Выживатель - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Круз cтр.№ 14

Погода была тихой и спокойной, можно было встать на якорь и на внешнем рейде, но все же зашли в порт – я хотел этой ночью понаблюдать за берегом. Встали между девятым и десятым причалами, там где-то метров пятьдесят между ними и девятый причал короткий, чтобы дать возможность суперяхтам, что швартуются у десятого, возможность развернуться к выходу из порта. Суперяхты, к слову, были на месте, никуда не делись, с выхода из порта даже карантинный трос никто не сорвал, это мы его срезали, когда заходили.

«Пола Роса», или «Паула Роса», если по-испански, стояла самой последней в ряду, у выхода и яхтенной заправки. Сейчас, увидев эту яхту, я ее вспомнил, случалось ей здесь и раньше стоять. Пуэрто-Банус – это место для прогулок и шопинга куда как популярное, так что самые яркие яхты хочешь или не хочешь, а помнишь. А эта как раз самой яркой и была – единственная парусная среди множества больших моторных. Темно-синие борта, белые стенки элегантной надстройки, деревянная палуба. Два больших никелированных штурвала в кормовом кокпите. Никелированные – это чтобы под знойным солнцем держать было легко. И даже отсюда вижу, что управление дублировано, можно вести яхту и из pilot house, из рубки, а вот это для дальнего похода совсем замечательно.

И да, она действительно большая. Единственная мачта куда-то в небо уходит, а гик висит на такой высоте, что в кокпите даже наклоняться не придется. Поэтому, кстати, из рубки и можно управлять, парус вид вперед не перекрывает.

Дорогая лодка, явно очень дорогая. Под гибралтарским флагом, понятное дело, тут половина всех дорогих под гибралтарским. И красивая, очень красивая, даже на фоне других. Нет в моторных той харизмы, что есть у парусных яхт, и стоит «Паула Роса» на их фоне, как фламинго на фоне страусов. На нее просто хочется забраться, отвязать ее от причала и куда-нибудь идти, далеко-далеко.

Впрочем, нам ничего и не остается другого, мы не в отпуске, мы спасаемся, так что пойдем, именно что «далеко-далеко», никуда не денемся. Если лодка в порядке, то уже завтра она будет у нас.

– Нравится? – спросил Майк, перехватив мой взгляд.

– Дойдет? – ответил я вопросом на вопрос.

– Эта куда угодно дойдет.

* * *

Темнота спустилась по-южному быстро. Было тепло, ночи здесь нежные, приходят они как спасение от дневного зноя, но эта ночь ласковой совсем не ощущалась. Огни на берегу не горели, электричество отключилось, да и неизвестно, было ли вообще кому свет зажигать? Если судить по тому, что видно с борта яхты, то уже не было. А вот психи на причале появились, я даже пожалел, что мы решили зайти в порт, привлекли внимание, и на пирсе собралась толпа из нескольких их десятков, орущих и размахивающих руками. Но потом они как-то быстро потеряли к нам интерес, видимо сообразив, что дотянуться не получится.

Когда психи разбежались по набережной, я уселся наблюдать за ними через прибор ночного видения. И сцены, разыгрывавшиеся передо мной в зеленом свете, вообще заставляли сомневаться в собственной нормальности: не брежу ли я? Это вообще реальность или как? Просто то, что я видел сейчас, никак не укладывалось в систему мира, выстроенную в моем сознании. Так быть не может, это невозможно. Нет, я не имею привычки отрицать очевидное, если я вижу что-то своими глазами, то я в это верю, поэтому и жив сейчас, но все равно постоянно ловлю себя на странном ощущении – словно я подглядываю через замочную скважину в какую-то другую реальность, не нашу.

А вообще они стали тупее, если сравнивать с первым днем, тем, когда все началось. Об этом говорили по радио, и это я вижу прямо сейчас. Свихнувшийся полицейский, сумевший тогда перезарядить пистолет, сейчас бы повторить это не сумел. Просто расстрелял бы магазин, если бы вообще стал стрелять, а затем бросил оружие или попытался бы им бить. В первые дни они даже что-то говорили, пусть чаще бессмыслицу, просто набор слов, но все же членораздельно. Сейчас у них получалось только выть. Подросток с мужчиной, которых я застрелил на причале в порту Сотогранде, пришли днем, а теперь на солнце никто из них не выходил. Психи стали ночными. Одичали. Превратились в животных. Какая-то смесь волков и агрессивных приматов, и до обезьяньего уровня, как мне кажется, опустилось их сознание.

Зато сейчас их было много. Ночь теперь их время, безраздельно их, и я бы не рискнул и шага пройти по улице за пределами убежища, окажись я на суше, просто сидел бы тихо и молился о том, чтобы меня не нашли. И они, как мне кажется, искали еду. Они шарили по разгромленным ресторанам на набережной, откуда уже явно тянуло вонью гниющей пищи, чем-то громыхали, было слышно, как время от времени между психами вспыхивали драки. Обычно короткие, на пару оплеух, сопровождающиеся воем и визгом, после которых слабейший отбегал в сторону, а сильный оставался у добычи – какого-нибудь полуразложившегося куска мяса. Но однажды крупный, рослый и агрессивный псих, явная местная «альфа», набросился на другого с мясницким ножом, прихваченным где-то на ресторанной кухне, и убил того несколькими сильными ударами. Убил целенаправленно, не в драке, просто подскочил и зарезал.

А затем вокруг свежего трупа начала собираться толпа. Убийца размахивал ножом и пытался отгонять других, но кольцо психов все сжималось и сжималось. Когда здоровяк кидался на кого-то, кто-то другой подбегал к трупу и пытался тащить его в сторону. Его отгоняли, но вместо него добычей пытался завладеть другой. В конце концов убийца отчаялся отбивать добычу и лишь неуклюже откромсал от нее ножом большой кусок и утащил его куда-то за угол, а на остатки толпой накинулись остальные. Кто-то резал труп ножами, а кто-то просто рвал зубами и пальцами. Через час на том месте даже костей не осталось – растащили с клочьями мяса.

В общем, они друг другу в пищу тоже годятся, выходит.

– Ты на что смотришь? – спросила, поднявшись на палубу, жена и подсела рядом.

Ну да, ей берег не разглядеть, темно. И видеть это все вовсе не обязательно.

– Так, смотрю сколько психов там и что они делают, – ответил я, отключая ПНВ и откладывая прибор на стол. – Дети спят?

– Да, оба. А мне как-то не спится.

– Почему?

– Мне страшно, – просто ответила она.

– Мне тоже, причем все время. – Я обнял ее за плечи, притянул к себе. – Я с ума схожу от страха, хотя бы за вас. Но мы скоро отсюда уйдем.

– И что будет там?

– Нам там будет хорошо. – Я прижал ее к себе крепче. – Безопасно. Мы будем просто жить семьей и постараемся не вспоминать об этом. – Я кивнул в сторону берега. – Просто семьей.

– Как робинзоны? – усмехнулась она.

– Ну почему же? Вовсе нет. Все будет нормально, я знаю. Доберемся куда надо, а там все решится. Ты знаешь, туда отправились до ужаса решительные и деловые люди…

– Вроде тебя, – усмехнулась она.

– Точно, вроде меня, – согласился я, поведясь на лесть. – Вот умножь меня… ну, в тысячу раз. Или в десять тысяч. И прикинь, что такой мега-я сумеет наворотить.

– Да уж… даже представлять страшно, – уже хихикнула она.