Белая Богиня - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ранке Грейвс cтр.№ 154

Прости, даритель, если дар твой сокрушу:

Он близок так к тому, что нужно мне,

Что я его улучшить захочу.

Поэт не может оставаться поэтом, если знает, что Муза в его постоянной власти, всегда его, стоит ему только ее позвать.

Ирландцы и валлийцы точно различали поэтов и сатириков: задача поэта творческая или целительная, а сатирика — разрушительная или вредная. Ирландский поэт мог сочинить aer, или сатиру, от которой сохли посевы и скисало молоко, вскакивали прыщи на лице жертвы или навсегда портился ее характер. Согласно «Ученым слушаниям», один из синонимов «сатиры» был Brimon smetrach, то есть «словоискусства-ухо-ногу-щипающее»:

Дружеской шуткой поэтов, когда они читали свои сатиры, было ущипнуть за мочку уха свою жертву, которая, поскольку в мочке уха нет кости, не могла требовать возмещения морального ущерба…

Вот если бы поэт ущипнул свою жертву за нос, то она могла бы призвать его к ответу. Но и в таких случаях применять силу не дозволялось, так как поэт был неприкосновенен, но если он насмехался незаслуженно, на лице его вскакивали прыщи и он умирал, как случилось с поэтами, которые напали на безгрешных Луана и Кагира. Эдмунд Спенсер во «Взгляде на современное положение Ирландии» писал об ирландских ollave его времени:

Никто не смеет раздражать их из страха впасть к ним в немилость и сделаться притчей во языцех.

Шекспир тоже упоминает об их способности «стихами довести крысу до смерти», услыхав где-то о Сеанхане Торпесте, жившем в седьмом веке учителе-поэте Ирландии, который, обнаружив однажды, что крысы съели его обед, произнес aer, сразу убившую десять из них:

Острые зубы у крыс,

Но как воины они плохи…

В Греции метры, отданные сатирикам, считались неудачными. Сатиру можно назвать поэзией, писанной левой рукой. Луна идет слева направо, так же идет солнце, но по мере того, как луна стареет и слабеет, она каждую ночь поднимается немного левее; растения же под прибывающей луной растут лучше и быстрее, чем под убывающей луной, вот и правая рука всегда ассоциируется с силой и созиданием, а левая — со слабостью и разрушением. Кстати, общегерманское слово «левый» само по себе значит «слабый, старый, беспомощный». Счастливые хороводы приверженцы Луны, следовательно, вели по часовой стрелке, чтобы напророчить богатство и процветание, а те, которые должны были накликать беду или смерть, они вели в другую сторону, то есть справа налево. Огненное колесо, или свастика, повернутое по часовой стрелке, считалось счастливым, а повернутое в другую сторону, как у нацистов, — несчастливым. У индийской богини Кали есть два лика: правая Кали — благодетельница и всеобщая мать, левая Кали — фурия и людоедка. Слово sinister (злой, зловещий) стало значить больше, чем просто левая рука [241] , потому что в Греции птица по левую руку толковалась как злое предзнаменование.

Слово «проклятие» (curse) произошло от латинского cursus (бег) — бег по кругу, как во время соревнований колесниц, — и оно представляет собой укороченную форму cursus contra solem. Маргарет Балфор, осужденная как ведьма в Шотландии в шестнадцатом столетии, обвинялась в левых танцах вокруг домов, причем в совершенно голом виде. Мой друг А. К. Смит однажды подсмотрел, как обнаженная индийская ведьма творила то же самое в Южной Индии. Музы-жрицы на Геликоне и Пиерии, будучи в мрачном настроении, наверное, девять раз проходили в танце вокруг объекта, который они хотели проклясть, или вокруг чего-то, его символизирующего.

Большинство английских поэтов, бывало, позволяли себе леворучные сатиры (среди них Скелтон, Донн, Шекспир, Кольридж, Блейк), но те, кто составили себе репутацию на сатирах или пародиях (Сэмюэл Батлер, Поп, Свифт, Калверли), вряд ли могут по праву носить это имя. Никто не сравнится в поэтической мстительности с ирландскими поэтами, разве что англо-ирландцы. Техника пародии напоминает методы русских ведьм: они тихонько идут позади жертвы, в точности копируя ее движения, и когда достигают полного совершенства, мягко падают на землю, а жертва при этом падает со всего маху. Мастерская пародия принижает пародируемые стихи, иногда на долгое время, как в случае со стихами, помещенными в школьные хрестоматии, спародированными Льюисом Кэрроллом в «Алисе в стране чудес».

Цель сатиры — уничтожить все громоздкое, неточное и скучное и освободить место для новых посевов. Киприоты постигали тайну Бога Года, называя его amphidexios, что имеет значение «владеющий обеими руками», «двусмысленный», «амбивалентный», а также давая ему оружие в обе руки. Он есть он, и в то же время он — свое собственное «Другое я» — царь и вытеснитель, жертва и убийца, поэт и сатирик — его правая рука не знает, что делает левая. В Месопотамии в качестве Нергала он был одновременно Сеятелем, который нес богатство полям, и Жнецом, богом мертвых. Но в других местах, видимо для упрощения мифа, его представляли братья-близнецы. Это упрощение породило через дуалистическую теологию теорию, говорящую о том, что смерть, зло, гниение, разрушение — ошибочны и что Бог Правой Руки когда-нибудь их уничтожит. Аскеты пытаются парализовать левую руку или вовсе забыть о ней, славя правую, но поэты-то знают, что близнецы берут верх по очереди в своей бесконечной рыцарской войне за милости Белой Богини, как герои Гвин и Гвитир ап Грайдаул сражались за благосклонность Крайтилад или герои Мот и Алейн — за благосклонность Анаты из Угарита. Война между Добром и Злом велась таким нехорошим и болезненным образом в течение двух последних тысячелетий, потому что теологи, не будучи поэтами, запрещали Богине стать посредницей и заставляли Бога предъявлять дьяволу неприемлемые условия сдачи.

Женщину нельзя исключать из сообщества поэтов, и это было одним из мудрых правил в Дьявольской таверне на Флит-стрит в те времена — перед самой Пуританской революцией, — когда Бен Джонсон изложил поэтические законы для младших современников. Он понимал, как рискуют аполлонийцы, желая стать совершенно независимыми от женщин: они впадают в идейный гомосексуализм. Едва поэтические законы начинают писать гомосексуалисты и появляется «платоническая любовь» — гомосексуальный идеализм — Богиня задумывает месть. Помните, Сократ хотел изгнать поэтов из своей отвратительной республики? Альтернатива женской любви — монастырский гомосексуализм, результаты которого скорее трагичны, чем комичны. Однако женщина — не поэт. Она или Муза, или никто [242] . Это вовсе не значит, что женщине не надо писать стихи, просто она должна писать как женщина, не представляя себя мужчиной. Поэт первоначально был mystes, или экстатическим приверженцем Музы. Женщины же, принимавшие участие в ее обрядах, являлись ее представительницами, как девять танцовщиц на изображении в когульской пещере или девять девиц, согревающих Котел Керридвен своим дыханием в «Preiddeu Annwm» Гвиона. Поэзия в архаичном мире выступала как нравственный или религиозный закон, данный мужчине Музой девяти ипостасей, или же как экстатическое высказывание мужчины в поддержку этого закона и прославление Музы. Имитация мужской поэзии порождает фальшь в работах большинства пишущих женщин, ибо женщина, связавшая себя с поэзией, должна, насколько я понимаю, или быть молчаливой Музой и вдохновлять своим женским присутствием поэтов-мужчин, как королева Елизавета или графиня Дерби, или стать Музой в полном смысле этого слова: стать Арианрод, Блодайвет и старой свиньей из Майнаур Пенарт, которая поедает свое потомство, и писать в любом из этих качеств с античной уверенностью в себе. Она должна стать видимой луной: бесстрастной, любящей, жестокой, мудрой.