Император Юлиан - читать онлайн книгу. Автор: Гор Видал cтр.№ 78

К середине февраля прибывшие со всей Галлии легионы встали лагерем на обоих берегах Сены, и тут Деценций сбросил льстивую маску - он уже не увещевал, а повелевал. Дошло до того, что в присутствии Евферия он, стукнув кулаком по столу, закричал: "Если ты не обратишься к солдатам, это сделаю я от имени императора!" Я спокойно заметил в ответ, что ему нет нужды повышать на меня голос или выполнять за меня мои обязанности, и с тем отпустил его. Когда за ним закрылась дверь, мы с Евферием переглянулись, он озабоченно, я затравленно.

- Ну, дружище, - спросил я наконец, - как мне быть?

- Выполнять его приказ. Или…

- Нет, - покачал я головой. - На мятеж я не пойду.

- Тогда скажи солдатам, что тебя заставили отправить их на восток. И пусть они сами решают. - Последние слова он произнес медленно и значительно.

На следующий день, 12 февраля, я был на ногах с первыми лучами солнца. Я велел слугам приготовить для офицеров моей армии роскошный ужин, не пожалев ни скота, ни птицы, ни вина из дворцовых кладовых. Обычно я горжусь скромностью своих трапез, но теперь не хотелось ударить в грязь лицом перед боевыми товарищами. Затем, взяв с собой лишь знаменосца, я отправился в лагерь на левом берегу Сены. Копыта наших коней гулко стучали по обледенелым доскам моста, изо рта валил пар. Разъезжая шагом между палатками, я то и дело останавливался и заговаривал с солдатами - то с одним, то сразу с группой. В армии ничего нельзя скрьггь, и очень скоро мне стало ясно господствующее в лагере настроение. Все были полностью на моей стороне и не доверяли Констанцию.

Возле палаток моего любимого легиона петулантов я остановился, чтобы перекинуться словечком с большой группой солдат. Они обступили меня со всех сторон. В разговоре мы старались не касаться серьезных тем, но вдруг один солдат выступил вперед и отдал мне честь; в руке у него было письмо.

- Цезарь, прочти, а то мы тут все неграмотные, - сказал он. Раздались смешки, и неудивительно: добрая половина петулантов отлично умеет читать. - Мы нашли его приколотым к дверям вон той церкви. - Он показал на стоявший неподалеку галилейский склеп, бывший храм Весты.

- Если только смогу, - ответил я как можно дружелюбнее. - Оно ведь на латыни, а я - азиат, гречонок… - Солдаты рассмеялись: это были придуманные ими для меня прозвища, к тому же самые добродушные. Письмо было написано на солдатской латыни, и я начал читать: - "Доблестные воины легиона петулантов, скоро нас, как каторжников, отправят на край света…" - Тут я остановился. Неяркое зимнее солнце, к которому я почти инстинктивно поднял глаза, прося о поддержке, ослепило меня.

- Дальше, цезарь! - раздались сердитые крики из толпы солдат. Все они отлично знали, о чем говорится в подметном письме. Я покачал головой и твердо сказал:

- Нет. Это измена государю. - С этими словами я бросил письмо на землю и резко развернул коня.

- Но не тебе! - крикнул солдат, который протянул мне письмо. В ответ я пришпорил коня и, не дожидаясь замешкавшегося знаменосца, галопом поскакал в город. Я до сих пор не знаю, кто написал это письмо. Естественно, в этом подозревают меня.

Вскоре после полудня во дворце стали собираться приглашенные офицеры. Я встречал их в большой пиршественной зале, которую по такому случаю успели украсить, развесив по стенам и балкам гирлянды из еловых ветвей, и жарко натопить: повсюду стояли жаровни. Должен признаться, что до сего времени это был самый дорогостоящий пир в моей жизни. Из-за болезни Елена не смогла выйти к столу, и я принимал гостей один. Справа сидел Деценций, следя за каждым моим движением, но его усилия пропали даром.

Когда мои гости начали хмелеть и поднялся шум, Деценций шепнул мне:

- Теперь пора объявить, что на этой неделе их ждет отправка в Персию…

Я сделал последнюю попытку:

- Трибун, в апреле сюда прибудут легионы из Британии. Если подождать…

- Цезарь! - Деценций изменил тактику. В его голосе зазвучали вкрадчивые нотки и ни тени приказа. - Если ты дотянешь до апреля, скажут, что ты подчинился приказу императора, потому что тебя заставили британские легионы. Но если ты выполнишь приказ государя сейчас, то будет ясно, что ты сделал это добровольно и что ты действительно повелитель Галлии и верный слуга государя.

Возразить на это было нечего. Я понял, что ловушка захлопнулась, и сдался, выговорив себе лишь право объявить приказ в конце пира. Не знаю, был ли у меня какой-то тайный замысел, но, когда речь идёт о жизни и смерти, человек инстинктивно выбирает единственно правильный путь.

Во время пира младшие офицеры в нарушение этикета неоднократно отдавали мне честь, так что Евферий шепнул мне на ухо: "Ты нарушаешь все указания к меню цезаря". Я вяло улыбнулся: "меню цезаря" мы в шутку называли те ограничения, которые наложил на меня Констанций.

Когда пир подходил к концу, а моим гостям уже было, что называется, море по колено, я обратился к ним с краткой речью. В ней я сказал, что не знаю воинов лучше их и впервые в жизни завидую Констанцию, который получил под свое командование такую замечательную армию. Офицеры отозвались на это глухим ропотом, но не более того: я тщательно подбирал выражения, чтобы не играть на их чувствах. Мне не хотелось их провоцировать.

Приск: До поры.

Юлиан Август

Пир подошел к концу, и мы со слезами на глазах стали прощаться. Я проводил офицеров до самого выхода на площадь. Мы остановились возле высокого каменного помоста справа от дворцовых дверей, с которого обычно оглашают указы. Мои гости, пошатываясь, столпились вокруг меня. Мне хотелось обнять на прощание буквально каждого из них, но вдруг мое внимание привлекло то, что аркады по сторонам площади забиты людьми. Узнав меня, толпа бросилась вперед. Охрана обнажила мечи и окружила меня, но мне ничего не угрожало. Толпа состояла в основном из женщин с детьми, которые стали умолять меня не отправлять их мужей на чужбину. "Не лишай его отца! - крикнула мне одна из них, размахивая у меня перед носом вопящим младенцем, как флагом. - Он наш единственный кормилец!" Остальные тоже кричали: "Цезарь, ты обещал! Помни, ты обещал!"

Не в силах слышать их крики, я поспешил во дворец и возле самых дверей наткнулся на Деценция, поглощенного беседой с осведомителем Гауденцием. Увидев меня, они с виноватым видом оборвали разговор.

- Мы старые друзья, - стал объяснять Деценций.

- Не сомневаюсь, - оборвал я его и указал на толпу. - Слышишь?

Бросив на меня непонимающий взгляд, Деценций оглядел площадь:

- Ах вон оно что! В провинциях так всегда бывает: стоит приказать солдатам выступать в поход, как бабы поднимают вой. Если бы ты прослужил столько, сколько я, ты бы даже не обратил на них внимания.

- Не могу. Я действительно обещал…

- Но Деценций был уже наслышан о моем знаменитом обещании.

- Милый мой цезарь, - проговорил он отечески покровительственным тоном. - Не успеет еще наступить лето, как все эти женщины обзаведутся новыми мужьями. Это просто животные, и не более того.