Ведьма и инквизитор - читать онлайн книгу. Автор: Нерея Риеско cтр.№ 26

Май встала на ноги, отыскала в сумках на спине Бельтрана лоскут чистой ткани, намочила его в реке и принялась стирать зеленоватую мазь, покрывавшую кожу послушника. Она сняла с него одежду, протерла подошвы ног, подмышки, уши, отгибая их вперед и назад, пока они не стали блестящими и красными. Затем, словно заботливая мать, с величайшим тщанием бесстрашно омыла внутреннюю часть бедер — подобная непринужденность возникает только между людьми, долгие годы прожившими вместе. Она вернулась к сумкам и достала из них почти все необходимое для изготовления средства против отравы: мешочек бледно-голубого цвета, два маленьких квадратных лоскутка чистого шелка, швейную иглу, разломанную на семь частей, пуговицу, принадлежавшую отравленному на протяжении не менее трех лет, кусочек ногтя с мизинца левой руки пострадавшего.

Май сунула в мешочек бледно-голубого цвета оба лоскутка чистого шелка квадратной формы и кусочки иглы, затем оторвала пуговицу от нижней рубашки Иньиго, уповая на то, что он носил ее последние три года, как это требовалось для ворожбы. Подняла левую руку юноши, взяла мизинец, поднесла ко рту и ловко откусила кусочек ногтя в форме полумесяца. Иньиго коротко вздохнул и пробормотал что-то о предначертаниях, снах и встречах, но Май не придала этому никакого значения. Она взяла розовую нитку и зашила мешочек небесного цвета, отерла им лицо заколдованного и подсунула под его тело.

— Думаешь, получится? — спросила она Бельтрана после того, как закончила.

Бельтран одобрительно проревел в ответ по-ослиному.

— Тогда пошли, а то он проснется.

Май взяла Бельтрана под уздцы и, напевая, удалилась.

Прежде, чем Май отправилась вслед за Саласаром и его свитой, еще до того, как она узнала о существовании Саласара, и даже до того, как осознала, что рискует угодить в сети инквизиции, в которых исчезла дорогая ее сердцу Эдерра, был момент, когда она почувствовала себя, как никогда, одинокой: это случилось именно тогда, когда Голыш передал ей шкатулку с наказами осужденных и она увидела, как он исчез за горизонтом.

Она посидела еще немного в тишине на камне, со шкатулкой на коленях, прислушиваясь к дыханию Бельтрана, совпадавшего с ее собственным. Она была крайне напугана. Ей впервые пришлось остаться один на один с действительностью, если не считать компании Бельтрана, который по причине превращения в осла временами проявлял неспособность разумно рассуждать и еще меньше — вести цивилизованную беседу.

С самого детства она много путешествовала, исходила немало дорог, но всегда передвигалась по ним бездумно, потому что бремя насущных забот взвалила на себя Эдерра, которой чутье всегда подсказывало, какой путь назначен им в этот раз судьбой. Эдерра сама выбирала место для ночлега и решала, в каком селении следует использовать свои чары во благо и с пользой для местных жителей. А Май тем временем предавалась мечтам, созерцая пейзаж, напевая мелодии, вертевшиеся у нее в голове. Она была убеждена, что ей не хватит ни способностей, ни мудрости, чтобы принять столь важные решения. И в тот момент, когда она впервые оказалась одна, погруженная в скорбное молчание, ей было достаточно оглянуться вокруг, чтобы почувствовать себя до ужаса беспомощной.

Единственным утешением служило то, что она точно знала, куда ей следует отправиться: в город Логроньо, где в последний раз видели Эдерру. Она перевела взгляд на глубокую колею, проложенную повозками сквозь заросли травы: обозначенный ею путь лежал у ее ног. Повернула голову направо и увидела, что колея тянется до самого горизонта и исчезает за невысоким холмом. Этой дорогой как раз и приехал сюда Голыш, следуя из Логроньо. И тут Май решила одним махом отбросить все мысли об одиночестве и сиротстве. Не отрывая взгляда от дороги и нервно покусывая нижнюю губу, она рывком вскочила с камня и спрятала деревянную шкатулку с вещами, переданными осужденными, в суму на спине Бельтрана.

— Туда, — сказала она ему, кивком указав в сторону горизонта.

У нее еще будет время почувствовать себя беззащитной, а сейчас она пойдет по этой дороге, пока на другом конце не появится Логроньо. Она решила передвигаться по ночам. Риск стать жертвой какой-нибудь жестокой проделки ночных духов пугал ее меньше, чем вероятность при свете дня столкнуться с неприязненным отношением деревенских жителей к чужакам. Лучше уж не будить подозрений. Кроме того, Май с детства привыкла к лесу и к неожиданным встречам в нем с различными духами, пятиголовыми змеями или красными коровками, мычание которых напоминало размеренную и навязчивую мелодию, которую ни в коем случае не следует подхватывать, потому что в противном случае можно навсегда потерять дар речи. Ночная сырость пробирала до костей, иногда, когда наваливалось чувство одиночества, ей казалось, что он точно так же проникает ей в душу, как эта растворенная в воздухе влага. Чтобы обмануть туман, она закутывалась в накидку и ехала верхом, обхватив шею Бельтрана, шепча ему при этом на ухо сочиненные ею самой истории и запрещая глядеть на луну, поскольку известно, что она способна украсть блеск глаз у того, у кого они есть.

Передвигаясь по ночам, она изредка сталкивалась с людьми, замечая несомненные признаки страха у местных жителей. Приходские священники только и делали, что освящали ветки лавра, потому что все больше людей помещало их в изголовье кровати, дабы ночной порой не оказаться застигнутыми ведьмами врасплох. А те, казалось, с каждым разом становились все более дерзкими и пробирались в окна, чтобы измазать лица спящих кровью удода, из-за чего человеку являются во сне сотни пляшущих чертей.

Иногда на рассвете до Май доносились крики, так называемые ирринткси; они обладают свойством перелетать через горы: пастухи обмениваются ими, чтобы не чувствовать одиночества. Май слышала, что голоса эти дрожат, прерываются и лишены обычной бодрости: говорили, что если крик, прозвучавший в ответ на ирринткси, издает ведьма, то пастух не избавится от наведенной порчи до конца своих дней.

Май добралась до Логроньо в среду, за две недели до аутодафе над ведьмами и колдунами. Первые лучи солнца уже окрасили в розовый цвет линию горизонта и уверенно заскользили по земле и крышам домов, превращая листья деревьев в диковинные ювелирные украшения, унизанные жемчугом росы. Май, понуро глядя себе под ноги, медленно шагала по узким и темным улочкам города, пока наконец не оказалась на площади Святого Якова. Здесь пространство внезапно раздвинулось перед ней, вызывая у нее ощущение собственной ничтожности. Над ней нависало всей своей громадой тяжелое здание инквизиции, и она затрепетала от страха. На мгновение фасад показался ей мордой огромного чудовища, выточенного из камня цвета сливочного масла: окна были глазами, а портал входа — огромной пастью, готовой в любой момент ее поглотить.

Она вцепилась в поводья Бельтрана и затаилась в тени галереи. Город пробуждался у нее на глазах. Улицы его были уже охвачены привычной суетой. Торговцы открывали лавки, цирюльни приняли первых посетителей, женщины несли к прачечной корзины с грязным бельем, пекарня начала работать уже пару часов назад, и в воздухе витал неповторимый запах свежевыпеченного хлеба…