Весна Византии - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Даннет cтр.№ 56

Молодая женщина, сидевшая на троне, невозмутимо взирала на фламандца.

― Моя тетушка ― первая жена Хасан-бея. Это необычное положение для христианки в гареме… Разумеется, у него есть и другие жены.

― Понятно, ― ответил на это Николас. ― И он готовится к войне? ― спросил он у монаха.

Бородатое лицо не отражало никаких чувств.

― Узум-Хасан сражался во многих битвах. Я уверен, что он предпочел бы окончить дело миром, но если султан будет угрожать его землям, ― у него найдутся сильные союзники. Грузия, Синоп… Их посланцев встречали в Европе.

― Так вот почему он бросил вызов султану? ― заметил Николас. ― И император тоже…

― Вызов? ― переспросила женщина, чуть заметно усмехнувшись. ― А, вы о той истории с неуплаченной данью? Не знаю, и Диадохосу это тоже неведомо. Но, полагаю, что речь идет всего лишь о красивом жесте. Хасан-бей чувствует за собой силу. Император Давид ― тоже. Оба в прошлом нередко чувствовали себя оскорбленными и теперь хотели бы поквитаться. Народ и подданные в восторге, а султан, у которого и без того хватает забот, лишь погрозит пальцем, но ничего не сможет предпринять.

― По крайней мере, они на это надеются.

― Мы все надеемся, ― поправила его Виоланта Наксосская, ― так что давайте полагать, что Трапезунду война не угрожает. Вы прибудете туда с вашим грузом и предложите императору величайший дар, о котором он только мог мечтать: присутствие сотни вооруженных солдат, которые смогут обеспечить его безопасность.

― Их девяносто восемь, ― поправил Николас. ― Двух человек мы потеряли. Но в остальном вы правы.

Виоланта помолчала, затем вновь подала голос:

― Многое говорит в пользу вашей компании, однако у вас имеются и недостатки. И первейший из них ― вы сами.

В игре, которую они вели, фламандец давно предугадывал подобную линию атаки.

― Досадно, ― заметил он, ― но боюсь, что эту неприятность обойти никак не удастся. Владеет компанией моя супруга.

― Но почему же именно вы должны стоять во главе?

― А почему нет?

― Таково желание вашей жены? Вижу, что у вас счастливый брак, и она блюдет ваши интересы. Но иные могли бы счесть, что на роль посланника лучше подошел бы поверенный или чиновник, а то и священник…

― И у мастера Бевентини также немало достоинств, ― добавил фламандец. ― Но они сами выбрали меня на главную роль. Так они заработают больше денег.

Виоланта вопросительно взглянула на него, и Николас внезапно улыбнулся.

― Ваше высочество, у меня не так много талантов, но то, чем я владею, я стараюсь использовать как можно лучше. Я намерен сделать компанию Шаретти одной из самых богатых в Леванте.

Подняв руку, она не оборачиваясь, щелкнула пальцами.

― Если его уже распаковали, то мы можем предложить вам новый сорт вина. Вы не обижаетесь?

― Частенько, ― ответил Николас. ― Но стараюсь это не показывать. В нашей компании мы работаем одной командой, и люди мне доверяют. Вы это хотели узнать?

― И вы честолюбивы, и готовы сражаться, чтобы защитить свое дело. Однако, сколь бы ни были велики эти природные достоинства, они вам не помогут, если только вы не найдете способ удержать интерес императора.

Она говорила по-итальянски с сильным греческим акцентом, но совсем не так, как тот же Аччайоли. Возможно, в Трапезунде был собственный диалект. Николас забыл осведомиться об этом, но если так ― он должен его изучить… И поскольку Виоланта вела именно к этому, он спросил ее:

― Ваше высочество, как мне этого добиться? Если только вы сами не пожелаете потратить время, обучая меня.

Он припомнил, что забыл сказать Легранту три вещи, и теперь гадал, справятся ли они без него.

― Я? ― переспросила принцесса, сдвинув тонкие, как паутинки, брови. ― Впрочем, кому же еще этим заниматься? Пейте вино. Разумеется, вы многому сможете научиться, просто наблюдая за нами, но мы сейчас говорим не об одежде и не об этикете, хотя это тоже весьма важно. При дворе императора ценят утонченные удовольствия ума и духа… Я сказала что-то смешное?

«Что может невежа знать о Платоне и Аристотеле?..» Николас прекратил улыбаться.

― Прошу меня простить, но похоже, за последнее время слишком многие недовольны моим образованием.

― А читать вы хотя бы умеете? ― спросила она. ― Когда вы видите книгу, вы наверняка способны догадаться о ее содержании. Что касается остального, то я не стану утверждать, что нам с Диадохосом под силу за три недели путешествия превратить вас во второго Фичино. Но мы научим вас узнавать имена и темы сочинений, способные удержать интерес императора. Несомненно, хотя истинного знания достичь непросто, зато в определенных кругах очень легко его изобразить. В Трапезунде, возможно, мы предложим вам пару манускриптов для чтения. Их немало в дворцовой библиотеке.

― Нет, ― отказался Николас.

Тонкие губы скривились.

― Боитесь? Не нужно сомневаться в своих способностях, мессер Никколо. Если вы умеете зарабатывать деньги, то наделены всеми необходимыми талантами. Скорее, вам следует опасаться выглядеть глупцом.

― В этом у меня большой опыт и пока что он меня не подводил. Но я не хочу делать вид, будто обладаю мудростью, которой на самом деле лишен. А вот хорошим манерам и этикету я бы с удовольствием стал обучаться.

Накрашенные глаза с любопытством воззрились на него.

― Так вам не хочется узнать больше? Войти в мир отвлеченных идей, вкусить плодов чужой учености, развить собственный ум? Что же вы сможете предложить императору?

― Торговлю, деньги, наемников, ― сказал Николас.

― И, должно быть, кое-что еще, ― задумчиво добавила она. ― Вы довольно хороши собой и, как мне говорили, можете быть забавным. Так что же вы сумеете предложить императору такого, чего до сих пор не дали ему мудрецы, философы и проповедники?

Фламандец задумался.

― Я мог бы сделать для него часы, ― сказал он наконец.

Судя по ее смеху, принцесса знала о нем куда больше, чем хотела показать. Что же касается архимандрита, то его враждебность ощущалась почти физически.

Более Виоланта не пыталась навязать ему никакого мудреного обучения, однако они договорились о нескольких уроках по придворным манерам Трапезунда. По ее словам, она желала, чтобы он не уронил при дворе достоинства Венеции и Флоренции, а также чтобы император не был разочарован в новом консуле.

Николас сперва удивился, что женщина ни разу не упомянула о Лувенском университете, и лишь затем догадался, что для нее это ровным счетом ничего не значило. Точно так же это было безразлично и Юлиусу, который вечно ворчал из-за того, что Феликс, сын красильщика и ростовщика, был вынужден отправиться туда на учебу.