Храм фараона - читать онлайн книгу. Автор: Зигфрид Обермайер cтр.№ 80

Теперь же Благой Бог прибывал собственной персоной в сопровождении обеих супруг и их детей. Испытанные и надежные люди за много дней до этого приготовили все до мельчайших подробностей. Когда показался царский флот, переносные кресла, носилки, повозки и лошади уже стояли наготове. Знаменосцы и носители опахала, курящие благовония, музыканты с фанфарами, барабанщики, певицы и жрецы всех почитаемых в Фивах богов ждали в гавани, и каждый точно знал, что ему делать.

По желанию фараона было изготовлено переносное кресло на троих, над которым был натянут роскошный расшитый балдахин. На это кресло взошел Благой Бог вместе с обеими супругами. Нефертари заняла место справа от него, Изис-Неферт — слева. Для принцев Енама, Рамозе и Сети стояли наготове колесницы с великолепными конями, более маленькие дети сели в открытые носилки, чтобы народ видел их, плывущих над толпой впереди трона их родителей.

За троном шла личная охрана фараона под командованием Мены; носители опахала двигались по обе стороны трона; затем шагали молоденькие жрецы с курильницами благовоний, они шли лицом к фараону и спиной к рядам жрецов. Под звуки торжественной музыки процессия медленно продвигалась. На царе были красно-белый двойной венец и длинная церемониальная борода. На Нефертари — хохолок ястреба с высоко поднимавшимися золотыми перьями. На Изис-Неферт — простой хохолок ястреба. Нефертари положила свою левую руку, а Изис-Неферт — правую на плечо фараона, который со своим изогнутым скипетром и плетью появился перед народом во всем своем величии, подобно неземному существу. Взоры девушек приковывали прежде всего три юных принца, каждый из которых, прекрасно одетый, стоял позади своего возничего. В правой руке каждый держал короткое золотое копье, которое сверкало в лучах утреннего солнца, подобно скипетру.

Почтительное удивление скоро уступило место громкому ликованию. Люди аплодировали, кричали, при этом, что для Фив было довольно странно, имя Нефертари звучало чаще, чем имя Изис-Неферт, которая была дочерью этого города.

Принцу Сети все это казалось сном. Еще несколько лет назад он жил в гареме, один среди многих. Его едва замечали, после смерти матери он стал почти изгоем без каких-либо видов на будущее, потому что число сыновей и дочерей Благого Бога заметно увеличивалось из года в год. Но однажды отец заметил его удивительное сходство с собой и не мог больше забыть о существовании восемнадцатилетнего юноши, который казался его близнецом и появление которого на свет воспринималось как дар богов. Это и то, что он вдобавок носил имя своего деда, выделило Сети из рядов других и сделало его действительно сыном Благого Бога, который, как и его единокровные братья, сыновья двух жен фараона, мог носить золотой урей и бывать с ними повсюду. Таким образом, с годами из прежде скромного юноши вырос довольно самоуверенный принц, который не без удовольствия слышал, как придворные сановники за его спиной намеренно внятно шептали: «Похож на Благого Бога как две капли воды! Он далеко пойдет».

Рамозе, старшим сыном Изис-Неферт, двигали другие мысли. Знают ли эти ликующие люди о том, кто он такой? Должны же они понимать, что он ближе всех стоит к трону, что священная двойная корона по праву предназначена ему! По его мнению, на него обращали слишком мало внимания, он лишь изредка слышал свое имя в криках толпы. Он вспомнил, что внушал ему перед этой поездкой Незамун, жрец-чтец и правитель двора его матери:

— Ты должен привлечь жрецов Амона в Фивах на свою сторону! Я тоже попытаюсь сделать все, чтобы продвинуть тебя на принадлежащее тебе по праву место наследника престола. Прежде всего я привлеку на твою сторону верховного жреца Небунефа. Фараон доверяет ему больше всех, и, если он будет на твоей стороне, мы многого достигнем. Не забывай одного: будучи царем, ты перенесешь столицу снова в Фивы. В этом ты должен будешь им дать, если они станут настаивать, даже письменное обещание. Енам не может и не будет этого делать, это они знают точно.

Рамозе запомнил каждое слово, но он ни в коей мере не знал, как ему это осуществить, как привлечь жрецов Амона на свою сторону. Он чувствовал себя неуверенно, как-то даже униженно и страстно желал ехавшему перед ним Енаму как можно быстрее сломать себе шею. Любой бы принял это за знак Амона и больше бы не стал думать о том, кого назначить наследником.

Енам же, который знал, что отец определил его в преемники, чувствовал в себе отзвук божественного, искру, метнувшуюся с двойного венца Благого Бога на его золотой урей. Юноша чувствовал, как тело его пронизывает золотой луч, отдаляющий его от людей и приближающий к богам.

Мысли его матери, Великой Царской Супруги Нефертари, были о том, что в ней снова взошло священное семя Амона. С того момента, когда она узнала о своей беременности, храм Хнума в Мемфисе получал ежедневно в жертву двух белых коз и каждые десять дней по три золотых деба. Она хотела побудить божественного создателя людей к тому, чтобы он на своем гончарном круге сформировал тело мальчика на смену умершему Амани.

Ставший Озирисом принц покоился в раскрашенном саркофаге. Его почти забыли в народе. Он умер несколько месяцев назад, время траура давно прошло, и только одна его мать ежедневно с тоской вспоминала о нем, о времени, когда он был маленьким и беспомощным и радостно улыбался ей беззубым ртом. Нефертари была разочарована тем, что в Фивах их не встретила Мерит. Фараон не нашел ничего странного в том, что высокочтимая принцесса хотела собственной персоной проследить некоторое время за строительством храма. Она будет ждать Богоподобного и Великую Царскую Супругу в Куше, если только Благой Бог не имеет других приказов для своей послушной дочери, — так передал ее слова верховный жрец Небунеф.

Фараон ухмыльнулся, когда услышал эту новость.

— Послушная? Ну да… — Он взглянул на Нефертари. — У нас, правда, другое мнение об этом.

Нефертари, которая знала своих детей лучше, чем ее вечно занятый супруг, стало не по себе. Мерит так несвойственно желание проследить за строительством храма. За этим, должно быть, кроется что-то другое. Но что? Она осторожно расспросила маленький оставшийся в Фивах двор Мерит, но услышала лишь незначительные вещи, среди которых повторялось, что принцесса здесь, в Фивах, очень интересовалась строительными работами и часто беседовала о них с мастером Пиайем. «Ага, — подумала Нефертари, — Пиай в Фивах, и она тоже…» Однако она не захотела довести эту свою мысль до конца, пока не узнает обо всем подробнее.

В ближайшие дни в большом зале для аудиенций должен был состояться прием, на котором фараон хотел объявить наследником трона принца Рахерунемефа, которого все называли Енамом.

— После этого мы сразу поедем на юг, только мы вдвоем, и я покажу тебе твой храм, даже если показать пока можно очень немногое.

— А дети? — спросила Нефертари. — Мы оставим их здесь?

— Для старших детей пребывание в Фивах намного интереснее, чем поездка к месту стройки. Да и маленьким лучше остаться со своими няньками здесь, во дворце, чем отправляться в утомительное путешествием. Изис-Неферт будет представлять нас здесь — пусть жрецы Амона торжественно со всеми почестями принимают ее. Мерит мы встретим там, на юге. Я только спрашиваю себя, как ей удастся так долго продержаться там.