Жанна де Ламотт - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Волконский cтр.№ 20

То, что слышал Орест Беспалов и принял за свой бред, было полной действительностью.

Жанна де Ламот приняла имя дука дель Асидо, его жены, княгини Сан-Мартино, и об этом говорилось у Борянского, когда Орест, незамеченный и забытый, пьяным лежал под столом, покрытым скатертью.

Вот как все это случилось.

Приехав в Петербург, Жанна де Ламот остановилась вместе с княгиней Гуджавели в гостинице. Они вместе проделали весь путь из Крыма в Петербург почти безостановочно, ехали день и ночь.

В Петербурге Жанна первым делом отправилась к одному из членов общества «Восстановления прав обездоленных», с которым была в деловой переписке и адрес которого она знала.

Родом он был, как и она, француз, а в обществе носил синий цвет. Этот Синий очень удивился появлению Жанны де Ламот, а она потребовала, чтобы общество немедленно предоставило помещение для нее и достало ей вид на жительство, причем она соглашалась исполнять какую угодно роль — гувернантки или даже продавщицы в магазине.

Синий озабоченно покачал головой и ответил, что сам ничего не может поделать, и что он обо всем должен доложить Белому…

На счастье Жанны доклад у Белого был как раз в день ее приезда, и Синий повез ее прямо к нему.

Белый, название которого, как заметила Жанна, вполне подходило к нему, потому что волосы его были белы, как снег или серебро, не выказал ничего по поводу неожиданного появления Жанны. Она же приготовилась к тому, чтобы защищаться от его упреков, зачем она явилась незваной, приготовившись высказать в красноречивой форме все, чем, по ее мнению, было обязано ей общество, которое могло по ее указаниям получить большие деньги, и не ее вина, если общество не дало ей самой действовать, а повело дело само и ничего не сделало толком.

Но все эти ее приготовления были совершенно напрасными. Белый встретил Жанну совершенно бесстрастно, расспросил, как она перенесла дорогу и, узнав, что та приехала с княгиней Гуджавели, поинтересовался, сохранила ли княгиня связи в Петербурге.

Узнав о наличии таких связей, Белый предложил Жанне остаться в Петербурге под видом жены дука дель Асидо, князя Сан-Мартино, брат-де которого, младший дук дель Асидо, князь Сан-Мартино, только что приехал в Петербург вместе с молодой женой. Эта молодая русская княгиня знакома в Петербурге очень немногим, и дук, ее муж, очень рад будет, если Жанна, под видом его невестки, с помощью княгини Гуджавели представит ее высшему обществу.

Жанне очень понравился предложенный им титул, она сомневалась только насчет самого дука — согласится ли он предоставить ей этот титул?

Белый сказал, что ее это не касается и что он в отношении дука все берет на себя.

Жанна поняла, что дук Асидо, князь Сан-Мартино, вероятно, сам входит в состав общества «Восстановления прав обездоленных», но ей это было совершенно безразлично, если тот, кто носил этот титул, соответствовал ему по манерам и по обстановке своей жизни.

А Жанне нетрудно было уговорить княгиню Гуджавели, делавшую все, что она только желала, переехать в дом, занимаемый дуком и его женой, и согласиться выдавать самое Жанну за невестку дука.

Ламот объяснила ей, что дук по старой дружбе готов выручить ее из затруднения, так как знает, что ей нельзя под своей фамилией нигде появиться.

Объяснение было малоправдоподобным, но простоватая княгиня, до пожилых лет сохранившая наивность институтки, тут же поверила ему, главным образом потому, что это объяснение предложила Жанна, в которой она души не чаяла.

И вот Жанна с княгиней переехали на Фонтанку, в дом, занимаемый дуком. Им отвели в нижнем этаже помещения целую квартиру.

Сам дук не оставлял желать ничего лучшего в смысле своей внешности и манер. Высокий и стройный, с густо-черными, как и должно быть у итальянцев, лоснящимися волосами, он был одет и держал себя безукоризненно, со спокойствием и уверенностью, с вежливостью аристократа… На вид он казался, несомненно, старше своей жены, однако, трудно было определить это с точностью, трудно даже было определить его приблизительный возраст.

Жена дука была красива, умна, говорила по-французски, умела одеться с большим вкусом и никогда и ни в чем не проявляла ни малейшей тени вульгарности. А это было все, что требовалось от женщины в ее положении.

Жанна сразу же поняла и оценила, что такую женщину будет нетрудно ввести в высшее общество.

Относительно дома дука и его обстановки тоже ничего нельзя было сказать худого. Дом был убран с изысканной роскошью, солидный и полон слуг в ливреях с замысловатыми гербами.

Все было хорошо, и Жанна должна была быть довольна, хотя, конечно же, Петербург нельзя было сравнить с Парижем, о котором она уже давно мечтала. Но все-таки и в Петербурге жили недурно, в особенности же в доме дука.

В первые дни после приезда Жанна занималась приведением в порядок своего туалета, что всегда приятно женщине, каких бы лет она не достигла. Нужно было покупать материи, заказывать платья, примерять их, и Жанна, хотя и говорила, как все женщины в подобных случаях, что страшно устает и терпеть не может этого, с почти ребяческой радостью покупала, выбирала и примеряла. Ни Белого, ни Синего она не видела и ничего не смогла предпринять в отношении дела.

Наконец, платья были готовы.

Княгиня Гуджавели отправилась наносить визиты и возобновлять старые знакомства. В особенности она рассчитывала на дружбу со старой институтской товаркой — фрейлиной Пильц фон Пфиль.

Жанне некуда было ехать в новых нарядах, и, кажется, кроме всего прочего, это и было главной причиной того, почему она отправилась к Саше Николаичу, надеясь на свою ловкость и опытность в переговорах, думая, что эти переговоры с молодым человеком, каким был Николаев, могут увенчаться успехом. Во всяком случае, она хотела начать с переговоров, а если они не удадутся, дальше действовать по своему усмотрению.

И вот с первого же шага ее ждала неудача, и все комбинации Жанны были разбиты. Саша Николаич, как щитом, был огражден письмом кардинала де Рогана к аббату Жоржелю и являлся неуязвимым не только со стороны, так сказать, официальной правды, поддержанный судом и законом, но и со стороны правды внутренней, то есть чести и справедливости.

Такой неудачи Жанна никак не ожидала, все ее расчеты и надежды рушились, как карточный домик, и исчезали, как исчезают воздушные замки мечтательного человека при первом же столкновении с действительностью.

Действительность же для Жанны была неумолимой и беспощадной, и она только убедилась, что напрасно приехала в Петербург, что все ее хлопоты и тяготы пути были излишними, что ее песенка спета и что лучше ей было бы оставаться в Крыму, чем пересекать всю Россию с юга на север, чтобы только убедиться в том, что больше никакой надежды нет…

Понятно, конечно, в каком состоянии вышла Жанна де Ламот от Саши Николаича и в каком состоянии она вернулась домой.