Холодная гора - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Фрейзер cтр.№ 84

Она подбежала к двери, ведущей на задний двор, и открыла ее. Инман сунул ноги в башмаки, схватил «ламет» с полки и выскочил наружу. Он бросился к линии деревьев и кустов за ручьем. Нырнув в лес и скрывшись из виду он двинулся вкруговую, пока не обнаружил густые лавровые заросли, расположенные так, что, прячась за ними, можно было видеть дорогу, ведущую к дому. Он прополз в темноту под переплетенными ветвями и выглянул через разветвление одного из стволов. Земля замерзла и похрустывала, словно посыпанная крупным песком.

Он увидел Сару, которая в ночной рубашке и босиком пробежала по замерзшей земле к загону. Вытащив жердь, подпирающую воротца загона, она пыталась выгнать оттуда свинью, но та даже не приподнялась. Сара прошла в грязный загон и принялась пинать свинью ногами; ее ступни были черными от грязи и поросячьего дерьма; она испачкала ноги, провалившись в навоз, лишь чуть-чуть схваченный сверху заморозком. Свинья нехотя поднялась и двинулась к воротцам; она была такой огромной и такой медлительной, что еле протиснулась через них. Лишь только свинья вышла из загона и стала продвигаться под ударами Сары к лесу, как с дороги прозвучал крик:

— Стой!

Голубые мундиры. Их было трое, и сидели они на дрянных лошадях. Спешившись, они прошли через передние ворота. Двое из них держали «спрингфилды» на сгибе левой руки. Их дула были направлены в землю, но пальцы мужчин лежали на спусковых крючках. Еще один с флотским револьвером, который он держал стволом вверх, словно целил в высоко пролетающую птицу, но его глаза были устремлены прямо на Сару.

Этот человек навел на нее револьвер и приказал сесть на землю, что она и сделала. Свинья повалилась на землю рядом с ней. Двое с ружьями поднялись на крыльцо и вошли в дом; один прикрывал другого, когда тот открыл дверь и шагнул внутрь. Они находились в доме недолго, и все это время человек с револьвером стоял над Сарой, не глядя на нее и не разговаривая с ней. Из дома слышались звон и грохот. Когда двое снова появились, один из них нес сверток с ребенком, держа его за складку пеленки, как будто это был ранец. Ребенок кричал, и Сара приподнялась с земли, порываясь подойти и взять его, но стоявший возле нее человек толкнул ее снова на землю.

Трое федералов собрались все вместе во дворе, но Инман не мог разобрать, о чем они говорили, из-за детского плача и криков Сары, которая умоляла их отдать ей ребенка. Впрочем, он слышал их произношение, четкое и быстрое, как удары молотка, которое вызвало в нем побуждение в свою очередь нанести удар. Однако с такого расстояния он не смог бы попасть из «ламета», а если бы и смог, даже помыслить боялся о нападении, которое ничем бы не закончилось, кроме смерти Сары с ребенком и его самого.

Затем он услышал, что они спрашивают Сару о деньгах, где она их прячет. Вот чем они промышляют, подумал Инман. Сара сказала то, что было истинной правдой: все ее добро — это то немногое, что они видят. Они спрашивали снова и снова, затем повели ее к крыльцу. Человек с револьвером завел ей руки за спину, в то время как один из мародеров подошел к лошадям и достал из мешка что-то, похожее на старые ремешки от переметной сумы. Тот, что был с револьвером, привязал ее к столбу и затем просто указал пальцем на ребенка. Один из мародеров распеленал младенца и положил на мерзлую землю. Инман слышал, как человек с револьвером сказал: «В нашем распоряжении целый день», и затем услышал вопль Сары.

Мужчины уселись на край крыльца, свесили ноги и заговорили друг с другом. Они свернули самокрутки и, покуривая, сплевывали на землю. Затем двое направились к лошадям и вернулись с саблями, а затем стали расхаживать по двору, тыча лезвиями в мерзлую землю, надеясь, видимо, отыскать зарытые сокровища. Они походили так по двору некоторое время. Младенец визжал, Сара умоляла. Потом тот, что был с револьвером, поднялся с крыльца, подошел к Саре и ткнул ствол пистолета ей между ног со словами:

— Ты уверена, что у тебя ничего нет, а?

Двое других подошли ближе, наблюдая.

Инман стал двигаться назад через лес, намереваясь незаметно пробраться за дом, чтобы, когда он нападет на них, можно было бы застрелить по крайней мере одного, прежде чем они увидят его, когда он будет выходить из-за утла. План был плохой, но лишь это он сможет сделать, оказавшись на открытом пространстве, которое ему необходимо будет пересечь, чтобы добраться до них. Инман не думал ни о чем другом, кроме того, что и он, и женщина, и ребенок, скорее всего, будут убиты, но другого выхода из этого положения не было.

Однако, прежде чем он успел дойти до места, которое наметил, мужчины отступили от Сары. Остановившись, Инман наблюдал за ними, надеясь на какую-нибудь более удачную расстановку сил. Человек с револьвером направился к лошади, достал длинную веревку, подошел к свинье и привязал веревку к ее шее. Один из тех, что были с ружьями, отвязал Сару от столба, а другой поднял за руку ребенка с земли и сунул ей. Потом они принялись гоняться по двору за курами. Поймав трех, они связали им ноги и повесили сбоку под седлами.

Сара прижала к себе ребенка. Увидев, что они тащат за веревку свинью, она крикнула:

— У меня ничего нет, кроме этой свиньи. Если вы заберете ее, можете проломить нам головы, потому что мы все равно умрем.

Но мужчины сели верхом и направились к дороге. Один из них тащил за веревку свинью, которая еле успевала перебирать ногами. Они свернули за поворот и исчезли из виду.

Инман подбежал к крыльцу и с состраданием взглянул на Сару:

— Согрей ребенка, а потом разожги большой костер и поставь кипятить котел с водой. — И бросился к дороге.

Он шел вслед за федералами, прижимаясь к опушке леса, и обдумывал то, что ему предстояло сделать. Он мог надеяться лишь на случай.

Они проехали не слишком далеко, примерно мили две-три, а потом свернули с дороги в болотистую низину при входе в небольшую извилистую лощину. Проехав в нее, они привязали свинью к молодой акации и стали разжигать костер на каменистом выступе рядом с быстрым ручьем. Инман решил, что они собираются расположиться здесь лагерем, чтобы провести ночь и наесться до отвала, даже если для этого придется отрезать ляжки у свиньи.

Инман сделал круг по лесу, пока не оказался над ними на вершине каменистого выступа. Он спрятался в камнях и наблюдал оттуда, как они свернули шеи двум курицам, выпотрошили их, ощипали и насадили на вертела из зеленых веток, чтобы поджарить над костром.

Мужчины сидели, прислонясь спинами к скале, и наблюдали за приготовлением пищи. До Инмана доносился их разговор. Они говорили о доме, и он понял из их слов, что двое были из Филадельфиии, а тот, с пистолетом, из Нью-Йорка. Они говорили о том, как скучают по дому и как им хотелось бы снова оказаться там, и Инман тоже хотел, чтобы они были дома, потому что у него не было желания делать то, что он задумал.

Он двинулся по верху выступа, ступая тихо и осторожно, пока не достиг места, где тот шел под уклон и сливался с землей. Поблизости от этого выступающего из земли каменистого кряжа Инман заметил неглубокую пещеру, не больше десяти футов. Когда-то давно она служила приютом охотникам за енотами или кому-то вроде них; у ее входа чернел круг от костра. Еще раньше пещера служила и другим людям. На стенах были нацарапаны углем какие-то рисунки — странные угловатые письмена давно исчезнувшего языка. Ни один из живущих ныне людей не мог бы, взглянув на них, понять, какие слова обозначают эти знаки. Другие рисунки изображали животных, давно исчезнувших с земли или же никогда не живших здесь, — вымысел, родившийся в головах населявших эту пещеру людей, от которых остались лишь черепа, пустые, словно старые тыквы.