А если это был Он? - читать онлайн книгу. Автор: Жеральд Мессадье cтр.№ 4

Толпа засмеялась. Красноречие этого человека лилось, словно вода из щедрого источника. Сразу видно было, что эта речь не заучена, а идет прямо из сердца. И выражался он доходчиво да к тому же властно. Никто не знал, кто он такой, но наверняка блестяще учился в медресе, как вся эта обеспеченная городская молодежь, хотя ни разу не сбился на ученый язык, который наверняка усыпил бы слушателей.

— Да и люди ли вы еще? Неужто вы в самом деле думаете, что Всевышний сотворил Адама и Еву, чтобы вы докатились до такого? Стали помесью ходячей утробы и кассового аппарата? Какое место занимает Бог в ваших мыслях между пробуждением и засыпанием?..

— Ты что — мулла? — раздраженно оборвал его другой торговец.

По одежде было видно, что он человек зажиточный.

— А ты думаешь, человече, что только муллы несут слово Божие?

— Тогда не нужны нам твои проповеди! Только работать мешаешь!

— Ну вот, что я вам говорил? Этот человек богат, взгляните на его платье. Слыша слово Божье, он раздражается. Оно ему мешает! Он и дальше хочет делать деньги.

Соседи богача стали осыпать его упреками. Тот начал огрызаться, и упреки сменились насмешками. В конце концов брюзгу вытолкали из толпы вон, велев помалкивать.

Меж тем какой-то мулла внимательно слушал проповедника.

— Как тебя зовут? — спросил он. — Я хочу, чтобы в пятницу ты пришел проповедовать в мечети.

— Мулла, — ответил тот, — я слышал тебя в мечети Мемон. Твое красноречие и ученость безупречны. Но что с того проку? Придя в мечеть, эти люди слушают только одним ухом, а выйдя оттуда, все забывают. Чтобы они услышали, нужно отвлечь их от дел.

Мулла кивнул.

Его вмешательство было равноценно фирману. [6] Если он при всем честном народе просил незнакомца произнести проповедь в мечети, это означало, что услышанное им в полном согласии с вероучением.

Проповедник продолжил:

— Ваша алчность наживается даже на смерти! Этот город, как и Пешавар, стал крупнейшим в Азии рынком, где продают и покупают самое смертоносное оружие, какое только создано для убийства. Люди прикрываются своей верой, чтобы торговать им и убивать невинных! Тех, кто не совершил никакого преступления! Эти торгаши отвратительны в глазах Господа, ибо, как сказал пророк: Бог ненавидит нападающих!

Широкий ропот пробежал по толпе.

— Бог есть мир, милосердие! Ему ненавистно смертоносное оружие, убивающее не тех, кто виноват, но невинных! Ибо виноватые хитры, они-то никогда не покидают своих укрытий. А жертвой нападающих становятся одни невинные, которые страшатся лишь гнева Божьего. Как по-вашему, сколько виновных убьет одна атомная бомба, сброшенная на коварного врага? Миллион невинных и ни одного виновного!

Раздались крики:

— Он правду говорит! Слушайте его!

— Это оружие Сатаны! — добавил человек.

Слово «шайтан» эхом разнеслось над широкой площадью, вызвав некоторую тревогу и даже ужас у этих людей, оболваненных телевидением и слащавыми песенками.

Торговец, изгнанный из толпы, теперь о чем-то переговаривался с полицейскими. Сунул им монету. В самом деле, полицейские Карачи превосходили попрошаек только в одном: они-то всегда получали свои подачки. В итоге пара держиморд направилась к арбе, на которой стоял человек, и один из них крикнул:

— Слезай, проповедник, ты мешаешь торговле! Люди работать хотят.

Раздались протесты.

Турист по-прежнему снимал, все больше увлекаясь. Он и сам взобрался на повозку ради более широкого обзора.

— В кои-то веки мы слышим проповедь, которая нам понятна! — резко бросила жандарму какая-то женщина. — Дай человеку договорить!

— Я же сказал, пускай слезает. Не то мы сами его стащим.

Недовольный гул поднялся в толпе, выросшей еще больше. И стал угрожающим, когда один из полицейских полез на арбу. Незнакомец бросил на непрошеного гостя пронзительный взгляд черных глаз, от которого тому стало не по себе.

— Добро пожаловать, полицейский, — сказал незнакомец. — Вижу печаль на твоем лице. Один из твоих сыновей болен, так ведь?

Полицейский был явно сбит с толку.

— Верно. И что дальше?

— А то, что мальчик неповинен в твоих грехах, полицейский. И сейчас он по воле Всевышнего выздоровел.

— Врачи сказали, что ему осталось жить несколько недель, — возразил тот. — Плетешь тут небылицы. Ну-ка давай слезай!

Он схватил человека за руку.

По людскому морю прокатилась волна. Какая-то женщина, крича и размахивая руками, пыталась протолкаться сквозь толпу.

— Эмад! Эмад! — кричала она.

Полицейский нахмурился. Это было его имя. Он посмотрел на женщину и отпустил незнакомца.

Женщина была его женой.

— Эмад! — кричала жена. — Наш сын выздоровел!

Толпа начала смутно понимать, что происходит, и расступилась, чтобы пропустить женщину, тащившую за собой мальчика. Мальчуган был напуган, но шел.

Полицейский опустился на корточки, вгляделся в ребенка. Это и точно был его сын, еще вчера еле дышавший в своей кроватке. Сглотнув слюну, он обернулся к незнакомцу, по-прежнему стоявшему на арбе. Тот улыбался ему.

— Маловер, — сказал он. — И ты не верил во всемогущество Господа.

Оцепеневшая толпа внезапно умолкла, а три сослуживца полицейского вдруг увидели, как тот опустился еще ниже, чтобы поцеловать ноги проповедника. Потом поднял к нему залитое слезами лицо.

Раздался невероятный гам. Люди выпрягли осла и сами потащили арбу с проповедником. Давешний мулла повел их к мечети.

Чудом исцеленный мальчуган, его мать и полицейский тоже сидели на арбе сзади, целуя плащ проповедника.

В тот день весь Карачи был в возбуждении.

Подполковник Ияд Абу-Бакр положил рапорт на свой письменный стол. Он успокоился: это дело не его ведомства, а полиции. Вот пускай начальник полиции с ним и разбирается. Он испытывал все меньше и меньше желания докладывать министру о ракетах, превращенных в крыс.

Впрочем, ему хватало забот с другой историей, с покупателями-уйгурами, явившимися в Пешавар за крупной партией оружия, всякого оружия: взрывчатки, патронов, взрывателей, а главное — SA-7. Это наверняка и стало причиной того, что Танзиль смог предложить Садыку только восемь ракет вместо десяти. Китайские шпионы предупредили свое начальство, а то в свою очередь направило угрожающее письмо пакистанскому правительству. Так что министр внутренних дел задал жару ISI. Был отдан категорический приказ: уйгурам не продавать ничего, даже паяльные лампы.

ISI, мощная разведывательная организация, умела внушить уважение к воле правительства. Умела также диктовать свою. Что и подтвердилось совсем недавно, когда сам президент захотел устроить чистку Вазиристана, горной области на границе с Афганистаном, ставшей логовом самых активных террористов «Аль-Каеды». Начальник управления не захотел связываться с фундаменталистами: они представляли собой добрую четверть населения. Но уйгуры — другое дело, тут ISI соглашалась: было бы опрометчиво дразнить большого китайского соседа.