Рамсес II Великий. Судьба фараона - читать онлайн книгу. Автор: Жеральд Мессадье cтр.№ 38

Командиры, Па-Рамессу и военачальники поскакали к задним шеренгам, в то время как копейщики меняли позицию, уступая дорогу колесницам. Маневр еще не был завершен, когда издалека донесся шум. Над шеренгами армии Хора пронеслись тревожные крики. Хотя местность была ровная, Па-Рамессу не сразу сообразил, что происходит: они потратили на маневр слишком много времени и нубийцы первыми подошли к сгоревшему заграждению. Сидя на лошади, он видел, что колесницы не успели набрать нужную скорость. Стоявшие на бронзовых платформах колесниц копейщики уже вонзили свои острые копья в море нубийцев. Но, к своему ужасу, Па-Рамессу и военачальники быстро поняли, что недооценили силы противника — мятежников насчитывалось тысячи две-три, а на помощь им спешили еще тысячи. Колесницы не устоят перед таким напором…

Два младших командира во весь опор понеслись вперед, чтобы передать копейщикам приказ начинать атаку.

Но те уже сами сориентировались и проявили инициативу. В бой вступили десять первых шеренг врага. Одна колесница развернулась в обратном направлении, запряженные в нее лошади неистово брыкались, другая и вовсе перевернулась. Солдаты царской армии, облаченные в кирасы, были менее уязвимы, чем мятежники, сражавшиеся совершенно голыми. Скорее всего, они и питались лучше. Два солдата отбросили нубийца в ряды его же товарищей, и он был мгновенно затоптан. Над головами сражающихся пролетела отрубленная голова с высунутым языком и выпученными глазами. Атака войск мятежников захлебнулась. Вскоре арьергард оказался отрезанным от передних шеренг. Они, решив сражаться на дороге, совершили ошибку и вскоре стали пленниками. Колесницы понеслись дальше, на людское море.

По крайней мере, на это рассчитывало командование армии фараона. Но случилось непредвиденное.

Когда лучники разделились на два отряда и приготовились засыпать стрелами задние шеренги нубийцев, кровь застыла у Па-Рамессу в жилах: на поле боя появились огромные звери и стали яростно расшвыривать и топтать людей. Нубийцы привели слонов! Стрелы и копья практически не наносили им повреждений, а лучники, которых они везли на своих спинах, расстреливали с высоты солдат царской армии. Более того, колесницы слоны переворачивали, как игрушки! Но царские лучники быстро нашли выход из ситуации: они догадались целиться во вражеских лучников, которые, сидя на спинах слонов, представляли собой отличную мишень. Некоторые по собственной инициативе воспользовались просмоленными и подожженными стрелами. Эффект был потрясающим. Обычная стрела могла принести с собой смерть, стрела же горящая будила в животных извечный страх перед огнем. Слоны с ревом вставали на дыбы, сбрасывая седоков. Не прошло и четверти часа, как нубийские стрелки оказались на земле, а слоны продолжали носиться по полю — паника поддерживалась новыми горящими стрелами. Огромные животные метались из стороны в сторону, брыкались, чем наводили ужас на мятежников. Пытаясь вырваться из этого ада, они затоптали многих и унеслись в поля. Военная хитрость врага обернулась против него самого.

Через два часа после начала сражения на поле оставалось не более двух тысяч мятежников, которые продолжали сопротивляться. Охваченный яростью битвы, Па-Рамессу, невзирая на просьбы военачальников, бросился в бой, обнажив саблю, напоминая восставшего из ада демона. Он рубился как сумасшедший, отсекая руки, а один раз снес одним ударом нубийцу голову. Никто не осмеливался к нему приблизиться. И все же два командира встали по обе стороны от него, и один из них вовремя отразил удар нубийца, пытавшегося вонзить копье принцу в живот. Па-Рамессу отделался порезом на бедре. Атаковавшего принца нубийца повалили на землю и кинжалом перерезали горло. Голова его покатилась по красной и липкой от крови земле. Задыхаясь, Па-Рамессу посмотрел на своих спасителей.

— Кто вас послал?

— Командир конников, светлейший принц.

— Как тебя зовут? — спросил он у того, кто отразил удар копья.

— Я — старший командир Хорамес, светлейший принц.

Измазанный кровью Па-Рамессу захохотал. Он казался пришельцем из иного мира — окровавленный, с яркой рыжей шевелюрой. Командиры смотрели на него с удивлением, если не сказать со страхом. Втроем они покинули поле боя. Неужели соправитель Па-Рамессу потерял рассудок?

Еще до захода солнца все было кончено. Земля нома Бухен была усеяна трупами. Па-Рамессу умылся. Лекари поторопились перевязать ему рану, которая причиняла боль и заставляла хромать.

Вечером командиры пришли к выводу, что армия мятежников насчитывала не менее двенадцати тысяч человек. Около четырех тысяч нашли смерть на поле битвы, а еще многие были ранены. Царская же армия потеряла три тысячи солдат и более тридцати лошадей.

— Это настоящая война, светлейший принц, — сказал военачальник Именир Па-Рамессу, который пытался разработать плохо слушающуюся ногу.

Война с собственными подданными. Какая бессмыслица!

Взорам победителей предстала странная картина: к ним размеренным шагом шли слоны. Как только все стихло, они решили вернуться к людям.

Какой-то солдат подошел к вожаку стада и заговорил с ним, поглаживая ему хобот. Потом угостил бананом и с радостным видом увел за собой. Остальные животные, привлеченные запахом бананов, пошли следом.

С этими подданными было намного легче договориться.

Вот так, в сопровождении стада слонов, армия фараона и явилась ко дворцу наместника Бухена.

Ужас, испытанный наместником Бухена Себахепри при приближении царских войск, красноречиво свидетельствовал о том, что он не ожидал, что мятеж будет подавлен так быстро и эффективно. Прибыв во дворец, Па-Рамессу не удостоил подобострастно приветствовавшего его наместника даже взглядом. Хуже того — обернувшись, он плюнул на него. В следующее мгновение военачальник Именир приказал арестовать Себахепри, а тот уже не пытался изобразить возмущение. Солдаты в короткий срок наводнили дворец и прилежащие здания, которые были государственной собственностью.

Не дав писцам времени оправиться от потрясения, Па-Рамессу приказал собрать их в просторном зале, служившем Себахепри рабочим кабинетом.

— Кто из вас ведает казной нома? — спросил он нарочито резко.

— Я, светлейший принц, — пробормотал самый старший из писцов.

Глядя на него, можно было подумать, что создатель плохо присоединил кисти к предплечьям — они двигались так, словно жили своей собственной жизнью.

— Покажи мне сундуки, — приказал Па-Рамессу. — И возьми с собой двух счетоводов. Военачальник Аамеду, прошу, идем со мной.

Пройдя по коридору, они оказались в хранилище. Старый писец указал на шесть кубической формы сундуков высотой в два локтя. Па-Рамессу поднял крышку первого: он был наполнен мелкими, размером с палец, слитками золота и мешочками с золотым песком. Во втором были золотые кольца. Остальные четыре содержали кольца из серебра и меди. Аамеду прищурился. Па-Рамессу же подумал, что бдительность Птахмоса распространялась только на мелких расхитителей, минуя крупных. Существовало два возможных объяснения этому: либо Себахепри удавалось обманывать Птахмоса, либо они были заодно. Но уже то, что номарх охотно сообщил принцу о монархических устремлениях Птахмоса, говорило о том, что он с удовольствием бы избавился от придирчивого чиновника.