Императрица - читать онлайн книгу. Автор: Шань Са cтр.№ 27

За утренней трапезой счастливый и расслабившийся Маленький Фазан поведал, как подрастают обученные мной жеребята, какие строительные работы он начал, упомянул найденных им талантливых художников и поэтов. Лучи зимнего солнца, проникая сквозь переплет окон, затевали игры на столиках среди блюд. Я узнала легкий румянец на щеках Маленького Фазана, после того как он достиг пика наслаждения. Исчезнувший мир медленно всплывал на поверхность, окутывая меня пеленой несказанной грусти.

Один из евнухов поскребся в дверь и напомнил господину, что настало время переодеваться. Жизнерадостное выражение мигом слетело с лица Маленького Фазана. Он нахмурил брови и умолк. О моем будущем мы еще не говорили. Неужто Маленький Фазан намерен уехать в Долгий Мир и навсегда исчезнуть из моей жизни?

Евнухи не отступались. Император устало осушил последнюю чашку чаю.

— Знаешь ли ты, Свет, что я был глубоко несчастен? В прошлом году моя сестра, Высокороднейшая Солнечная принцесса и ее супруг, сын Фань Цзуань Линя, доверенного советника покойного императора, учинили заговор против меня. Им удалось добиться поддержки моих теток — Великой Высочайшей Солнечной принцессы Дан, Великой Высочайшей Солнечной принцессы Балинь и моего дяди — князя Чжинь. Моя собственная семья хотела меня свергнуть, чтобы посадить на трон моего брата, князя By. Мне пришлось дозволить дяде By Чжи провести судебное дознание, а затем подписать виновным смертный приговор. На троне Империи я подобен тому, кто сидит на вершине горы в окружении алчущих власти стервятников. Я уже устал править, Свет. По утрам я делаю над собой усилие, дабы вести себя достойно Отца-правителя, но советники не воспринимают моих распоряжений всерьез и слушаются только дядю By Чжи. А вечерами, во Внутреннем покое, я не могу уснуть: меня терзают те же навязчивые мысли, что и моих предшественников. Во тьме я прислушиваюсь, боясь уловить, как капля за каплей сочится яд, звук шагов убийцы, гомон бунта простонародья.

Маленький Фазан немного помолчал, вытирая слезы. При виде этого обнажившего передо мной душу мужчины я, позабыв о собственных несчастьях, протянула руки, и он разрыдался у меня на плече. Потом я помогла ему переодеться и вновь напудрить лицо.

— Чтобы я мог вернуть тебя во Дворец, Императрица должна подписать указ и поставить свою печать, — глядя в зеркало, признался Маленький Фазан. — А эту капризную и ревнивую женщину поддерживает ее дядя, которого я в порыве щедрости назначил Главным Советником. Увы, этот человек смеет во всем мне перечить. Устав от бесполезных споров, я часто уступал его лишенным всякого смысла требованиям, однако на сей раз решил твердо биться до конца. А потому оставил в твоем чреве семя. Это залог моей любви. Наследник, вышедший из твоего лона, даст мне мужество бросить вызов всему и вся, совершить невозможное…

В зеркале я, кажется, уловила на лице Императора лукавую улыбку. Маленький Фазан поймал меня в силки. Забеременев, я не могла далее жить в монастыре, и мне волей-неволей пришлось бы вернуться во Дворец. После отбытия Сына Неба я распростерлась ниц у ног статуи Будды. Да укажет он мне верный путь!

И вскоре опять свершилось чудо. Не прошло и пяти дней, как Императрица призвала меня во Дворец, назначив одной из дам, ведающих ее одеяниями. В монастырь за мной послали карету в сопровождении евнухов и воинов. Я без сожаления рассталась с монахинями. Их высохшие тела и безмолвная ненависть к мужчинам не стоили ни слезинки. Будда ясно дал понять, что моя судьба — не здесь.

* * *

Моды в Боковом дворце изменились. Женщины укладывали волосы так, что прическа напоминала птицу с распростертыми крыльями, свернувшегося дракона или вставшего на дыбы коня. К этим замысловатым узлам волос подкалывали свежие цветы или длинные нити жемчуга. На сильно нарумяненные щеки наложницы Императора приклеивали пчел из желтого шелка. Атласный пояс, стянутый под самой грудью, подчеркивал округлости, едва прикрытые креповой кофтой с длинным рукавом. Ниспадавшее на широкие, в мелкую складочку юбки верхнее платье оставляло открытыми плечи. От вида словно бы застывшего в вечности Срединного двора у меня стеснило грудь. Дворцы, озера, сады являли мне прежние краски, былой свет, то же дыхание. Их неизменная музыка пребудет до скончания священного мира. Зато лица слуг покрылись сетью морщин. Мертвые ушли отсюда навеки, а те, кто остался в живых, либо достигли более высокого положения, либо впали в ничтожество. Некоторые кварталы стали гораздо оживленнее, в других шевелилась лишь пыль на ветру.

Правила вежливости требовали, чтобы по приезде я сразу представилась Госпоже Дворца и поблагодарила за подписанный ею указ о моем возвращении. Чтобы не вызывать ревности, я выбрала шафранного цвета парчовую рубашку, алые атласные штаны и на бритую голову сиреневый тюрбан.

Я думала, что Императрица с презрением отошлет меня прочь, но она поспешила оказать самый радушный прием. Я видела Первую супругу Маленького Фазана еще в те времена, когда служила покойному императору, а вот она вряд ли могла обратить на меня внимание и, тем более, запомнить. Императрица сидела на помосте под золотистым зонтом, расписанным каллиграфией великого мастера. Руки — на коленях, к прическе в два локтя высотой приколот розовый мак. Хозяйка Дворца словно застыла, являя собой живое воплощение величия. Тонкие и правильные черты ее лица гранились поколениями знатнейших и благороднейших семейств Империи. Думаю, супруге Маленького Фазана было лет двадцать, но выглядела она пятью годами моложе. Лицо ее осталось бесстрастным, и только изучавшие меня с головы до ног огромные глаза выдавали внутреннее волнение. Слева, на нижних ступеньках стояла женщина лет сорока. Судя по внешнему сходству, я догадалась, что это Госпожа Мать.

Я распростерлась у ног Императрицы, а затем до земли поклонилась ее матери. После этого я выразила живейшую благодарность, а государыня, задав несколько вопросов о том, как я устроилась во Дворце, умолкла. Голос ее звучал, как у маленькой девочки. Я поняла, что она сдержанна и робка. Для благородных дам молчание — признак утонченности. И я уже хотела испросить дозволения удалиться, как вдруг подала голос Госпожа Мать.

— Одаренная, — холодно и высокомерно начала она, — когда повелитель вернулся из паломничества в монастырь Возрождения, Императрица узнала о совершенном там грехе. Поскольку сердце ее не ведает ревности и, будучи образцовой женой, она воспринимает счастье Господина как свое собственное, государыня предложила ему вызвать тебя во Дворец, дабы избежать огласки, каковая могла бы бросить тень на доброе имя повелителя. Тут всем известно, что ты служила покойному владыке. Добиваясь твоего возвращения, Императрица нарушила заветы предков, чем вызвала недовольство советников Внешнего двора. Теперь, надеюсь, ты признаешь свои ошибки и безграничное великодушие государыни будет вознаграждено твоей преданностью.

Я несколько раз ткнулась лбом в пол, повторяя:

— Повелительница, ваша служанка никогда не забудет этого благодеяния.

Госпожа Мать посмотрела на меня с нескрываемой враждебностью.

— Тебе, Одаренная, уже известны правила Внутреннего покоя, и я не стану их перечислять, — продолжала она. — Императрица вознаграждает добродетели и наказывает за преступления. Если порой она и дает оступившейся женщине возможность сделать вторую попытку, то за такое милосердие требует, чтобы ей подчинялись беспрекословно. А чтобы ты снова не сделала второй ошибки, каковая стоила бы тебе жизни, повелительница велела мне сказать: остерегайся одной на редкость коварной и опасной особы. Дама Цзяо родилась в лишенной имущества и титулов семье. Еще ребенком познала она нищету и скиталась по улицам Восточной столицы. Наша семья пригрела ее из жалости, а я сделала одной из дам сопровождения Императрицы, когда та была еще девушкой. Мы окружили Цзяо заботой, и это создание, набравшееся дурных привычек в нищих кварталах Лояна, преобразилось всего за несколько лет. Когда Госпожа сочеталась браком с нашим повелителем, она взяла с собой эту женщину сюда, в Долгий Мир. А Цзяо тайком от госпожи соблазнила князя (тогда — Наследника) и стала интриговать, чтобы возвыситься до положения Дивной Супруги. Но это отличие лишь подхлестнуло ее непомерное тщеславие и ненасытную алчность. Поддавшись злодейским чарам Цзяо, Император забывает о долге перед своими подданными и теряет разум. Если Императрица и вызвала тебя сюда, то с одной-единственной целью: она рассчитывает, что ты изгонишь из повелителя злых духов и вернешь его на праведный путь.