Чингисхан. Властелин мира - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Лэмб cтр.№ 4

Борьба становилась неизбежной потому, что один из воинов по имени Таргутай, также происходивший из рода Борджигин, сероглазых людей, объявил, что теперь он властитель Северной Гоби. Таргутай был вождем тайчиутов – заклятых врагов монголов.

И Таргутаю, убедившему большинство соплеменников Темучина встать под его знамя, предстояло теперь устроить облаву на молодого хана монголов, подобно тому как матерый волк преследует и душит щенка, потенциального будущего вожака стаи.

Облава была начата без предупреждения. Тучи всадников помчались в орду, в стойбище монголов. Некоторые из них повернули в сторону, чтобы перехватить находившиеся поодаль стада. Сам Таргутай направился к юрте, где развевалось родовое знамя.

А Темучин и его братья бежали еще до нападения вражеских воинов. Искусный лучник Касар, натянув поводья, придержал коня, чтобы пустить несколько стрел во врага. Оэлун рискнула остаться в юрте: Таргутай искал не ее, а Темучина.

И началась охота. Тайчиуты след в след настигали юношей. Преследователи не особенно спешили. След был свежим, а кочевники привыкли идти по конскому следу при необходимости не один день. И если Темучин не пересядет на свежую лошадь, то его настигнут.

Юноши инстинктивно поскакали под укрытие покрытой лесом теснины. Временами они спешивались и рубили деревья в узком проходе, чтобы задержать преследователей. Когда сгустились сумерки, они разделились: младшие братья и девочки спрятались в пещере, Касар свернул на другую дорогу, а сам Темучин поскакал к горе, надеясь спрятаться там.

Там он отсиживался несколько дней, пока голод не заставил его рискнуть и попытаться прорваться на лошади через кордон тайчиутов. Его заметили, схватили и привели к Таргутаю, который велел надеть на него канг (колодку) – деревянное ярмо, надеваемое на плечи и стягивающее также кисти рук пленника. Обездвиженный таким образом Темучин был брошен, а воины поскакали обратно на свои пастбища, уводя захваченные стада. И вот он остался беспомощным, хотя и только с одним стерегущим его воином. Остальные ушли праздновать победу куда-то еще. Ночная тьма опустилась на лагерь, и юный монгол решился попытаться совершить побег.

В сумраке шатра он ударил стражника по голове краем колодки, и тот упал без чувств. Выбегая из шатра, Темучин увидел взошедшую луну и полуосвещенный лес, где был раскинут лагерь. Углубившись в гущу леса, он выбрался к реке, через которую они перебирались за день до этого. И, услышав за собой шум преследования, вошел в воду, погрузившись в нее среди нависших к воде прибрежных кустов.

Из этого укрытия он наблюдал, как тайчиутские всадники прочесывали в поисках него берег. И увидел, как один из воинов заметил его и, поколебавшись, ушел, не выдав его. В колодке Темучин оставался почти столь же беспомощным, что и прежде, и ему понадобилась как интуиция, так и смелость, чтобы сделать то, что он затем сделал. Он вышел из реки, последовал за всадниками обратно в лагерь и пробрался в юрту воина, который тогда заметил его в кустах и не выдал. Волей обстоятельств это оказался человек чужого племени, временно примкнувший к тайчиутам.

При появлении проползающего в юрту юноши этот человек испугался больше, чем Темучин. Он пожалел пленника и теперь, должно быть, подумал, что лучше всего избавиться от юноши. Он разбил колодку и сжег обломки, а Темучина пока спрятал в повозке, нагруженной шерстью.

Было очень жарко и неуютно прятаться, зарывшись в распущенную шерсть. К тому же, когда воины тайчиутов пришли обыскивать юрту и протыкали повозку копьями, острие одного из них поранило Темучину ногу.

«Дым больше никогда не появился бы над моей юртой и очаг погас бы навсегда, если бы они тебя нашли, – мрачно проговорил этот человек, в то же время давая ему пищу и молоко, а также лук с двумя стрелами. – Теперь иди к своим братьям и матери».

И Темучин, прискакав на одолженной лошади домой, нашел его не в лучшем виде, чем обрисовывал незнакомец: на месте его стойбища – пепелище, скот угнан, братья и мать куда-то исчезли. Он пошел по их следам и обнаружил свою голодную семью в укрытии: суровую Оэлун, отважного Касара и сводного брата Бельгутея, который его боготворил.

Они теперь перебивались кое-как после благополучного житья, путешествуя в ночи от стойбища к стойбищу благожелательно настроенных к ним соплеменников. В их упряжи было не более восьми лошадей, а довольствоваться им приходилось охотой на мелкую дичь, вроде сурков и диких мышей, и рыбной ловлей вместо овцеводства. Темучин научился избегать засад и прорываться сквозь цепи воинов, устраивающих на него облавы. За ним охотились, и с каждым годом он становился все хитрее. Очевидно, что второй раз он пойман не был.

По всей вероятности, молодой хан, бежавший с тучных пастбищ своих предков, не желал оставлять свое наследство врагам. Он наведывался в отдаленные друг от друга стойбища своего племени, всерьез требуя ханскую десятину от поголовья домашнего скота – верблюдов, ослов, лошадей и овец, – чтобы обеспечить свою семью.

Примечательно, что Темучин избегал двух вещей. Сероглазая Борте все еще ожидала его появления, чтобы перебраться в его юрту, а ведь отец Борте был влиятельный человек в своем племени, под началом которого было много воинов. Однако Темучин не приближался к ним.

Он также не обращался к старому и опытному Тогрулу, вождю тюркского племени кераитов, который когда-то побратался с Есугеем. Эта клятва давала право сыну любого из них в случае нужды считать побратима отца своим приемным отцом. Казалось, чего проще – прискакать через степь к кераитам, подданным этого Иоанна – священника Азии. Они жили за городскими стенами, имели настоящие сокровища, драгоценные камни, изделия из тканей, искусно сделанное оружие и даже шатры из золоченой ткани.

«Идти как нищий, с пустыми руками, – возражал Темучин, – только вызывать презрение, а не дружеские чувства».

И он упорствовал в этой решимости, которая не была ложной гордостью, а свойственной якка-монголам прямолинейностью образа мыслей. Иоанн-священник был обязан ему помочь – узы товарищества в Северной Азии связывают крепче, чем слово короля. Однако Темучин не воспользуется помощью этого хозяина городов и удивительных чудес до тех пор, пока не сможет появиться перед ним как союзник, а не как бродяга.

Между тем какие-то воры украли его восемь коней.

Случай с восьмью конями достоин того, чтобы дать его полный пересказ из хроник. Ворами оказались бродяги-тайчиуты. Бельгутей в это время отсутствовал, ускакав на девятой лошади, гнедой кобыле, той самой, на которой Темучин бежал из плена у Таргутая. Бельгутей охотился на сурков, и, когда он вернулся, молодой хан подошел к нему:

– Коней украли.

Дело было серьезным, так как все до одного братья остались пешими и могли полагаться лишь на милость проезжавших мимо всадников.

Бельгутей вызвался отправиться на поиски.

– Ты не сможешь выследить и найти их, – возразил Касар.

– Я поеду.

– Ты не сможешь их найти, – сказал Темучин, – а если и найдешь, то не сможешь их вернуть. Я поеду.