Цитадели - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шалашов cтр.№ 59

Легко сказать. Берешь и тащишь эдакую орясину… Наверное, у меня был такой жалкий и затравленный вид, что дед торопливо утешил:

— Да ты не боись. Не всю же дорогу тащить, а только от болота. Самое трудное-то я на своих двоих прочапаю.

Когда мы прошли это окаянное болото и вышли к озеру, дед остановился и весело крякнул: «Ну становись. Эх, давненько я на чужом горбу не ездил!» Усаживаясь на мою спину, дядька примирительно сказал:

— Ты меня придерживай, а то вдруг упаду. Не боись, худой я стал — во мне и пяти пудов не наберется! — Поерзав, уточнил: — Пожалуй, пуда четыре. А мешочек-то твой я сам понесу, все же полегче будет.

— Чебурашка недоделанный, — крякнул я.

Я тащил на своем горбу Аггея, проклиная себя — дурака — и деда. Что же он, зараза, так провинился? И весил он пудов десять, не меньше. Но уж взялся за… исполнение роли лошади, то деваться некуда. Тащить надо.

Отдохнуть захотелось шагов через десять. Пересилив себя, отшагал еще столько же. Потом — еще раз десять по столько. Решил — пора. Стал осторожно приседать, но как только лапти старика коснулись земли, как неведомая сила потащила нас назад. Я побыстрее выпрямился.

— Вот-вот, а ты не верил, — злорадно пробурчал дед с моего горба.

И что теперь? Ну ведь мог бы взять с собой кого-нибудь! Сделали бы носилки. Или тащили бы этого кабана по очереди! Отдыхай — не отдыхай, а идти все равно надо.

Как я прошел путь до Белкиной крепости — лучше не рассказывать! Мне стало казаться, что я родился с этим дедом на горбу! А он, зараза, развлекал меня побасенками о том, что настоящий колдун должен кататься на молодых оболтусах…

Тащить пришлось два дня и полночи. Все-таки приноровился и отдыхать — ложился на живот, чтобы дед оставался на мне… Хуже всего, когда деду хотелось сходить «по-маленькому». Приходилось пристраивать его на какой-нибудь пенек или ветку и держать. А уж как дед дотерпел, чтобы не попроситься «по большому»?! Честь ему и хвала за это.

Последний отрезок пути я проделал на «четырех костях», хотя дед ворчал, что ему приходится высоко задирать ноги. Ну это уже его проблемы! Однажды мы с ним поругались всерьез. У него, видите ли, слетел лапоть, и он, мерзавец, стал требовать, чтобы я вернулся. Вот уж хрен тебе! Аггей попытался пинать меня в бок, на что я пообещал, что цверги-цвергами, но если он раз стукнет, так я его тут и сброшу, и пусть его унесет куда-нибудь подальше! Угроза подействовала, но дед стал хранить гордое молчание!

Когда я показался в пределах видимости, ко мне подбежал народ. Тут были и мои ребята и незнакомые люди. Подхватили деда, а меня взяли под белы рученьки, отвели наверх и уложили. Даже не попытавшись раздеться (а Машка что-то ворчала насчет умывания!), отключился.

Мне было хорошо! Вот, умер бы сейчас от счастья! Всего-то нужно, чтобы никто не сидел на твоем горбу! Стало еще лучше, когда услышал Машкин голос:

— Ну что, носильщик? Как самочувствие?

— Отлично! Сколько я проспал?

— Часов восемь.

Вот это да! Да за это время Аггей успел не то что допросить, но и выпотрошить всех наших пленных. А я тут валяюсь! «А впрочем, — подумал я лениво, — что изменится от того, что я сейчас встану и пойду выяснять? Можно и потом…»

— Если проснулся, то вставай и шлепай в баню, — безжалостно потянула меня Машка с кровати.

— Откуда у нас баня? Вроде бы не было.

— Собрали, пока ты за колдуном ходил. Ну осталось еще кое-что доделать, но мыться уже можно.

— Молодцы. Медаль вам! А как там ребятишки?

— Антошка бегает. Но у него только поверхностные раны. Да и не раны, а так — ссадины, ничего серьезного. У Насти, хотя ты ей бинт слишком туго намотал, рука почти зажила. С Викой — похуже. Температура пока высокая, но тоже — все в пределах нормы. Уже начала есть просить. Думаю, что через день-два пойдет на поправку, — доложила Белка, продолжая целеустремленно стаскивать меня с кровати. — И, имей в виду, что сегодня у тебя выходной. Никаких дел, никаких проблем. Как врач говорю: «Все дела — завтра!»

Вставать и куда-то идти мне совсем не хотелось. Зато хотелось есть. За время пути об этом как-то и думать забыл. Какая уж там еда. А зря, наверное, силы бы сэкономил.

— А нельзя меня вначале накормить? — робко попросил я. — Есть хочу…

— Сначала — мыться, — безапелляционно заявила Белка. — Пахнет от тебя, как от игоша после случки…

— Ты бы хоть слова-то подбирала, — укорил я подругу. — А на вид — интеллигентная девушка. Откуда и слова-то такие знаешь?

— Он где-то по болотам ползает, а я должна слова подбирать? — весело прикрикнула Машка. — Сам не дойдешь — ребят позову. Отнесут они тебя в лучшем виде. Уже под стенкой скребутся — как там их драгоценный Олег Васильевич? Обижаются, что один ходил, умаялся, бедный… Бестолочь! Тебе что, трудно было кого-нибудь с собой взять?

— Знаешь, хорошая мысля — приходит опосля, — виновато прокряхтел я, поднимая с постели свое несчастное тело. — Я об этом два дня думал, пока Аггея тащил.

Машка фыркнула:

— Хорошо, что ребята не знают, какую Олег Васильевич глупость сделал. А дед Аггей уже в лицах рассказал, как ты его писать пристраивал. Чуть ли не струю направлял…

— Аггей сказал?! — возмутился я, до глубины души пораженный подлостью старика. — Вот, зараза старая… Знал бы, оставил бы его в болоте. Обратно пусть сам добирается, без меня. Пусть его другой дурак тащит.

— Да не кипятись так, — засмеялась Белка. — Пошутила я. Но уж если ты его тащил два дня, не трудно представить — физиология. Тут и врачом быть не нужно.

— Машка, как хорошо, что ты у меня не патологоанатом. Я к тебе со всею душой, а ты…

Машка посмотрела на меня долгим многообещающим взглядом, прищурилась и процитировала:

«Устала, Варвара Петровна?

О, как дрожат ваши ручки!» —

Шепнул филолог любовно,

А в сердце вонзились колючки.

«Устала. Вскрывала студента:

Труп был жирный и дряблый.

Холод… Сталь инструмента.

Руки, конечно, иззябли.

Потом у Калинкина моста

Смотрела своих венеричек.

Устала: их было до ста.

Что с вами? Вы ищете спичек?

Спички лежат на окошке.

Ну вот, вернулась обратно,

Вынула почки у кошки

И зашила ее аккуратно,

Затем мне с подругой достались

Препараты гнилой пуповины,

Потом… был скучный анализ:

Выделенье в моче пуповины…»

— Тьфу, ты, — плюнул я в сердцах. — А кошку-то зачем мучить? Почки у нее вытаскивать, а потом и обратно вставлять?