Говардс-Энд - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Форстер cтр.№ 94

И даже наплыв полицейских, даже возвращение врача, вульгарного и проницательного, не могли поколебать ее веру в вечную красоту. Наука объясняет человека, но не может его понять. После того как много веков она исследовала кости и мышцы, сейчас, похоже, она начала приобретать знания и о нервной системе, но это все равно не приведет к пониманию. Можно открыть свое сердце мистеру Мэнсбриджу и ему подобным, не выдавая своих секретов, ибо эти люди желают все видеть в черно-белом свете, а потому им доступно лишь черно-белое восприятие.

Маргарет подробно расспросили о Чарльзе. Она так и не догадалась почему. Человек умер, и врач согласился с тем, что причиной его смерти стало больное сердце. У нее попросили разрешения осмотреть отцовскую саблю. Она объяснила, что гнев Чарльза был естествен, но ошибочен. Последовали неприятные вопросы о Леонарде, и она мужественно ответила на все. Затем снова вернулись к Чарльзу. «Без сомнения, мистер Уилкокс мог спровоцировать смерть, — сказала она. — Но если бы не он, то ее, как вы сами понимаете, спровоцировало бы что-нибудь другое». Наконец ее поблагодарили и увезли саблю и тело Леонарда в Хилтон. Маргарет начала собирать с полу книги.

Хелен отправили на ферму. Лучшего места нельзя было и придумать, потому что ей тоже надо было ждать беседы со следователем. Однако, как будто и без того не было тяжело, Мэдж с мужем добавили неприятностей: с чего это они должны принимать у себя непотребных девиц из Говардс-Энда? И, конечно, были правы. Весь мир непременно будет прав и отомстит им сполна за все их смелые разговоры, осуждавшие условности. «Ничто не имеет значения, — говорили когда-то сестры Шлегель, — кроме собственного уважения и уважения друзей». Но пришло время, когда огромное значение приобрели совершенно иные вещи. Впрочем, Мэдж уступила, и на ближайшие сутки Хелен было обеспечено спокойствие. А на следующий день она вернется в Германию.

Маргарет тоже решила ехать. От Генри не было никаких вестей — возможно, он ждал, что она извинится, — но теперь, когда у Маргарет появилось время подумать о собственной трагедии, она не желала каяться. Она не простила мужу его поведение, да и не хотела прощать. Все, что она сказала ему тогда, было абсолютно правильно. Все до последнего слова. Раз в жизни такое нужно сказать, чтобы выровнять накренившийся мир. Ее слова были обращены не только к Генри, но и к тысячам таких, как он. Это был протест против внутренней темноты высшего света, пришедшей вместе с веком коммерции. И хотя теперь ему придется строить свою жизнь без нее, она не могла просить прощения. Он отказался соединить части самой очевидной проблемы, какую только можно поставить перед мужчиной, и последствия должны сказаться на их любви.

Нет, больше ничего нельзя сделать. Они пытались не свалиться в пропасть, но падение, вероятно, было неизбежным. Ее утешала мысль, что будущее, конечно, тоже неизбежно: причина и следствие с бряцанием двинутся вперед к какой-нибудь несомненной цели, но к какой, трудно себе представить. В такие моменты душа, удаляясь вовнутрь, чтобы плыть в объятиях глубинного потока, приобщается к царству мертвых и замечает, что слава мира не уменьшилась, но отличается от того, что ей виделось раньше. Душа меняет фокус зрения, и глаз перестает различать банальности. По этому пути Маргарет шла всю зиму. А смерть Леонарда привела ее к конечной цели. Увы! Генри придется исчезнуть, по мере того как проступает реальность, и лишь ее любовь к нему останется незамутненной, хранящей печать его образа подобно камеям, которые мы извлекаем из своих сновидений.

Она отчетливо видела, что ждет Генри в будущем. Вскоре он вновь явит миру свой трезвый ум, и какое дело этому миру, да и ему самому, что внутри у него все прогнило? Он станет богатым, жизнерадостным стариком, иногда при мысли о женщинах впадающим в сентиментальность, но готовым с кем угодно осушить свой бокал. Любящий власть, он будет держать Чарльза и остальных на коротком поводке и с неохотой удалится от дел в весьма преклонном возрасте. Он успокоится — хотя это трудно себе представить. В ее глазах Генри всегда действовал и заставлял действовать других, пока мир вокруг не завертится волчком. Но со временем он, наверное, все же устанет и успокоится. Что потом? Неизбежное слово. Душа отлетит к отведенным ей небесам.

Встретятся ли они там? Маргарет верила в свое бессмертие. Вечное будущее всегда казалось ей естественным. А Генри верил в свое. Но встретятся ли они снова? Или за гробом нет бесконечных уровней, как учит теория, которую Генри столь рьяно критиковал? И будет ли его уровень, высший или низший, тот же, что и у нее?

Посреди этих мрачных раздумий за Маргарет приехал Крейн. Его прислал Генри. Другие слуги появлялись и исчезали, шофер же оставался на своем месте, хотя был нагловат и себе на уме. Маргарет не любила Крейна, и он это знал.

— Мистеру Уилкоксу нужны ключи? — спросила она.

— Он ничего не сказал, мадам.

— И не передал мне записку?

— Он ничего не сказал, мадам.

После минутного раздумья она заперла Говардс-Энд на ключ. Больно было видеть едва проснувшееся в доме тепло, которое вскоре выветрится навеки. Маргарет потушила огонь, горевший на кухне, и разбросала угли по гравию во дворе. Закрыла окна и задернула занавески. Скорее всего Генри теперь выставит дом на продажу.

Она не собиралась жалеть мужа, ибо в их отношениях ничего нового не произошло. И ее настроение вполне могло не измениться с предыдущего вечера. Генри встретил ее у дома Чарльза немного в стороне от ворот. Он сделал Крейну знак остановиться и, когда жена вышла, хрипло сказал:

— Я предпочел бы поговорить на свежем воздухе.

— Боюсь, было бы уместнее на дороге, — сказала Маргарет. — Тебе передали то, что я просила?

— Ты о чем?

— Я уезжаю с сестрой в Германию. И должна признаться, что буду там жить постоянно. Наш разговор вчера вечером был для меня гораздо важнее, чем ты думаешь. Я не могу тебя простить и ухожу от тебя.

— Я очень устал, — сказал Генри с обидой в голосе. — Целое утро ходил и хочу присесть.

— Конечно, если ты согласишься присесть на траву.

Большое северное шоссе на всем своем протяжении должно было бы проходить через поля, но люди вроде Генри украли большую их часть. Маргарет подошла к клочку земли напротив, на котором поднимались Шесть холмов. Они уселись подальше, чтобы их не заметили Чарльз и Долли.

— Вот твои ключи, — сказала Маргарет и бросила их в сторону мужа. Ключи упали на освещенную солнцем траву на пригорке, но Генри их не поднял.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — ласково проговорил он.

Она знала эту показную ласковость, это признание в необходимости торопиться по важным делам, которое на деле требовалось лишь для того, чтобы усилить ее восхищение его мужественностью.

— Я не хочу ничего слушать, — ответила она. — Моей сестре скоро потребуется помощь. И теперь моя жизнь будет посвящена ей. Мы должны что-то построить вместе — она, я и ее будущий ребенок.

— Куда вы поедете?