Гавайи: Миссионеры - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Миченер cтр.№ 84

Прихватив с собой жену и детей, Джон повел чету Хейлов к магазину Джандерса и бодрым голосом обратился к владельцу:

– Капитан, я прибыл сюда, чтобы полностью отдать себя в ваше распоряжение. Теперь моя судьба зависит от вас.

– Что вы хотите этим сказать? – подозрительно спросил Джандерс.

– У вас здесь очень большой бизнес, капитан. С каждым годом в Лахайну приплывает все большее количество китобойных судов. Вам потребуется помощник и партнер. И вот я предлагаю себя в качестве этого партнера.

– Вы покидаете миссию?

– Совершенно верно.

– Это из-за Хьюлетта?

– Да, в основном. Но есть и другие причины. Я почему-то привык считать, что люди за свою работу должны получать денежное вознаграждение. Причем справедливое. – Он потянул ткань своих поношенных, не по размеру мешковатых брюк, потом указал на платье Аманды и заметил: – Я устал каждый год приезжать в Гонолулу за тем, чтобы заглянуть в мешок с обносками и посмотреть, какую же ненужную дрянь на этот раз швырнули мне в лицо из Бостона. Я хочу работать на себя, получать зарплату и покупать то, что мне нравится.

– И Аманда полностью согласна с вашим решением? – поинтересовался капитан.

– Да.

– Это так, Аманда?

– Я люблю Господа, – ответила женщина, – и служить ему доставляет мне радость и удовольствие. Но, кроме того, я люблю порядок и достаток в доме, и с тем, что сказал мой муж, я полностью согласна.

– А у вас есть какой-нибудь капитал, чтобы вложить его в наше предприятие? – без особой надежды в голосе поинтересовался Джандерс.

– Моя семья явилась к вам без какого-либо нажитого имущества, – ответил красавец-доктор, которому в то время исполнилось двадцать девять лет. Все, что у нас есть – это одежда, которую мы выбрали себе среди обносков. У меня нет с собой ни лекарств, ни инструментов и никакого багажа. Денег, конечно же, тоже. Но зато у меня имеются знания, касающиеся этих островов, да такие, которыми не обладает никто другой на всей земле. Вот это я и могу вам предложить.

– Вы говорите на гавайском?

– Свободно.

Джандерс подумал ещё несколько секунд, а затем протянул доктору свою грубоватую руку:

– Сынок, отныне ты мой партнер. Кстати, я отметил тебя ещё на "Фетиде", когда любознательность заставляла тебя за давать массу вопросов.

– У меня будет только ещё одна просьба, капитан, – добавил Уиппл. – Я хотел бы занять у вас некоторую сумму денег… прямо сейчас…

– Я обеспечу тебя и твою семью и питанием, и жильем.

– Мне понадобятся эти деньги, чтобы приобрести свой собственный набор необходимых медицинских инструментов и лекарства, какими пользуется любой врач. Все консультации и медицинская помощь для каждого будут бесплатными. Я все же остаюсь слугой Господа и готов служить ему, но только так, как это понимаю я сам, а не кто-то другой.

К концу недели Уипплы переехали в небольшую травяную хижину, которую вместе с большим участком земли предоставил доктору Келоло. Взамен этого он попросил Джона следить за здоровьем Маламы, поскольку её старания по принятию новых законов вытянули из женщины немало сил. И уже в начале следующей недели на пыльной городской улице появилась первая вывеска, которая впоследствии станет одной из самых известных во всем государстве: "Джандерс и Уиппл".

* * *

После неприятной поездки в Гонолулу, где на собрании и Авраам Хьюлетт, и Джон Уиппл бросили вызов миссионерскому комитету, Эбнер Хейл серьезно встревожился. Он и раньше подозревал, какую опасность таит близкий контакт с местным населением, теперь же эти подозрения подтвердились. Испытывая самый настоящий страх перед гавайскими дикарями, Эбнер выстроил высокую стену вокруг всего своего участка, оставив лишь запасную калитку в задней части двора, через которую Иеруша могла бы проникать в свой класс для девочек и вести занятия. Кстати, проводились они в открытом помещении, похожем на сарай, расположенном в тени деревьев коу. В самом доме Эбнера было запрещено произносить даже слово на гавайском. Никакие служанки не допускались в это святилище, если они не могли говорить по-английски. А если к Эбнеру приходила делегация туземцев, он не забывал крепко прикрывать дверь, где находились дети, а сам уводил гавайцев в другое помещение, "комнату для туземцев", как её называл сам преподобный Хейл. И тогда он был уверен в том, что дети никоим образом не смогут услышать этот языческий говор.

– Мы не должны следовать путям язычников! – постоянно напоминал Эбнер членами своей семьи. Да, именно то, что говорил в Гонолулу о миссионерах Авраам Хьюлетт, в полной мере относилось к Хейлу. Он любил гавайцев и одновременно презирал их. Поэтому Эбнер не слишком обрадовался, когда однажды вечером к нему зашел Келоло. Священнику пришлось вставать, закрывать дверь в детскую комнату, чтобы они – упаси Бог! – не услышали гавайского языка.

– Что вам угодно? – нетерпеливо спросил Эбнер.

– Не так давно в церкви, – начал Келоло на гавайском, – я слышал, как Кеоки читал очень интересное место из Библии. Там рассказывалось о том, как один мужчина родил другого мужчину, а тот – ещё одного мужчину. Говоря это, Келоло просто-таки сиял от радости, словно до сих пор по мнил этот отрывок из Библии, который почему-то больше все го нравился и другим гавайцам. "Рожающие" – так они называли его между собой.

Эбнера давно интересовало это странное пристрастие именно к данной главе из Книги Паралипоменон, тем более, он чувствовал, что гавайцам не может быть понятен этот текст.

– Чем же вам так полюбилась эта глава? – попробовал он выяснить истину сейчас.

Келоло смутился и принялся оглядываться, чтобы удостовериться в том, что их никто не подслушивает. Затем, совершенно неожиданно, он робко признался:

– В Библии очень много таких мест, которые мы совершенно не понимаем. Это и не удивительно: откуда нам про все знать? Мы не знакомы со многими вещами, которые уже ста ли привычными для белых людей. Но когда мы слышим "Рожающих", для наших ушей это слаще любой музыки, Макуа Хейл, эта история звучит так же, как и наши родовые сказания. И в этот момент мы начинаем чувствовать, будто мы сами тоже являемся частью Библии.

– Что значит "родовые сказания"? – не понял Эбнер.

– Вот именно в связи с этим вопросом я и пришел к вам. Я вижу, что вы очень заняты работой и переводите Библию на наш язык, и все мы высоко ценим ваш труд. Малама и я подумали вот о чем. Прежде чем она умрет… Да-да, Макуа Хейл, она очень плохо себя чувствует. Мы подумали о том, не могли бы вы записать нашу родовую историю на английском языке? Мы ведь с ней брат и сестра, как вам известно.

– Да, известно, – пробубнил Эбнер.

– И я последний из тех, кто знает и помнит историю племени, – заявил Келоло. – В то время, когда Кеоки должен был учить её, он занимался другим важным делом – изучал Бога. Теперь он уже вырос и не сможет запомнить все то, чему когда-то учили меня, готовя в кахуны.