Алмазное сердце - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шевченко cтр.№ 102

Я не боюсь вида крови и пульсирующих внутренностей. Я единственная из девушек не потеряла сознание, когда нас в первый раз привели в морг. Доктор Арвьер, наблюдая за моей работой, говорил, что из меня получился бы замечательный хирург… до того, как я случайно рассекла аорту. Но мой тогдашний пациент был трупом еще до этого досадного недоразумения. А сейчас мне никакие недоразумения не нужны.

Медленно поднесла к свече одну, а затем другую руку, позволяя очистительному пламени слизать кровь. Легкими взмахами обернула вокруг пальцев кружево огня… Только бы ничего не напутать! Сделаешь жар слабее, чем нужно, — и искрящаяся оболочка останется бесполезным украшением. Сильнее — и «волшебные перчатки» прожгут внутренности моего больного. Но, кажется, получилось. Для проверки коснулась сначала поджившей царапины на плече Рика. Провела пальцем, стирая с кожи темный след, словно он был просто нарисован углем, и довольно вздохнула: действительно получилось.

Оставалось самое сложное. Неторопливо, на какое-то время позабыв дышать, погрузила руки в разверзнутое чрево и тут же ощутила в живом тепле ледяной сгусток. Пальцы кольнуло мертвенным холодом, скрутило болью, но я не останавливалась. Рик терпел это почти сутки, неужели я не выдержу несколько минут?

Осторожно, чтобы ничего не задеть, не повредить еще больше, нащупала комок вязкого тумана, осязаемый лишь посредством целительского дара. Немного усилила жар в ладонях, покрепче перехватила норовившую просочиться сквозь пальцы смерть… Нет, жечь, не вынимая, слишком опасно. Слишком.

Бережно, словно повитуха новорожденное дитя, извлекла смертоносный «подарок» мира духов на свет. Тяжело поднялась на ноги и на вытянутых руках отвела свою ношу подальше от Ричарда. Всмотрелась — и тут же зажмурилась. Никогда не видела ничего подобного и, надеюсь, уже не увижу.

Лишь бы хватило сил уничтожить это.

Сконцентрировалась и разожгла в ладонях живительное пламя, плотным коконом окружив темный сгусток. Вложила в этот огонь столько, сколько могла отдать за раз… И пришла в себя лишь тогда, когда пламя, растеряв уже все волшебные свойства и сделавшись самым обычным, горячим язычком лизнуло мои пальцы. Пустые пальцы.

Рик слабо заворочался. Пришлось вновь усыпить его.

В теле шамана еще оставался рассеявшийся с кровью темный туман. Возможно, организм метаморфа сам справился бы с этим спустя некоторое время, но не хотелось рисковать и останавливаться на полпути. Снова призвала в помощники огонь и направила его на оборотня. Зачарованное пламя не повредит плоть, только выжжет остатки чужеродной заразы…

Пока совсем не ослабла и не свалилась рядом с недолеченным пациентом, смотала из воздуха тонкую ниточку… Дэйна Алаисса говорила, что нежелательно использовать в лечении сразу несколько стихийных начал, но огня сегодня было уже много. А невесомая воздушная нить — то, что нужно, чтобы скрепить края раны. А уж потом можно и прижечь…

…Со мной никогда не бывало такого. Такого прекрасного. Такого… Никогда.

Я сидела на полу рядом с Риком, ощущая себя полностью опустошенной и в то же время невероятно счастливой. Улыбалась как блаженная, а по щекам в два ручья лились слезы…

— Сана? — Я не считала, сколько времени прошло, прежде чем волк очнулся и попытался пошевелиться. — Ты… Ты меня связала?

Я зажмурилась от слез и накатившего состояния блаженства и не видела его лица, но голос звучал вполне бодро.

— Угу, — промычала я. — Связала, раздела и надругалась…

— Да? А я думал: разрезала, выпотрошила и снова зашила. Но твой вариант мне нравится больше.

Я все еще не открывала глаз, когда услышала треск рвущейся ткани. А затем мои ладони сжали горячие руки, и так же горячо прозвучало над самым ухом:

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — ответила я, продолжая улыбаться.

Джед

Десятки незнакомых имен, неизвестные мне события и ничего не значащие даты. Я выписывал все. Часто упоминался Менно, и меня коробило от того, что Натан Тисби искренне восхищался этим человеком. «Людвиг — идеальный пример мага на службе государства. Он честен и беспристрастен и не имеет слабостей, делающих его уязвимым для врагов и соперников. Увы, моя слабость, моя Анна, никогда не позволит мне достичь подобных высот…». О жене дэй Натан писал постоянно, называя ее то единственной своей радостью, то причиною всех бед, мучился чувством вины, а однажды промелькнула на оживленных кровью страницах мысль: «Набраться решимости и оборвать в одночасье ее страдания». Решился бы — и скольким людям, помимо себя, облегчил бы жизнь!

«…Его величество Эдуарда за глаза зовут Эдом Неудачником, и звание это он вполне заслуживает. Сей монарх, невзирая на множество достойных деяний, обрел славу в народе именно благодаря фатальной невезучести, и теперь непонятно, не выльются ли его личные несчастья в огромные беды для всего королевства.

На минувшей седмице праздновали уже пятую годовщину женитьбы его величества, но королевская чета по сей день не подарила стране наследника. Лекарей при дворе с тех пор сменилось немало, и большинство из них склонялись во мнении, что всему причиной сильное обморожение, полученное Эдуардом в горах, когда король и его спутники оказались погребены лавиной. Сам Эдуард подобного объяснения не приемлет, ибо хотя здоровье его с тех пор пошатнулось, он остался состоятелен как мужчина. Нынче же он доказывает свою состоятельность сразу нескольким дамам, и если одна из них понесет — храни Создатель королеву Элму. Его величество уже тайно согласовал свой развод с храмовым верховенством, а знать, безусловно, поддержит его в этом решении. Мне же безумно жаль ее величество. Сия женщина являет собой все мыслимые добродетели, и трудно будет найти правительницу, столь же достойную. К тому же собственные мои обстоятельства таковы, что я не могу не сострадать ей. Анна, милая моя Анна…»

Эта запись заинтересовала меня настолько, что я не пожалел крови, чтобы прочесть ее еще раз, но стенания Тисби, адресованные нежно любимой супруге, меня раздражали.

«…Если же подозрения насчет бесплодия Эдуарда подтвердятся, Вестолии грозят нешуточные потрясения. У его величества нет ни братьев, ни племянников, зато найдется множество тех, в чьих жилах течет многократно разбавленная кровь прежних правителей, и вряд ли они договорятся миром…

…Но что более всего угнетает меня в данной ситуации, так это то, что мы с Людвигом оказались теперь отвлечены от серьезной работы и заняты лишь тем, что покрываем Эдуарда в его „изысканиях“. Жена его, как и большинство придворных, не ведает, с кем его величество проводит время, — это моя часть обязанностей. Людвигу же досталось самое унизительное: затыкать болтливые рты и блюсти королевских любовниц, аки племенных сук, дабы не нарушить чистоту эксперимента…»

Я сверился с датами: запись была сделана за два года до рождения принца Дарена и, следовательно, почти за три года до рождения Яры. Если «изыскания» Эдуарда тогда увенчались успехом, ребенок должен быть старше их обоих. В том случае, если ему позволили родиться, — ведь короля удовлетворил бы и сам факт зачатия.