. Когда я выйду из тюрьмы, будет уже поздно, старой стану. Это мой смертный приговор. Хочу родить — от любого, хоть как-нибудь».

— И на всё согласишься?

— Рожу хоть от кого.

— Тогда я помогу тебе.

— Ты же женщина!

— Я скоро отсюда выйду. Подожди немного, я помогу тебе.

7

Женщина вышла из тюрьмы. Она навестила девушку. Та забеременела.

Тюрьма недоумевала. Девушка не признавалась, от кого она понесла. И вообще — как могло случиться такое? Проверить стражников и всех других мужчин, служивших при тюрьме? Но все охранники были женского пола, и ни один мужчина к девушке не приближался. Выйти за тюремные стены она тоже не могла.

Монахиня из тюремной церкви не объявила, что случилось чудо, что это было беспорочное зачатие, что ребёнок был дарован Богом.

Мать обрела спокойствие и кормила девочку грудью. Своей помощнице она написала благодарственное письмо. Та же в тюрьме никогда больше не появлялась.

8

Девочку удочерили, у неё было счастливое детство. Теперь она прогуливалась перед церковью святого Павла. Теперь, когда её мать была на свободе, и она могла встретиться с ней, когда пожелает, ей рассказали историю её рождения.

Молодой человек был сыном той самой женщины, которая в припадке безумия хотела убить его. Его отец раскаялся, простил мать, они поженились.

— Потому что мой отец спас меня и был ранен? — спросил молодой человек.

— Да, — ответила девушка. — У меня нет отца, но я рожу ребёнка, у которого будет отец.

Молодой человек согласно кивнул головой, и они пошли дальше.

9

«И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь её рекою. Но земля помогла жене, и разверзла земля уста свои и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей».

[1963]

В листве дуба запуталось серебряное солнце.

Ногути поднял голову — свет ослепил его. Проморгавшись, он снова посмотрел наверх. Солнца видно не было, свет имел своим источником междулиственные бреши.

Ствол дуба был невероятно толстым и высоким — он был намного мощнее собратьев, обступивших его. Солнце на западе. Ветви тянутся вверх. За ними закатывается летнее солнце.

Листва густа, за нею не видно солнца. Оно растекается по листьям. Ногути привык думать, что на высоте в тысячу метров тёмные листья японского дуба светлеют на западный лад. Под западным солнцем листья становятся прозрачными. Ветерок колышет их, вызывая переливы света.

Но сегодняшним вечером листья недвижны, в ветвях замер свет.

«Что это?» — спросил Ногути вслух. Его поразило темнеющее небо. Это не был тот цвет, когда солнце ещё плутает в ветвях. Нет, это был цвет, который оставляет после себя только что зашедшее солнце. Серебро сообщалось листьям белым облачком за рощей — оно сияло под зашедшим за гору солнцем. Волны гор слева за рощей покрылись чёрно-синим.

Серебро в кронах вдруг исчезло. Зелень перелилась в черноту. С вершины дуба сорвался белый конь и поскакал по серому небу.

Ногути вскрикнул. Но на самом деле он не был испуган. Это видение уже посещало его.

«Она снова скачет, и на ней снова это чёрное платье».

Женщина скакала на белом коне, складки её чёрного платья развевались. Они парили над хвостом коня и были продолжением чёрного платья, но всё же они представляли собой нечто раздельное. Не успел Ногути спросить себя, отчего так, как видение улетучилось. Но ритм бега белого коня запечатлелся в сердце. Движения его были неспешны, но полёт — изумительно быстр. Причём двигались только ноги. Копыта были заострены.

«Что это за длинная чёрная накидка? Или это вовсе не накидка?» — беспокойно спрашивал себя Ногути.

Когда Ногути заканчивал начальную школу, вместе с Таэко они играли и рисовали в саду, живая изгородь которого была образована цветущим олеандром. Нарисовали они и коня. Таэко нарисовала коня, который скакал по небу. Поэтому Ногути нарисовал такого же.

Таэко сказала: «Это конь, который ударил копытом в гору, и из неё забил святой источник».

«А крылья ему не нужны?» — спросил Ногути. На его рисунке конь был крылат.

— Нет, не нужны. Но копыта у него острые.

— А кто на нём скачет?

— Это я скачу. Конь белый, а платье на мне розовое.

— Разве ты можешь скакать на коне, который ударил копытом в гору, и из неё забил святой источник?

— Могу. А у твоего коня хоть и крылья, а всадника нет.