Алексей Орлов - читать онлайн книгу. Автор: Нина Молева cтр.№ 18

Страница

Да ладно, слова все это пустые! Сказала — не могла не сказать, а ни к чему они. Чего видеть-то меня хотел, Алексей Яковлевич?

— Отпусти, Елизавета Петровна.

— Как отпустить?

— Отпусти от двора — не прижиться мне здесь.

— Да ты что? Аль служба тебе твоя не нравится?

— Да что служба! Коли о правде заговорили, не могу я с графом Разумовским встречаться, каждый Божий день его бок о бок с тобой видеть. Разум одно, обида — другое. Отпусти, не томи.

— Куда ж ехать-то решил?

— Изволила ты, государыня, село мне на Волге подарить, большое, богатое — Работки. Я бы дом там построил, церковь благодарственную в память благодеяний твоих царских ко мне, грешному, там бы и жил.

— И не заскучаешь?

— Какая скука! Вот если б только…

— Говори, говори, Алексей Яковлич, ни в чем не откажу!

— Сынка бы со мной и дочку-красавицу…

— А вот об этом забудь! Живут они как племянники госпожи Шмидтши, так и будут жить, так и судьбу их устрою. Нечего злым языкам повадку давать — одних разговоров не оберешься.

— Родные ведь — а там без отца, без матери…

— Какие в царской семье родные. Да и лучше им отца с матерью не знать да забыть — легче жизнь проживут, Бог даст, зла меньше встретят.

— Государыня…

— Нет!

— Итак, оказывается, Лопухинское дело далеко не единственное, Гарвей. Бестужев или не сумел, или не захотел по-настоящему его осмыслить. Как следует из последней депеши, существовали и другие заговоры в пользу императора Иоанна.

— Вряд ли они заслуживают вашего внимания, милорд, речь идет о нескольких человеках, не имеющих поддержки ни в придворных кругах, ни в армии.

— Как нельзя более заслуживают, Гарвей, прежде всего потому, что самим фактом своего возникновения подтверждают — императрица Елизавета не пользуется безусловной популярностью и поддержкой, как нам пытаются представить. В одном из таких заговоров, помнится, были замешаны и гвардейцы?

— Если вы имеете в виду прапорщика Преображенского полка некоего Ивашкина. Он действительно намеревался прибегнуть к радикальным мерам — убить и императрицу, и ее наследника.

— Прапорщик был один?

— Нет, в его намерении собирались принять участие сержант того же полка и камер-лакей арестованной правительницы принцессы Анны.

— Иными словами, доступ во дворец в той или иной форме был обеспечен, а для убийства, как вы сами знаете, вполне достаточно трех брави, лишь бы у них была решимость и знание обстановки. Позвольте, но среди противников Елизаветы, мне кажется, мелькнул и какой-то более высокий офицер?

— Да, подполковник Иосиф Батурин. Но его планы выглядели иначе. Резидент доносил, что он хотел уничтожить графа Алексея Разумовского и возвести на престол наследника. Самое подозрительное в этой истории, по мнению нашего корреспондента, слухи о том, что Батурин якобы передал великому князю написанную то ли на иностранном языке, то ли просто латинскими буквами записку, которая и была перехвачена.

— Иными словами, появились сторонники наследника престола.

— И их совсем не мало. По словам Бестужева, в Тайной канцелярии очень много дел об оскорбительных речах против императрицы и, прежде всего, ее фаворита. Ходят также такие разговоры, что императрица решила раздарить семейству Разумовских всю Россию, и поэтому от фаворита надо любой ценой избавляться.

— Но разве Елизавета, действительно, стала испытывать столь сильное влияние Разумовского?

— Нисколько. При дворе вообще заметили, что она стала обращать повышенное внимание на некоего корнета конной гвардии Никиту Панина. Интерес оказался взаимным, и окружение императрицы приложило немало усилий к тому, чтобы отправить молодого человека на дипломатическую службу. Ему устроили место посла в Дании, а затем поспешили отправить на ту же должность в Стокгольм.

— Так в чем же дело?

— Думается, преимущественно в количестве родственников Разумовского, решительно заполнивших русский двор. И ни один из них не остается обойденным ни чинами, ни огромными земельными наделами — за этим фаворит не устает следить, а посторонним подобное транжирство, естественно, бросается в глаза.

— Сам Бестужев настроен против Разумовского?

— И да, и нет, судя по его отзывам и поступкам. Но он счел нужным женить одного из своих сыновей на племяннице фаворита — Авдотье.

— Сын, по-видимому, в отца.

— Как раз наоборот, милорд. Он очень долго сопротивлялся, и только железная воля отца вынудила его согласиться на брак. Впрочем, безусловно неудачный.

— Как можно об этом судить?

— Молодой Бестужев сразу же начал ссориться с женой, даже, как толкуют в Петербурге, бить ее, и каждая подобная ссора становилась известной императрице, что, естественно, вызывало ее недовольство. Вряд ли Бестужев-старший нуждается в подобных семейных осложнениях.

— Зная характер собственного сына, он, действительно, поступил неосмотрительно. Молодой человек служит?

— В том-то и дело, что нет. Его вполне удовлетворяют средства, доставшиеся от родителей.

— С рождением первого ребенка все скорее всего уладится.

— Если такое рождение будет иметь место. Молодая графиня потребовала немедленного развода, и дядя-фаворит как будто принимает ее сторону.

— На что же рассчитывал Бестужев?

— Думается, исключительно на увеличение богатств своей семьи.

— Это по-прежнему имеет для нее значение?

— Даже больше, чем прежде. Из меркантильных соображений канцлер приостановил даже строительство великолепной церкви в Москве, которую в свое время решил воздвигнуть в честь восшествия на престол Елизаветы.

— Неосторожный шаг! Надеюсь, вы не забываете напоминать нашему министру о необходимости щедрых подарков канцлеру?

— Бестужев и так продолжает оставаться нашим сторонником, милорд.

— Хорошие подарки никогда не вредили дружеским отношениям, Гарвей. Запомните это исходное правило дипломатической жизни — оно вас никогда не подведет. А что касается Бестужева, обратите внимание, с какой непревзойденной ловкостью он умеет готовить выгодные для России союзы. Хочу напомнить — это по его совету был поддержан русскими войсками дядя нынешнего наследника, Адольф Фридрих Голштинский, оказавшийся в результате объявленным наследником шведского престола. Возобновленное и подтвержденное родство со шведской короной! Подобную комбинацию непросто задумать и еще труднее осуществить.

— Когда же вы умерите свое рвение, Бестужев! Который день подряд добиваетесь меня с докладом, и каждый раз это сущие пустяки, которыми вполне могут заниматься ваши приказные. Вы хотите убедить меня в своем усердии престолу — что ж, пока я верю в него. Но чем решили вы меня отвлечь от моих занятий на этот раз? И не тратьте времени попусту!

Страница