Сулейман. Султан Востока - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Лэмб cтр.№ 27

Между тем турецкая армия двигалась к полю боя у Мохача под единым командованием Сулеймана, хотя ей нужно было преодолевать паводки на реках и брать сильно укрепленные города. Ее заметили утром перед боем на линии поросших лесом холмов у нижней кромки поля…

В венгерском стане было столь же много планов будущего сражения, сколь военачальников. Молодой Лайош откровенно признался, что не знает, как руководить битвой, но обещал сражаться храбро. Только один человек из предосторожности предложил отступить и, укрывшись в Буде, дожидаться прибытия солдат Януша Заполяи и богемцев. Это был епископ Вараздина, ранее не участвовавший в войнах. Другие отказались отступить или оставить плодородную венгерскую равнину на разграбление турок.

Профессиональный военный по имени Ганнибал из числа четырех тысяч немецких наемников, нанятых на субсидии Генриха VIII и Клемента VII, предложил оборудовать за частоколом артиллерийские позиции. (Команда копьеносцев, в которой он служил, привыкла располагаться в такой диспозиции.) Другой опытный командир, польский доброволец Гномский, предложил соорудить оборонительный рубеж из повозок. (Раньше 1500 его пехотинцев не без успеха использовали повозки).

Венгерские дворяне пренебрегли этими предложениями. Их рыцари и легкая кавалерия гусар были приучены атаковать противника. С их точки зрения, было бы трусостью и ошибкой стоять неподвижно, подобно крестьянскому ополчению, и ждать нападения противника.

Преподобный архиепископ Томори, у которого был многолетний опыт борьбы против турок в нижнем течении Дуная, согласился, что необходимо атаковать, если сражение состоится. Большую часть турецких войск, пояснил он, составляет легко вооруженная кавалерия, которая может быть рассеяна налетом закованных в латы, тяжело вооруженных христиан, особенно утром в день Святого Януша.

Наконец вечером военачальники в Мохаче выбрали одним из командующих на утро архиепископа Томори. Напрасно мужественный архиепископ доказывал, что у него нет опыта командования армией. Другим командующим был избран некий Палатин.

Новые командующие договорились, что немецкие наемники и артиллерия останутся в лагере, как и советовал Гномский. Там же в резерве должны были находиться король Лайош и его ближайшее окружение. Между тем первая боевая линия войск должна была начать атаку. Таким образом, каждому, за исключением поляка, было позволено заниматься всем, чем он хочет.

Услышав это, епископ Вараздина прошептал на ухо Лайошу:

— А в Риме его святейшеству папе лучше заняться канонизацией двадцати тысяч венгерских мучеников за веру.

На следующий день общее число потерь действительно составило почти 20 тысяч человек, включая самого епископа. Почти вся армия была разгромлена. (Количество христианских воинов в Мохаче достигало, возможно, 25 тысяч человек. Точное число неизвестно. С другой стороны, численность турецких войск была чересчур завышена европейскими хроникерами, которые приводят круглые цифры от 100 до 300 тысяч солдат. В Мохаче архиепископ Томори оценивал численность турок в 70 тысяч. Вероятнее всего, боевые силы турок состояли примерно из 9 тысяч янычар, 7 тысяч сипахи и 30 тысяч рекрутов из Европы и Азии — в целом 46 тысяч человек. Возможно, было столько же акинджи — фуражиров, строителей и другого обслуживающего персонала. До Мохача турецкая армия совершила переход в 600 миль из Константинополя и, должно быть, по пути оставила часть своих сил для гарнизонной службы в населенных пунктах и выполнения задач по снабжению войск.) Она была обречена на гибель не столько отсутствием опыта, сколько конфликтами между европейскими дворами.

Что касается венгров, то их кавалерия была храбра и достаточно грозна. Мадьяры, происходившие из азиатских степей, были лучшими наездниками в Европе.

В тот день Святого Януша первая линия венгров смяла наступавшие турецкие войска. Атакующие ударили в центр Азиатской армии и прорвались сквозь него в рукопашной битве.

В этот момент Палатин поскакал на коне через лес назад в расположение резервов, ожидавших в лагере. Добравшись до штандарта короля Лайоша, он крикнул, что сражение еще не выиграно. Молодой король сразу же отдал приказ наступать и повел резервы в бой, оставив в лагере немецких копьеносцев и артиллерию. Король и резервисты галопом добрались до вершины холма и спустились по его склону на место, где началось сражение.

Кажется, никто, кроме архиепископа Томори, не заметил на фланге турецкие войска, заходившие со стороны реки в тыл. Венграм не приходило в голову, что две боевые линии дисциплинированного противника просто расступились, пропуская их.

Третья боевая линия турок не стала расступаться перед ними. В ней находились скованные цепью тяжелые орудия, массы янычар и сам Сулейман с охраной, усиленной сипахи. На эту линию наткнулись первые подразделения атаковавших венгров, рассеиваясь под артиллерийским огнем и задыхаясь от порохового дыма. Их кони стали неуправляемы. И прямо в мятущуюся массу войск повел свои резервы молодой Лайош.

Обескураженные венгры попытались навести хоть какой-нибудь порядок в своих рядах. Но они были атакованы с обоих флангов кавалерией противника. Венгры сбивались в отдельные группы, их тяжеловооруженные всадники утопали и скользили на болотистой почве. Они пытались выбраться из облака удушающего дыма и покинуть поле битвы верхом на выбившихся из сил лошадях.

Уйти с поля боя удалось лишь нескольким эскадронам легких гусар. Погибли два архиепископа, шесть епископов, офицеры королевской гвардии и пятьсот дворян. Вместе с ними пало на поле битвы их окружение, состоявшее из «простых, добрых людей». Месяцем позже было обнаружено тело Лайоша. Оно глубоко увязло в грязной канаве.

В промежуток между тремя часами дня и закатом, когда Сулейман приказал горнистам дать сигнал о прекращении сражения, сложили свои головы самые знатные люди Венгрии.

Вот строки из дневника Сулеймана:

* * *

"29 августа. Мы стали лагерем на бывшем поле битвы.

30 августа. Выезжает султан. Приказывает солдатам привести пленных в шатер совета.

31 августа. Султан, сидя на золотом троне, принимает приветствия визирей и военных. Казнь двух тысяч пленных. Дождь льет как из ведра.

1 сентября. Секретарь по европейским делам получает приказ похоронить трупы.

2 сентября. Остальные в Мохаче. Захоронено 20 тысяч пехотинцев и 4 тысячи закованных в латы всадников венгерской армии".

Открытие коридора

Армии казалось, что новые территории завоеваны благодаря счастливой звезде Сулеймана. Ведь никогда раньше правоверные не добивались такой победы и таких трофеев всего за два часа. Извещения Сулеймана о победе, разосланные в самые далекие земли — от Каира на Ниле до татарского хана в Крыму и управляющему Мекки, укрепляли веру военных в то, что удача сопутствует султану. В извещениях говорилось: «Милостью Аллаха моим доблестным армиям дарована победа, не имеющая себе равных».

Несомненно, Сулейман был обрадован и, возможно, несколько озадачен неожиданным переломом в сражении при Мохаче. Особенно его радовало то, что Ибрагим выдержал свой первый экзамен в качестве визиря вполне успешно. Изобретательный грек оказался блестящим организатором. Его белый тюрбан с золотой каймой оказывал мобилизующее воздействие на войска, даже когда венгерская кавалерия осуществила прорыв всего в нескольких ярдах от султана… Внутренне Сулейман, однако, не верил, что победа при Мохаче была достигнута благодаря удачному стечению обстоятельств. Он гораздо яснее, чем впавший в эйфорию Ибрагим, понимал, что успех пришел к туркам благодаря ошибкам христиан.