Рамсес II Великий. Судьба фараона - читать онлайн книгу. Автор: Жеральд Мессадье cтр.№ 44

— У наших ка сегодня праздник, — прошептала она.

И заснула.

Она еще спала, когда он встал, привел себя в порядок и ушел в другой дворец на утренний Совет. Перед уходом он приказал Именемипету проследить, чтобы избранница, спящая в его покоях, была окружена всяческой заботой и вниманием.

Он знал, что еще до наступления полудня во всех трех дворцах будет известно имя будущей супруги принца.

На следующий день вечером Нефертари получила приглашение поужинать у Сети. Удивительно, но больше всех радовалась происходящему Туи. Само по себе это приглашение «закрепляло» выбор соправителя, но царица придала событию церемониальную окраску, одарив молодую женщину золотым ожерельем с бирюзой и кораллами, в центре которого красовался крупный перидот в форме скарабея, именуемый «вечерний изумруд» (перидот обладает свойством защищать и очищать тело, а скарабей — символ вечности); Туи нашла наилучший способ продемонстрировать девушке свое уважение и заинтересованность. Когда соправитель и его спутница отправились обратно в свой дворец, Нефертари сопровождал носитель опахала — привилегия, подтверждавшая ее ранг. Этим все было сказано.

Оказавшись в спальне, Па-Рамессу раздел женщину, ставшую отныне его женой, и заключил ее в объятия. Она притворилась, что не ожидала его ласк и поцелуев:

— Ты уже хочешь молока? Ты уже целуешь своего ребенка?

Но вовлечь его в словесную игру ей не удалось — Па-Рамессу сгорал от желания. А она оказалась не менее пылкой и жадной до поцелуев. Он перестал сдерживаться и окунулся в это первое в жизни любовное завоевание, как в военную кампанию, особенно жаркую из-за того, что он ощущал себя желанным. Бестелесность Нефертари оказалась всего лишь покровом. Без сомнения, она мечтала о теле своего любовника, поскольку отдавалась ему пылко и с выдумкой. Он вздрогнул, совсем как женщина, когда она лизнула рану на его бедре, которая недавно зарубцевалась, но кожа в этом месте оставалась более чувствительной.

— Это временное влагалище, — пояснила ему Нефертари наигранно серьезным тоном.

Па-Рамессу представил себе эту картинку и засмеялся.

— Ты гордишься своей мужественностью, — сказала она, — но твоя красота в том, что и в мужественности твоей есть женственность.

Смех угас.

— Женственность во мне?

— Ты как богиня Нейт. Священные книги говорят, что она — женщина, которая поступает как мужчина, и мужчина, который поступает, как женщина.

Момент не располагал к углублению в столь необычный вопрос. Далее события развивались по законам тела. Но сюрпризы для Па-Рамессу на этом не закончились.

— Почему ты целуешь мне ноги? — спросил он, когда их объятия немного ослабли. — Ты не моя рабыня.

— Целуя, я стараюсь разбудить их, потому что ты обделяешь их своим вниманием. Твое тело — не ствол дерева, и твоя ка живет всюду, от макушки до кончиков пальцев ног. Люби их так, как любишь свои руки.

На рассвете они снова жадно занялись любовью.

— Думаю, только наш ребенок умерит твое желание быть во мне, — сказала она ему.

Нефертари стала первой женщиной, которая смешила его своими шутками. И смогла кое-чему научить. Потому что Па-Рамессу стал больше внимания уделять своим пальцам ног. Приказал банщикам тщательно отполировать на них ногти, поскоблить и умастить благовониями подошвы. Время от времени он поджимал ногу под себя и массировал стопу. Как оказалось, это помогало размышлять. Нефертари оказалась права: ноги не менее важны, чем руки, ведь они дают возможность вступить во владение землей.

Откуда Нефертари все это было известно?

Покои Первой супруги принца незамедлительно обустроили с помощью хранительниц гардероба царицы Туи и Дворца Женщин. Первые дни Па-Рамессу интересовался процессом, но в конце концов щебет женщин и суета вокруг предметов мебели надоели ему и он стал обедать с визирями Небамоном и Пасаром.

Но это ничуть не мешало Нефертари каждый вечер напоминать ему о статусе царственных пальцев ног.

Ночные баталии привели к неизбежному финалу. Нефертари объявила об этом супругу через два месяца, и они оба задались вопросом: а можно ли и дальше предаваться любовным играм? Придворных лекарей созвали на совет; он был длительным и закончился довольно злобной перебранкой этих допущенных к царским особам знатоков, а молодые супруги так и не поняли, как им быть. Впрочем, так обычно и происходит, когда обсуждаются простые вопросы.

Часть лекарей отстаивала мнение, что сношения питают жизненную силу женщины, необходимую для развития плода; их противники возражали, утверждая, что вторжение инородного тела во влагалище может сотрясать плод и привести к болезни. Па-Рамессу усмехнулся про себя, подумав, что эти мудрецы, вероятно, уподобляют мужской член ручке метлы, но воздержался от комментариев. Подытожил обсуждение вывод кормилицы царской дочери Тийи, и был он краток: «Пока можно — можно».

В худшем случае эти слова можно было счесть глупыми, в лучшем — загадочными, как это обычно и бывает с понятными вещами. Приняв во внимание статус молодоженов, кормилица пояснила свое умозаключение:

— Начиная с пятого месяца, покой для беременной предпочтительнее, чем движение.

За советы она получила золотое кольцо.

Сети, обрадованный тем, что династия будет продолжена, испытал прилив энергии. Ему показалось, что храмов в этом мире возвели мало, и он решил подготовить для себя жилище в мире ином. В последние недели на царских советах обсуждались в основном вопросы, связанные с завершением работ в погребальном храме действующего фараона и святилище Амона. Шел десятый год правления Сети. Украшением роскошно отделанного и изысканно обставленного храма Амона стал зал с огромными колоннами, подобного которому не было в долине Великой Реки. Сети, Туи, Па-Рамессу, Нефертари и придворные присутствовали на пышной церемонии открытия храма. Фараон пребывал в неописуемом восторге. По возвращении в Уасет он приказал зодчим возвести еще один храм Амона — в стране Куш, в городе Напата.

Подошел к концу четвертый месяц беременности Нефертари. Отныне молодая женщина большую часть дня проводила лежа, в компании своих придворных дам. От ее ночного пыла остались одни воспоминания, нежность пришла на смену лихорадке страстей. Она пожелала спать одна — голод и жажда часто поднимали ее с постели, а она не хотела нарушать сон супруга.

— Как же тебе пережить эти пять месяцев? — спросила она у Па-Рамессу.

Вопрос застал его врасплох. Было странно, что она спросила его об этом, да еще таким непринужденным тоном.

— Я буду рада, если меня заменит моя подруга Исинофрет, — продолжила она.

Па-Рамессу испытал нечто похожее на разочарование; он ожидал, что в такой ситуации Нефертари будет ревновать.

— Я не вижу от телесного поста пользы ни для тебя, ни для меня, — пояснила она.