Мистерии Осириса. Великое таинство - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Жак cтр.№ 35

Уверившись, Медес решил отправиться по своим темным делам. Он дождался, пока все в доме уснут, набросил на себя темную тунику — в отличие от той, что надевал обычно, — и прикрыл голову капюшоном. Как это ни было рискованно, но ему просто необходимо сегодня переговорить с ливанцем.

Мемфис спал.

Медес, крадучись, шел по улице, но вдруг… Шаги! О боги, патруль!

Медес словно врос в дверь какого-то амбара и замер. Сердце бешено колотилось, с лица катился обильный пот. Вот солдаты вышли из-за поворота, вот они идут мимо…

Медес закрыл глаза, срочно придумывая какие-нибудь объяснения на случай, если его окликнут.

Тягостные минуты кажутся бесконечными…

Но патруль дошел до следующего угла, постоял и пошел по боковой улице. Медес сполз на землю и какое-то время сидел, не в силах двигаться дальше.

Потом он раз десять менял свой маршрут, пока наконец-то не убедился, что за ним никто не следит. Успокоившись, он отправился к ливанцу.

Обычная процедура опознания заняла несколько минут.

Однако, войдя в дом, Медес увидел еще троих бородатых мужчин. Они его окружили.

— Хозяин приказал всех обыскивать, — сказал один из бородачей.

— Какие могут быть разговоры!

— Ты прячешь оружие?

— Разумеется нет.

— Тогда не сопротивляйся. А то мы тебя поколотим.

На лестнице появился ливанец, и Медес успокоился.

— Пусть от меня отойдут эти грубияны! — потребовал секретарь Дома царя.

— Они исполняют мои инструкции, — сухо отозвался толстяк.

Пораженный Медес подчинился.

Войдя в гостиную, где больше не было ни сладких пирожных, ни дорогих вин, Медес обратился к ливанцу.

— Ты что, сошел с ума? Обращаться со мной как с подозреваемым!

— Обстоятельства требуют от меня чрезвычайной осторожности.

В первый раз за время своего знакомства с ливанцем Медес заметил, что имеет дело с человеком очень нервным.

— Неужели решительные действия должны развернуться немедленно?

— Это решать Провозвестнику. Со своей стороны я готов. Наконец мне удалось, правда не без усилий, собрать воедино свои наступательные силы.

— Благодаря моей стратегической операции стража обратила свою ненависть на Сехотепа, которого обвиняют в том, что он возглавляет террористическую сеть в Мемфисе, и в том, что он предпринял покушение на жизнь Собека-Защитника.

— А что, разве он выжил?

— Он тяжело ранен. Но нам послужит ярость моих ближайших соратников. Обвинив Сехотепа, нам удастся подорвать устои Дома царя, самые его основы. Даже если Сесострис и верит в невиновность своего друга, визирь поступит по закону, и тем самым часть действенных сил фараона будет парализована.

Ливанец успокоился. Он облегченно вздохнул и тяжело опустился на диван.

— Прекрасный момент… Лишь бы не опоздал приказ Провозвестника! Медес, мне нужна твоя помощь.

— Что я могу сделать?

— Моим людям нужно оружие. Кинжалы, ножи, мечи и копья. В большом количестве.

— Это трудно. Это очень трудно…

— Цель близка, и нам нужно напрячь все силы.

— Я обдумаю эту проблему, но результата не гарантирую.

— Это приказ, — сухо и высокомерно произнес ливанец. — Его неисполнение будет рассматриваться как предательство.

В дверях тут же возникли двое бородачей, мрачно уставившихся на Медеса.

Медес не стал относиться к угрозе пренебрежительно. Он немедленно смекнул, что в данный момент ему гораздо выгоднее подчиниться.

Но… после победы он сумеет отомстить…

— Мне кажется, что подкуп часовых у главного оружейного склада невозможен. Я предлагаю подготовить нападение на амбар в порту: туда стекается продукция из мастерских, а уже оттуда она попадает в армию. Жергу наймет каких-нибудь забулдыг, они отвлекут внимание часовых. Ну а затем черед твоих людей…

— Это слишком явный ход. Найди другое решение.

— Отвести в сторону поток поставок для какого-нибудь провинциального города… Что ж, возможно. Подмена накладных, а следовательно, изменение характера груза… Глупо надеяться, что к такого рода манипуляциям можно прибегать бесконечно! Подлог будет обнаружен, и ответственные лица понесут соответствующее наказание. И мне удастся отвести обвинение от себя только один раз! Только один раз я смогу обелить себя, переложив вину на невиновных.

— Выкручивайся, как знаешь, но дело сделай. Одной из моих групп угрожала не стража, а армия! И раз Собек-Защитник нам больше не помеха, перед нами остается только одно препятствие, которое требуется убрать с дороги. И тогда защита Мемфиса падет! Лишившись своего легендарного генерала, высшее армейское командование впадет в панику и распадется.

— Неужели ты осмелишься напасть на Несмонту?!

— А что это ты так восхищаешься нашим самым заклятым врагом?

— Что ты! Он заслуживает самого тяжкого наказания, но у него сильная охрана!

— А вот и нет. Он верит в собственную неуязвимость, и к тому же старый Несмонту ведет себя, как незаменимый военачальник. В этом его слабость. Его уничтожение будет сродни землетрясению. Представляешь? Армия и стража Египта в полном развале… Можно ли мечтать о лучшем?

Верный своим привычкам Несмонту пригласил на торжественный обед молодых солдат. Они недавно поступили на военную службу, и ему хотелось, чтобы они поскорее почувствовали себя членами большой армейской семьи.

Красное вино, запеченная говядина, овощи, козий сыр и сладкая выпечка в пальмовом вине — все эти деликатесы украшали меню обеда. Генерал рассказал несколько случаев из своей полной приключений военной жизни и похвалил новобранцев за их стремление соблюдать воинскую дисциплину. Он назвал ее ускорителем побед. Ему было задано множество вопросов, и на каждый Несмонту старался ответить исчерпывающе. Он ободрил солдат и пообещал быстрое продвижение по службе тем из них, кто будет старательно овладевать военной наукой, неустанно тренироваться и не пасовать перед трудностями, какими бы опасными они ни казались.

Пир завершился пением армейских песен, слова которых могли показаться грубоватыми, но весьма веселили захмелевших новобранцев.

— Завтра подъем на заре и холодный душ, — объявил Несмонту. — Потом бег и тренировка: вам нужно постоянно учиться использовать оружие.

К Несмонту подошел широкоплечий молодой солдат.

— Мой генерал, не согласитесь ли вы оказать мне милость?

— Слушаю тебя.

— Моя жена только что родила. И мы с ней хотели бы пригласить вас дать имя нашему сыну-первенцу.

— Тебя устроит такой старик, как я?