Шесть рассказов, написанных от первого лица - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сомерсет Моэм cтр.№ 5

Когда мы встретились вечером перекусить перед театром, я сказал им, что пригласил к ужину Мортона.

— Боюсь, он будет вам неинтересен, — сказал я. — Но он очень милый молодой человек, и, когда я был на Борнео, оказал мне массу любезностей.

— Почему вы не предупредили меня заранее? — воскликнула Марджери. — Я бы пригласила какую-нибудь девушку.

— Зачем девушка, — сказал Чарли, — если будешь ты?

— Не думаю, что молодому человеку так уж приятно танцевать с дамой в годах, вроде меня, — сказала Марджери.

— Чепуха. При чем тут твой возраст? — Он обернулся ко мне. — Тебе доводилось танцевать с лучшей партнершей?

Доводиться-то доводилось, но, бесспорно, она танцевала прекрасно. Очень легко и с отличным чувством ритма.

— Никогда! — ответил я со всей искренностью.

Мортон уже ждал нас в «Сиро». В вечернем костюме он выглядел очень загорелым. Я догадывался, что четыре года костюм пролежал в жестяном сундучке в нафталине, и, возможно, поэтому мне показалось, что Мортон чувствует себя в нем не очень свободно. Бесспорно, в шортах он держался куда непринужденнее. Чарли Бишоп умел поддерживать разговор и любил слушать самого себя. Мортон стеснялся. Я поставил ему коктейль и заказал шампанского. У меня возникло подозрение, что ему хочется танцевать, но я не знал, догадается ли он пригласить Марджери. Меня не оставляло ощущение, что мы принадлежим к разным поколениям.

— К вашему сведению хочу заметить, что миссис Бишоп чудесно танцует, — сказал я.

— Правда? — Он чуть покраснел. — Можно вас пригласить?

Она встала, и они вошли в круг. В этот вечер она выглядела особенно мило, хотя совсем не образцом элегантности — думаю, ее простое черное платье стоило не больше шести гиней, — но она казалась истинной леди. Волей судеб у нее были длинные стройные ноги, а в то время юбки еще носили довольно короткие. Полагаю, она чуть-чуть подкрасилась, но по контрасту с другими женщинами в зале выглядела очень естественной. Короткая стрижка ей шла, в упругих глянцевитых волосах не было и намека на седину. Красавицей она не была, но ее доброта, естественный, дышащий здоровьем вид, если и не создавали видимость красоты, то вызывали ощущение, что красота никакого значения не имеет. Когда они вернулись к столику, глаза у нее сияли, лицо порозовело.

— Ну, как он танцует? — спросил ее муж.

— Божественно.

— С вами так легко танцевать, — сказал Мортон.

Чарли продолжал свои рассуждения. Он обладал сардоническим юмором и был интересен, потому что его самого очень интересовало то, о чем он говорил. Однако говорил он о вещах, о которых Мортон понятия не имел, и хотя тот слушал с вежливым вниманием, я видел, что общая атмосфера веселости, музыка, шампанское опьянили его, и он ничего не слышит. Когда оркестр снова заиграл, он выразительно посмотрел на Марджери. Чарли перехватил этот взгляд и улыбнулся.

— Потанцуй с ним, Марджери. Мне для моей фигуры очень полезно наблюдать, как ты занимаешься физическими упражнениями.

Они снова вступили в круг, и несколько секунд Чарли следил за женой любящим взглядом.

— Марджери наслаждается. Она любит танцевать, а я пыхчу и отдуваюсь. Приятный юноша.

Вечер с моей легкой руки удался на славу, и когда мы с Мортоном, попрощавшись с Бишопами, пошли вместе к Пикадилли-Серкус, он от души меня поблагодарил. Он по-настоящему хорошо провел время. Я попрощался с ним. А на следующее утро я уехал из Англии.

Мне было жаль, что я не успел сделать для Мортона больше ничего, и я знал, что он будет уже в пути на Борнео, когда я вернусь. Иногда я вспоминал о нем, но к осени, когда я вернулся домой, он совсем стерся у меня из памяти. Пробыв в Лондоне около недели, я как-то вечером заглянул в клуб, членом которого состоял и Чарли Бишоп. Он сидел в компании трех-четырех наших общих знакомых, и я подошел к ним. После возвращения я еще ни с кем из них не виделся. Билл Марш, чья жена была большой моей приятельницей, предложил мне выпить.

— Откуда ты взялся? — спросил Чарли. — Тебя что-то давно не было видно.

Я сразу заметил, что он пьян. И удивился. Чарли всегда любил выпить, но хорошо переносил алкоголь и знал меру. В давние годы, когда мы были молоды, он иногда напивался, но, пожалуй, больше для того, чтобы показать, какой он свойский, и нечестно ставить в упрек человеку его юношеские излишества. Но я помнил, что, пьянея, Чарли начинал вести себя воинственно. Его природная агрессивность вырывалась из-под контроля, он говорил слишком много и слишком громко, и готов был по любому поводу затеять ссору. Вот и теперь он был безапелляционен в своих суждениях и отметал любые возражения, какими бы вескими они ни были. Его собеседники понимали, что он пьян, и колебались между раздражением, которое вызывала его сварливая вздорность, и добродушной снисходительностью к его состоянию. Смотреть на него было неприятно. Человек такого возраста, лысый, грузный, в очках, отвратителен, когда пьян. Обычно он следил за своей внешностью, но сейчас выглядел очень неряшливо — его одежда была обсыпана табачным пеплом. Чарли подозвал официанта и заказал еще виски. Официант служил в клубе уже тридцать лет.

— Оно перед вами, сэр.

— Держи свой проклятый язык за зубами, — потребовал Чарли Бишоп. — Принеси мне двойное виски сию же минуту, не то я сообщу секретарю, как ты дерзишь.

— Хорошо, сэр, — сказал официант.

Чарли залпом выпил свою стопку, но рука у него дрожала, и он выплеснул часть виски на костюм.

— Что же, Чарли, старина, нам, пожалуй, пора, — сказал Билл Марш и обернулся ко мне. — Чарли пока гостит у нас.

Я удивился еще больше. Но предпочел промолчать: что-то явно было не так.

— Я готов, — сказал Чарли. — Вот только выпью напоследок. Буду спать крепче.

Мне показалось, что они разойдутся еще не скоро, а потому встал и сказал, что, пожалуй, пройдусь домой пешком.

— Послушайте, — сказал Билл, когда я уже отошел от столика. — Вы не пообедаете у нас завтра, а? Только я, Дженет и Чарли?

— С удовольствием, — сказал я.

Несомненно, что-то было совсем не так.

Марши жили в доме у восточного края Риджент-Парка.

Открывшая мне горничная попросила меня пройти в кабинет мистера Марша. Билл ждал меня там.

— Я подумал, мне лучше поговорить с вами, прежде чем вы подниметесь в гостиную, — сказал он, пожимая мне руку. — Вы знаете, что Марджери оставила Чарли?

— Не может быть!

— Он переживает это очень глубоко. Дженет подумала, как ему должно быть тяжело в этой отвратительной квартирке, и мы пригласили его пока пожить у нас. Он пьет до посинения. Две недели совсем не спит.

— Но не могла же она бросить его совсем?

Я был ошеломлен.

— Но так и есть. Она без ума от какого-то типа по фамилии Мортон.