Убитая пирамида - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Жак cтр.№ 39

– Секретарь Ярти единогласно признан виновным в недостойном поведении по отношению к своей супруге. По решению суда ему надлежит выплатить потерпевшей все, что она требует, и к тому же он приговаривается к тридцати палочным ударам. В случае повторного совершения того же проступка жена немедленно получит развод. Обвиняемый желает оспорить приговор?

Радуясь, что удалось так легко отделаться, Ярти подставил спину исполнителю наказания. Египетское право сурово карало грубиянов, плохо обращавшихся с женщинами. Секретарь стонал и хныкал – после порки стражнику пришлось отвести его к местному лекарю.

– Единогласно, – продолжал старший судья, – судья Пазаир признан невиновным. Суд советует ему не увольнять секретаря, но дать ему возможность загладить свою вину.

* * *

Монтумес ограничился тем, что просто поздоровался с Пазаиром; он спешил на заседание другого суда, где судили вора и он тоже был в числе присяжных. А вот Денес с супругой бросились к нему с поздравлениями.

– Обвинение просто смешное, – заметила госпожа Нанефер, чье разноцветное платье обсуждал весь Мемфис.

– Вас бы любой суд оправдал, – высокопарно вступил Денес. – Нам в Мемфисе нужен такой судья, как вы.

– Верно, – согласилась Нанефер. – Торговля может развиваться только в мирном и справедливом обществе. Ваша твердость произвела на нас большое впечатление, мы с мужем любим смелых людей. Впредь, если мы столкнемся с юридическими проблемами, то обязательно обратимся к вам.

Быстрое и спокойное плавание подходило к концу, и с борта судна, увозящего на юг судью Пазаира, его осла, пса, Кема, павиана и еще нескольких пассажиров, открылся вид на Фивы.

Все притихли.

На левом берегу горделиво возвышались величественные строения храмов Карнака и Луксора. За высокими стенами вдали от досужего любопытства непосвященных небольшая горстка мужчин и женщин проводила ежедневные священные ритуалы. Аллеи сфинксов с головами баранов, осененные листвой акаций и тамарисков, вели к пилонам – монументальным воротам, открывающим путь в святилища.

На сей раз речная стража не тревожила их судно. Пазаир радовался возвращению в родную провинцию; с тех пор как он уехал, на его долю выпали испытания, характер его окреп, но главное – он узнал, что такое любовь. Образ Нефрет не оставлял его ни на миг. Он терял аппетит, сосредоточиться становилось все труднее и труднее; ночью он упорно вглядывался в темноту, надеясь, что она возникнет из мрака. Сам не свой, он понемногу погружался в бездну, пустота подтачивала его изнутри. Только возлюбленная могла бы излечить его, но сможет ли она распознать его недуг? Ни боги, ни жрецы не в силах вернуть ему радость жизни, никакой успех не властен рассеять боль, ни одна книга не способна принести умиротворение.

Где-то здесь, в Фивах, – Нефрет; здесь его единственная надежда.

Пазаир больше не верил в успех своего расследования. У него не осталось иллюзий: заговор был продуман превосходно. Он мог что угодно подозревать и теряться в догадках – до истины ему не добраться. Перед самым отъездом он узнал, что начальника стражи сфинкса похоронили. Никто не ведал, сколько времени полководец Ашер пробудет в Азии, и армейские власти сочли нужным дольше не откладывать погребение. Был ли это сам ветеран или тело какого-то другого человека? Разрешить сомнения теперь невозможно.

Судно причалило неподалеку от Луксорского храма.

– За нами следят, – заметил Кем. – Молодой человек на корме. Он поднялся на борт последним.

– Попробуем затеряться в городе и посмотрим, пойдет ли он за нами.

Молодой человек неотступно следовал за судьей и его помощником.

– Монтумес?

– Вероятно.

– Хотите, я избавлю вас от него?

– У меня есть другая идея.

Судья отправился в главное управление городской стражи, где его принял тучный чиновник. Вся контора была завалена корзинками с фруктами и сладостями.

– Вы ведь родились в этом районе, не правда ли?

– Да, мое родное селение на западном берегу. Я получил назначение в Мемфис и там имел честь познакомиться с вашим начальником Монтумесом.

– Вы вернулись насовсем?

– Нет, я здесь ненадолго.

– Отдохнуть или по работе?

– Меня интересуют поставки древесины [37] . Мой предшественник оставил по этому вопросу весьма неполные и сумбурные записи.

Толстяк проглотил несколько изюминок.

– А что, в Мемфисе топливо на исходе?

– Разумеется, нет. Зима была мягкая, и запасов дров мы не израсходовали. Однако служба поставки хвороста, на мой взгляд, налажена плохо: жителей Мемфиса задействовано в ней гораздо больше, чем фиванцев. Я бы хотел просмотреть ваши списки по каждому селению, чтобы выявить мошенников. Некоторые не желают собирать хворост и пальмовое волокно и сдавать его в центры сортировки и распределения. По-моему, самое время вмешаться.

– Конечно, конечно.

Монтумес почтой предупредил начальника фиванской стражи о приезде Пазаира, описав его как судью грозного, строгого и без меры любопытного; и вот вместо этого ужасного человека перед толстяком предстает дотошный буквоед, озабоченный какой-то ерундой.

– Сопоставление количества хвороста, доставленного с Севера и с Юга, весьма красноречиво; в Фивах неправильно организована вырубка сухостоев. Возможно, существует незаконная торговля?

– Не исключено.

– Пожалуйста, зарегистрируйте предмет моего расследования в вашем районе.

– Не волнуйтесь.

Когда толстяк принял молодого стражника, уполномоченного следить за судьей Пазаиром, он передал ему этот разговор. Чиновники быстро пришли к согласию: судья забыл о своих первоначальных намерениях и погряз в рутине. Его поведение избавляло их от многих хлопот.

* * *

Поглотитель теней опасался обезьяны и собаки. Он знал, что животные эти на редкость чутки и могут легко обнаружить недобрые намерения. Поэтому он следил за Пазаиром и Кемом с большого расстояния.

Задача его облегчалась тем, что другой человек, ходивший за ними по пятам, – вероятно, стражник Монтумеса, – прекратил слежку. Если судья приблизится к цели, поглотителю теней придется вмешаться; в противном случае он останется простым наблюдателем.

Приказ был сформулирован четко, а он ни за что не ослушается приказа. Он не станет убивать без крайней необходимости. Супруга начальника стражи умерла исключительно из-за настойчивости Пазаира.

* * *