Источник - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Миченер cтр.№ 191

Именно этот бывший раб и был избран для самой важной задачи дня. Арабы надеялись, что, пока бандиты Абу Зейда громят Цфат, раскинувшийся на холмах, дисциплинированные войска Абд Умара должны захватить Макор, не устраивая резни на его улицах, ибо если этот город будет занят мирным порядком, то столь важный морской порт, как Птолемаида, известный арабам под древним именем Акка, сдастся сам и его не придется осаждать. А порт необходимо удерживать в своих руках, если сюда решат вторгнуться Тир, Кипр и могучий Египет. И, зная эту стратегию, раб расхаживал среди своих людей, бормоча про себя: «Уже рассветает».

Молча, словно они тоже понимали важность этого дня, его люди седлали своих верблюдов, присматривая за сорока лошадьми без всадников; этим прекрасным гнедым коням предстояло возглавить последний штурм Макора, и пока им давали отдохнуть. Теперь, в сером сумраке рассвета, который занялся над Табарией и над окрестными холмами, стали видны фигуры всадников на верблюдах – закаленные бойцы, они рубили лучших наемников, которых могла бросить против них Византия. Кое у кого были короткие бороды, но большинство были чисто выбриты, как и их предводитель. За плечами у них развевались плащи разных цветов и размеров; если одеяние было песочного цвета, то всадники, казалось, сливались со своими верблюдами, но когда плащи отливали пурпурным, красным, желтым, зеленым и синим, то арабы напоминали ярких птиц, прилетевших из пустыни в долины Палестины. За восемь лет походов эти отважные воители не знали поражений, и сегодня в них жила спокойная уверенность, что этот день принесет им победу и очередное торжество веры, которая распространится и в этой земле. Молча дожидаясь, пока Абд Умар сядет в седло и поведет их за собой, арабы отдыхали меж верблюжьих горбов, напоминая спящих кентавров; столь же терпеливо продолжали ждать и кони.

Но Абд Умар еще не был готов сниматься с места. Оставив своих людей, он покинул караван-сарай и со спокойной уверенностью военного человека направился к небольшой хижине у озера. В свете масляной лампы была видна ее убогая обстановка: голые глинобитные стены, никакой мебели, несколько треснувших тарелок и глиняных горшков. Это здание командующий арабскими войсками избрал себе штаб-квартирой после взятия Табарии, и теперь он, похрапывая, спал прямо на полу – грубоватый пятидесятилетний солдат с лицом изрезанным морщинами. Пряди его бороды лежали на земляном полу, а сам он спал подложив под щеку правую ладонь – как Магомет, когда отходил ко сну.

– Генерал, – прошептал Абд Умар.

Ответа от спящего воина не последовало, и бывший раб остался стоять на коленях рядом со своим начальником, не зная, что ему делать дальше. Как и Абд Умар, генерал вторгся в Византию не в поисках богатства и преуспеяния для себя лично; для него было достаточно лишь хижины с земляным полом, и он вел свои войска в бой, лишь чтобы донести до всего мира слово Пророка.

– Генерал, мы выступаем, – снова шепнул Абд Умар, так и не решаясь прикоснуться к спящему. В семи больших сражениях генерал уверенно вел свои войска к победам, но сейчас он отказывался подниматься, хотя его подчиненным предстояла важная задача. Но он дотошно проинструктировал их и полностью доверял обоим – и бесшабашному Абу Зейду, и мудрому рабу Абд Умару. Добавить к уже сказанному он ничего не мог, и теперь ему было необходимо выспаться, потому что если Абд Умар возьмет Макор, то арабы рванутся на запад, чтобы осадить Акку, и грядущие дни измотают его до предела.

Наконец Абд Умар потряс генерала за плечо.

– Завтра вы сможете въехать в Акку, – сказал он ему. – К ночи Макор будет ваш.

Сонный генерал неохотно приподнялся на локте, готовый отругать раба, но, увидев напряженное смуглое лицо Абд Умара, понял, как важно молодому командиру услышать от него хоть несколько слов перед маршем на запад.

– Тебе уже все сказано, – проворчал он. – Никого не убивать.

– Повинуюсь, – сказал Абд Умар и поднялся уходить, но генерал перехватил его за рукав.

– Ты хотел поговорить о сражении?

– Да, – признал бывший раб.

– Я могу повторить тебе только то, что сказал мне Пророк, когда впервые пришел в Мекку: «Будь милосерден… если можешь. Не трогай стариков, женщин, детей… если можешь. Честно дай каждому человеку возможность присоединиться к тебе, и, если он покорится, прими его таким, как он есть. Но даже если враг сопротивляется, не убивай ни баранов, ни верблюдов, ни быков – разве что для пропитания. И пусть никто не нанесет урона пальмам или оливкам».

– Я понял, – сказал Абд Умар.

Генерал снова опустился на земляной пол и вернулся ко сну.

Так Абд Умар, слуга Магомета, получил это задание – разобраться, может ли сочувствие и стремление к согласию послужить оружием империи, и, задумчиво возвращаясь к караван-сараю, он вспоминал то утро, когда, стоя в воротах Ятриба, увидел Пророка – покинув Мекку, он с несколькими преданными сторонниками прибыл искать убежища в этом лежащем к северу городе. День для него выдался нелегким, вспоминал Абд Умар, потому что враги мчались по пятам этого бородатого худого человека с лучистыми глазами и падающими на плечи черными волосами, который утверждал, что слышал голос Бога, говорившего с ним, но в то время Абд Умар еще не мог осознать все значение появления Магомета – ни в Ятрибе, ни среди арабов. В течение нескольких лет до него доходили лишь смутные слухи о существовании этого человека, и после его появления он услышал, что Магомет пишет дополнения к каким-то текстам, которые успел взять с собой из Мекки, но тогда Абд Умар еще не понимал все величие Пророка.

Затем началась война, когда люди из Мекки попыталась вторгнуться в Ятриб, чтобы добраться до Пророка и убить его, и Абд Умар добровольно вызвался защищать его. Ему довелось участвовать во многих кровавых стычках, где он, раб и полунегр, дрался в личной охране Пророка, что дало ему возможность своими глазами видеть, как блистательно этот святой человек руководит боем. И однажды Абд Умар объяснил своим воинам: «Трижды за эти дни мы должны были потерпеть поражение, если бы нами не руководил Магомет, – и трижды ему удавалось отбросить превосходящие силы врагов и нанести им поражение». И всю свою военную мудрость, которой сейчас обладал Абд Умар, он почерпнул, наблюдая за Магометом.

Именно во время военной службы к нему впервые пришло уважение к Магомету, но вскоре он начал чувствовать и духовную силу этого человека. Абд Умар был слишком молод, чтобы числиться среди друзей Пророка, но был достаточно близок к нему, дабы воспринимать силу его слов – пять ступеней этого учения были так просты, что любой человек мог их понять: старые боги мертвы; есть только один Бог; о нем оповестили евреи; Он послал своего великого пророка Иисуса Христа, дабы тот открыл Его воззрения; а теперь Он послал последнего пророка Магомета, чтобы тот завершил их. Когда Абд Умар слушал его, Магомет всегда настаивал на одном: он явился из Аравии отнюдь не с каким-то странным новым учением – он лишь завершил то, что до него начали евреи и христиане.

Так что, когда Абд Умар тем прохладным утром шел к караван-сараю, готовясь войти в город, которого никогда раньше не видел, он был полон уверенности, что не столкнется с защитниками города, потому что ими могли быть или евреи, чья религия одряхлела и потеряла всякий смысл, или же христиане, которые ошибочно посчитали своего Иисуса последним пророком. Абд Умар не испытывал ни малейшей ненависти к своим противникам; он жалел их временную слепоту и был полон желания помочь им обрести Бога. Правда, во время взятия Дамаска и Табарии некоторые евреи и христиане медлили принять послание Пророка, и без убийств не обошлось, но эти дни остались в прошлом. Они начинают заново, и в Макоре не будут больше убивать ни евреев, ни христиан, потому что все три веры должны терпимо относиться друг к другу; вожди ислама поняли, что, если оставить в живых евреев и христиан, они не только принесут богатство этой земле, но и через несколько лет признают моральное верховенство откровений Магомета и конечно же обратятся в другую, правильную, веру.