Рус. Защитник и Освободитель - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Крабов cтр.№ 34

— Это только мое воображение, — с грустью в голосе остудил её Рус. Словно сам испытывал тоску по собственным фантазиям.

— Ну и богатое у тебя воображение! Я бы ни за что не додумалась бы до такой красивой самодвижущейся повозки! Ты еще и объяснял, что у неё внутри. Вот выдумщик! Без божественной Силы… ну тебя. А какая скорость! У меня аж дух захватило! А стеклянные башни? Скребки?

— Небоскребы… — грустно поправил Рус.

— Значит, мы поднимались выше неба! Как здорово, Русчик! И ты мне снова врал, что без Силы, на одних крыльях. Да они даже не махали! Вот где ты силы потратил.

— А не бросилась бы отбирать у меня штурвал, я бы тебя не обозвал…

— Да, я с норовом! — неожиданно легко согласилась Гелиния, — Я — княжеская дочь! — Рус не стал поправлять, что вождя, — и ты меня убедил, я кобыла, а не жеребец. Но единороги знаешь, какие умные, — с этими словами, изобразив умильную рожицу, принялась ластиться, пытаясь прогудеть носом. Получилось ужасно, но ни он, ни она не обратили на это внимания, — с нами без ласки никак нельзя…

— Подожди, Солнышко, — Рус опомнился и нехотя отстранился, — тебе как, полегче было?

— Ну вот, как всегда настроение сбил, — жена, не скрывая досаду, отвернулась, — легче. Гораздо. Я же знала. — Говорила отрывисто, вжавшись лицом в подушку, — Но все равно тоскливо. Как часть себя теряешь, и сердце щемит. А ты без сознания лежал, будто тебя структурой оглушили или по голове дубиной. Аура сильно потускнела. Все, давай спать. Скоро светать начнет.

И Рус только сейчас посмотрел в окно. Звезды показывали четвертую ночную четверть.

«Нифига себе, через четверть вставать! Если опоздаю — Пиренгул меня убьет. Как незаметно время пролетело! Это получается… я почти всю ночь провел в глубинах души? Неудивительно, что силы ушли… а молодец Гелька — страдала, но не дергалась. Черт, зря Землю вспомнил, теперь мне тоскливо… рассказать, что ли правду? Вроде и так неплохо… да пошло оно всё! Представится случай — расскажу! Теперь поверят… — как-то само собой подумал во множественном числе, вспомнив и Леона, и Андрея с Грацией и даже мысленно улыбнулся, представив их удивленные лица: «Как без Силы?!». — Всё, спать. «Друзья», разбудите вначале первой утренней четверти…», — предупредил Духов и неожиданно провалился в сон. А думал, от нахлынувших воспоминаний уснуть не получится и придется заставлять себя.

С Леоном и Андреем «поговорил» следующей ночью. Управился всего за две четверти, а силы потратил столько, сколько в первый раз, когда вызывал воина из Кальвариона. Потому что, в отличие от Леона, Андрея днем не видел и удерживать отражение его души всего один статер, чтобы объяснить «что к чему», стоило почти всех его телесных сил. Воля Андрея оказалась несравнимо сильнее Воли Смилула, воина не-мага. «Звонок» ему дал уже со второго захода, только через целую четверть активной подпитки Силами Духов.

Гелиния в это время сидела, отвернувшись, зажимая глаза руками, чтобы не видеть страдающего Руса, которому ничем не могла помочь. Сила Геи не заменяла жизненные силы человека, коих множество видов. Это не просто «правка токов и снятие блоков». Удивительно, что у Духов, точного числа которых Рус до сих пор не знал, нужные Силы имелись. И как обидно, что к мужу в это время и прижаться нельзя, нельзя облегчить его страдания! Чужая аура, видите ли, мешает!

После того, как супруг уснул уже обычным сном, Гелиния дала себе волю и всласть поревела. Тихо, в подушку, дабы не потревожить дорогого, но сумасбродного мужа.

Через день Рус отправил Андрея, Грацию и Гелинию в Кальварион. На всякий случай они окутались защитами. Если Андрей накануне, повозмущавшись, согласился довольно быстро (не без влияния восторженной Грации), то жену пришлось уговаривать. Как обычно, взбрыкнула. То отправь меня, да отправь, а тут вдруг «без тебя — никуда!». Уговорил, конечно, и не стоит описывать как. Андрея послал не просто так, а как доверенного телохранителя Гелинии. Грация пошла «прицепом». Не разрушать же семью?

Вольмар, галатинский воин-маг, рассказал всё. Пораженный возможностями местных Хранящих, он вывалил на Максада, Рахмангула и Руса, на которого косился с нескрываемым ужасом, массу нужных и ненужных сведений. Пытать, использовать ненадежный Знак «правдивости» или ломать блок памяти оказалось без надобности, зато пришлось отсеивать важное от второстепенного.

Рахмангул не признавался себе, что боится нового зятя не многим меньше, чем пленный. На плато Шаманов это чувство возникло и в дальнейшем только укреплялось. Старался не встречаться с ним, не разговаривать, но сейчас пришлось — Рус притащил «языка», захваченного четверкой месхитинцев. Напуганного до полусмерти привел, такого, что и пытать не понадобилось. Командующий тирскими войсками старательно гнал от себя мысли, чем это он его достал. Воображение рисовало самые страшные картины. А меж тем, всё произошло гораздо прозаичней.

Когда ранним утром Рус повел галатинца в шатер к Максаду — резиденцию войсковой разведки в полевой ставке тирской армии, то просто повернулся к нему, растянул губы в зверином оскале и с леденящим душу спокойствием произнес:

— Вольмар Склизкий, если будешь врать, я тебе голову откушу.

Больше всего мастера-Текущего поразила не сама угроза, в которую мгновенно поверил, а то, что подмастерье-Хранящий [21] знает его имя и школьное прозвище среди Текущих! В память он точно не влезал. Все, воин-маг окончательно поплыл. Он и так с трудом сохранял здравость рассудка, анализируя собственное пленение и абсолютно невозможное путешествие по «песчаному лабиринту», оказавшемуся… Звездной тропой!

— И где твои обещанные этруски, Рус? — это были первые слова Рахмангула после вывода пленного. Спросил строго. Можно сказать, излишне.

Но не стоит думать об этом сорокалетнем воине, как о трусе. Он успел покомандовать сотней сарматских наемников в войне между Ренией и Вифинией, где показывал личную доблесть и изворотливый ум. Во время Великого Похода командовал всей сарматской армией и проявил себя как хороший полководец и тоже за спинами не прятался. Рус — единственная иррациональная слабость. Дошло до того, что он просил отца не назначать зятя себе в помощники, мотивируя самыми разными предлогами. Пиренгул остался непреклонен:

«Я сказал, пойдет! Прислушивайся к его советам и предоставь свободу действий. Назначь старшим над шаманами, это как раз для него. Но командуешь — ты, окончательные решения за тобой и спрос с тебя!»

— Не ведаю, господин командующий! — главный армейский шаман вытянулся по стойке смирно. — Связи с кораблями нет, а вышли они месяц назад. Собирались так быстро, как могли! Лично подгонял, господин командующий! Купцы утверждали, что как раз примерно месяц ходу и точной даты нападения мы тогда не знали.

— Что-то я их не наблюдаю в наших войсках, — съязвил Рахмангул. Принижая зятя, он рос в собственных глазах.