Кью - читать онлайн книгу. Автор: Лютер Блиссет cтр.№ 14

Цейс. Но все в городе понимают, что поджигатели были сторонниками проповедника. Ваше сиятельство, только представьте, они создали лигу, «Союз избранных», как они ее называют, у них есть оружие. Будет сложно избежать открытого конфликта, не ударив в грязь лицом…

Фридрих. Значит, ответственность за это должна быть возложена на пресловутого Мюнцера?

Цейс. Конечно… и на его жену, эту Оттилию фон Гершен! Когда я искал виновного, эта ведьма постаралась настроить против меня все население.

Фридрих. Они уже натравливают на нас и своих женщин…

Цейс. Насколько мне известно, эта сумасшедшая одержима почище своего муженька. Ее просто боготворят и женщины и мужчины.

Фридрих. Продолжай, Цейс, ну и чем же все закончилось?

Цейс. Мне пришлось вызвать подкрепление, а жена проповедника принялась вопить, что чужаки пытаются захватить Алыптедт и что я продался… Они хотели расправиться со мной!

Фридрих. И были абсолютно правы: ты сам подставил им собственный зад!

Цейс. Но что я мог поделать?! Францисканцы не давали мне покоя. В конце концов ко мне заявился целый отряд горняков из графства Мансфельд, человек пятьдесят, чтобы узнать, здоров ли Магистр Томас, все ли мирно и не нужна ли мне их помощь, и потребовали, чтобы подозреваемый в поджоге капеллы предстал перед ними… После этого визита я отказался от каких-либо насильственных действий. Я не хочу нести ответственности за разжигание волнений во владениях вашего сиятельства.

Фридрих. Замечательно, Цейс. А теперь я скажу тебе, что думаю об этих делах. Вы хотели пылкого проповедника, который наведет лоск на ваш провинциальный городишко. Но этим типом оказалось сложно манипулировать — он присвоил себе функции городского совета, вложил в руки простонародья несколько камней и навозные вилы, и вы с графом Мансфельдом обделались. А теперь приходите просить о помощи.

Цейс. Но, ваше сиятельство…

Фридрих. Молчать! Мне кажется, это вполне в вашем духе. Тем не менее такие вещи происходят в последнее время почти повсюду. Они начинаются с разграбления церквей и заканчиваются требованием создания муниципального совета для каждой занюханной деревушки. Крестьянские волнения начались по всей Германии, и нельзя оставлять на свободе горячие головы. Через пару недель к вам прибудет мой брат герцог Иоганн [11] с моим племянником Иоганном-Фридрихом. Подготовь им соответствующий прием, постарайся понять, что курфюрсту не нравится подобная агитация и что если народ уже настроен против францисканцев Нойдорфа, следует обращаться непосредственно к его представителям, через бургомистра или через своего проповедника. В любом случае организуй им встречу с этим Томасом Мюнцером. Просто скажи ему, что мы, возможно, призовем его ко двору и что он должен подготовить проповедь, в которой выскажет свои идеи. В конце концов, он еще проходит проверку и должен получить наше высочайшее одобрение, чтобы стать пастором в вашей церкви.

Цейс. Ваше сиятельство всегда и всему находите лучшее решение.

Фридрих. Так-то оно так, только слишком часто оказывается, что у подданных, которые должны воплощать его, просто тупые головы.

Я улыбаюсь своим мыслям, тьма поглощает их очертания, возвращая ко мне Магистра Томаса на заре того великого летнего дня…

Альштедт, Тюрингия, 13 июля 1524 года

— Открой Библию, друг мой.

Голос неожиданно поднимает меня со стола, за которым я, должно быть, проработал всю ночь. Я почти сплю, губы склеились, язык не ворочается, я поворачиваюсь со стоном:

— Как?

Опухшие глаза человека, писавшего при слишком слабом свете, показывают на книгу на столе.

— Первое послание к коринфянам. Читай, прошу тебя.

— Нет, Магистр, вы должны хоть немного поспать, или у вас не будет сил говорить… Отложите ручку и ложитесь в кровать.

Он улыбается:

— У меня еще есть время… Прочитай мне вот этот отрывок.

Качаю головой, но открываю Библию и принимаюсь искать. Его способность обходиться без сна не перестает изумлять меня.

— «Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас».

Пока я читаю, он молча кивает. Наверное, размышляет о словах, всплывших в памяти. Неожиданно он поднимает глаза, в которых, непонятно почему, нет сна:

— И как ты думаешь, что имел в виду апостол?

— Я, Магистр?

— Ну да. Как ты думаешь, что это значит?

Я лихорадочно перечитываю слова святого Павла, и мой ответ исходит от сердца:

— Что мы правильно поступили, когда сожгли храм идолопоклонников. Что францисканцы из Нойдорфа называют себя монахами, но проявляют корыстолюбие и побуждают народ обоготворять изображения и статуи.

— Ты сделал это в рвении своем. Но ты не забыл о том, что есть некто, кому Бог вручил меч, подходящий для этой цели? Кто служит Богу, чтобы воздать по заслугам всем, кто творит зло?

— Павел утверждает, что для этого нам и дана власть. Но она не для нас, без нас никто не покарает эту банду идолопоклонников и лихоимцев!

Он сияет:

— Именно так. Корыстолюбие избранных вынуждает вырвать меч из рук власть имущих, дабы сделать то, чего не делают они: защитить народ и христианскую веру. И разве Писание не учит нас, что правители, позволяющие святотатству процветать, не исполняют своих обязанностей и превращаются в пособников зла? Значит, по словам апостола, они должны быть извергнуты из нашей среды, как развращенные.

От столь необычных слов я содрогаюсь, как от удара кулаком, а он начал читать свою рукопись:

— «Христос и Павел убедили меня, и это полностью соответствует духу божественного закона, что нечестивых правителей надо убить, и в частности, священников и монахов, испохабивших ересью Святое Евангелие и тем не менее провозглашающих себя первыми среди христиан».

Такого просто не может быть, я с трудом сглатываю:

— Магистр, вы это… это собираетесь проповедовать сегодня в присутствии герцогов Саксонских?

Усмешка, веселый блеск в глазах, в которых словно и не было сна.

— Нет, друг мой, не только. Если не ошибаюсь, там будет еще канцлер Брюк, советник фон Грефендорф, наш обожаемый Цейс, бургомистр и весь городской совет Алыптедта.

Я стою окаменев, а он, потягиваясь, произносит: