История Хэйкэ - читать онлайн книгу. Автор: Эйдзи Есикава cтр.№ 20

Нахмурив брови, Мокуносукэ медленно покачал головой:

– Не стоит. Не ждите ничего хорошего, если откроется, что вы перенесли поиски во дворец принцессы.

– Какая разница? Я же ее не подозреваю.

– Вы бы проявили мудрость и вели себя осмотрительно. Ведь известно, как пустяковое дело приводит к серьезным последствиям, если это связано с двором или дворцом.

– И все-таки я пойду. Мне говорили, что их стражники смеются над нами и клянутся, что они схватят того, кого мы ищем. Это мой шанс поймать Морито. Верно, он сейчас молится, если уж ему суждено быть пойманным, чтобы его взял я! – Покраснев до ушей от фантастических картин своего будущего успеха, Киёмори искоса бросил взгляд на Мокуносукэ. – Когда Морито обнаружит, что загнан в угол, он подумает обо мне. Я даже чувствую, как он рассчитывает на меня! Мокуносукэ, когда появится отец, скажи ему, куда я пошел.

Северо-Западные ворота находились неподалеку, Киёмори отправился туда пешком и оставил свою алебарду.

Императорский дворец стоял в центре северной части города на прямоугольной огороженной территории размерами одна миля на три четверти мили, где располагались различные жилые покои, церемониальные залы и многие государственные ведомства. Сразу же за огороженной территорией находилась масса небольших дворцов и усадеб знати, а также университет, примыкавший к Южным воротам. Ограждение дворца имело двенадцать ворот, и было еще двое боковых ворот – Северо-Восточные и Северо-Западные, последние вели во дворец, где когда-то служила Кэса-Годзэн.

Киёмори чувствовал, что имелось достаточно причин для исследования этого квартала. Вполне вероятно, что преступник и те, кто его укрывал, считали это место защищенным от поисков. Подумав об этом, Киёмори перешел на бег. Когда он оказался на широкой, чистой улице, обсаженной соснами, то услышал крики и повторявшиеся приказы остановиться. С видимой досадой Киёмори обернулся назад: – Я?

Здесь стражники тоже несут дозор, догадался он и неторопливо пошел по направлению к группе людей.

– Назад! Убирайся! – орали стражники, перекрыв Киёмори дорогу, не потрудившись даже спросить его имя.

Киёмори упрямо стоял на своем:

– Я обязательно пройду! У меня срочное дело. – Он поднял брови. – Разумеется, я служу его величеству прежнему императору Тобе. Разве по своей прихоти я бы стал беспокоить ее высочество? – Разбушевавшись, он стал пунцовым от гнева.

Стражники оценили агрессивность незнакомца, и ситуация быстро выходила из-под контроля. Вокруг одного Киёмори собралось шестнадцать или семнадцать стражников, когда появился пожилой воин, вероятно старший начальник, обходивший караулы. Он постоял мгновение, наблюдая за перебранкой, затем приблизился к Киёмори сзади, гулко ударил его по латам и обратился к нему как к ребенку:

– Так это ты, Хэйта? Что за суматоху ты поднял? Зачем дерзишь?

– А… – Воспоминания о суровом февральском ветре, том печальном-препечальном дне, грызущем чувстве голода и оскорбительных монетах вдруг вспыхнули в голове Киёмори. – Это вы, дядюшка Тадамаса? Вот как! А это ваш отряд? То-то мне показалось, что среди них я узнал нескольких ваших слуг.

Киёмори кипел от ярости, ему было неприятно чувствовать, насколько нелепо он выглядел, но больше бесила мысль, что эти люди намеренно оскорбляли его, как совершенно незнакомого им человека. С некоторых пор он не мог подумать о своем дяде или о тетке, не представив себе горсть монет. Сколько раз ходил он в их дом в Хорикаве занимать деньги, сколько выслушал оскорблений в адрес своих родителей, сколько вынес критики и бесконечных жалоб? Дядя всегда воспринимал его просто нищим оборванцем, мрачно подумал он. Такая у него судьба – к нему всегда будут относиться неуважительно и отвергать как человека с дурными наклонностями.

– Ну-ну, Хэйта, что значит «вот как»? Давно ты не появлялся в Хорикаве – хотя твоим визитам там никогда не радовались… Твое невнимание к нам, должен сказать, доставляет мне удовольствие.

Киёмори упал духом. Только что он высокомерно ссылался на свою принадлежность к дворцовой страже, а теперь был готов забиться в какую-нибудь щель.

Тем временем его дядя, получив от своих подчиненных краткий отчет о происшедшем, догадался, что здесь делал Киёмори.

– Этого не может быть! Откуда здесь взяться Морито! Как ты посмел сопротивляться? Точно такой же упрямец, как отец. Зачем ты берешь пример со своего нищего отца? Убирайся домой! – проревел он.

Забыв о гордости и злобе, Киёмори смиренно воззвал:

– Неужели это совсем невозможно, что Морито прячется где-то здесь?

Именно в тот момент Тадамаса заметил придворную карету, выезжавшую из Северо-Западных ворот, и с большой поспешностью, вприпрыжку побежал к ней. Он отвесил ей глубокий поклон.

Киёмори повернулся и поплелся обратно. Больше ему ничего не оставалось. Он слышал, как стражники смеялись за его спиной. Затем парня заинтересовало, чья это была карета. Посмотрев назад, он увидел приближавшегося вола. Заходившее солнце горело на покрытых лаком оглоблях и кузове пышной дамской кареты, поблескивавшей серебряными и золотыми украшениями. Бамбуковые шторы оказались наполовину опущены. Карета принадлежала не принцессе, и пассажиров не было видно, но юный погонщик, шагавший рядом, отгонял от кареты мух. Киёмори остановился в тени кедра и стал ждать, пока карета проедет мимо. Когда она поравнялась с ним, он смело заглянул внутрь.

– Ох…

Ему показалось, он услышал голос. Занавеска завернулась вверх, и погонщик получил приказ остановиться. Кто-то высунулся из кареты и позвал его по имени.

– Матушка! – импульсивно отозвался Киёмори и вспрыгнул на оглоблю. – Это та самая карета, которая только что выехала через Северо-Западные ворота? И это вы, матушка?

– Ну да, но что значат подобные вопросы? Ты никогда не бываешь мне рад, когда бы мы ни встретились.

Ясуко была одета как придворная дама и, как обычно, подкрашена. Наряженная в яркое кимоно, она казалась еще моложе и красивее, чем ее помнил Киёмори, – дома или на скачках у реки Камо.

– Твой дядя Тадамаса только что ждал меня у ворот, чтобы поздороваться. О тебе он ничего не сказал, но мне показалось – вы с ним разговаривали?

– Давно ли дядя начал свидетельствовать вам свое почтение и демонстрировать дружеское отношение?

Ясуко засмеялась:

– Как ты меня забавляешь! Не отвечаешь ни на один мой вопрос, но все время пытаешься что-нибудь у меня выведать. Твой дядя очень изменился. Он относится ко мне чрезвычайно почтительно.

– Это он-то, который, как и тетушка, раньше отзывался о вас так дурно?

– Может быть, теперь, Хэйта, ты начнешь понимать, почему я не выносила жить в бедности? Я понравилась ее высочеству и регулярно принимаю участие в танцевальных представлениях во дворце принцессы. Твой дядя теперь по отношению ко мне ведет себя как настоящий слуга, потому что знает – он обязан потакать мне, если надеется достичь успеха в этом мире.