Сказание о Старом Урале - читать онлайн книгу. Автор: Павел Северный cтр.№ 47

– Что скажешь, воевода? – спросил Семен. – Скоро ли сможем к походу изготовиться?

– А велику ли силу думаешь в поход снаряжать?

– Сотни две их там, так, что ли, Спиря?

– Вчера сотни две, нынче могут быть и четыре. А число смелости прибавляет.

– Послушай, Спиридон-охотник, не ведаешь ли ты, по какой причине у них строгий запрет на остров положен?

Неожиданно для ночных собеседников Спиря Сорокин вдруг упал на колени перед иконами и начал бить поклоны и класть кресты.

– Ты чего, Спиридон? – ласково осведомился Семен. – Аль занедужил или испугался чего?

– Батюшка милостивец наш, хозяин земли камской! – заговорил Спиря, не вставая с колен. – Не заставь греха на душу принять. Любую твою просьбу исполню – а от этой уволь! Не хочу греха клятвопреступления на душу взять!

– Нешто ты вогулам клятву дал сию тайну от меня хранить? – Семен Строганов подошел к Спире. – Встань, Спиридон! Не богу твоя клятва, а силе бесовской. Неужто женщин невинных смерти предать позволишь?

Сорокин закрыл лицо руками, но молчал.

– Не на тебя, на меня грех падет. Я принудил тебя тайну вогульскую открыть! Вижу, нелегко тебе с этой тайной жить, православных людей врагу предавать. Сознайся, Спиридон!

– Коли сознаюсь – не жить тебе, хозяин! Не минует тебя месть языческая. На том я и поклялся. Не себя, тебя от беды молчанием своим ограждаю.

– Спасибо на такой заботе! Стало быть, говори! О себе же сам я и потревожусь.

– Что ж, будь по-твоему, хозяин. Помни, сам напросился! Лет тому назад более сотни жило на Медвежьем острове малое племя вогульское, и все остальные племена тех островитян как огня боялись: их стрелы разили насмерть, даже ежели малая царапина от стрелы приключалась. Будто узнали они корень заповедный, что на том острове обильно произрастал. Добывали из корня яд в тайной пещере на острове – там и очаг, и все снадобья были. Потом у этих островитян между собой распря кровавая получилась, перебили они друг друга. Последний в их роде был шаман бездетный, уже старик. Перед смертью перебрался с острова на берег, велел к себе главного племенного шамана-волхва позвать. Признался тому на смертном ложе, что на острове много разведено того корня, только зреет он долго – в пяток лет один разок можно его собирать и отраву варить. Все доверил умирающий главному волхву – и где корень живет, как зелье варить, где опосле отраву хранить, чтобы силы не теряла, и с какими заклинаниями стрелы и копья тем ядом мазать. С тех пор только раз в пяток лет один шаман по имени Служитель Корня на остров переплывает. Живет там месяц один, богам своим молится и смертное зелье варит.

– А как же ты распознал об этом? – спросил Строганов.

– Мне про то вогулич поведал, у коего отец этим Служителем Корня был. Тот вогулич по нечайности себя стрелой травленой поранил и в моем жилье смерти ждал. В благодарность за мои заботы поведал мне сию тайну, под страшной клятвой. И веришь ли, как поведал, так в одночасье и кончился. Да сказал еще, что кому я тайну про корень открою, тот неминуемо смерть примет от стрелы отравленной, мне же, клятвопреступнику, счастья на земле не видать, близких не иметь, под проклятием ходить.

– Занятная побасенка, – проговорил Строганов в раздумье. – Похоже, к истине близка. От простых стрел пока господь миловал, может, и отравленная минует! Будто стихает буря-то? Слышь, боярин, против двух, а то и четырех сотен кочевников на одном струге к острову не сходишь, так ведь?

– На одном не сходишь, три снарядим. Твой, на коем сюда из Кергедана приплыл, да моих здешних два. На твоем пищали есть, на мои – пушку-единорог поставим. Велишь идти, народ на струги скликать?

– Ступай, Макарий Яковлевич! Наш корабельщик, Иванко Строев, с огненным боем лучше пушкарей управляется. Вели ему с нами идти.

– От молодой жены в поход берешь моего мастера? Ну да делу – время, забаве – час!

– К Досифею в Верхний городок нарочного пошли, вели караулы удвоить и про сон покамест позабыть, в готовности быть к боевой тревоге...

В утро, когда три вооруженных струга покинули причалы под Нижним городком, небо еще не освободилось от туч, ветер, хоть и приослаб против вчерашнего, дул с пронзительной силой. Иванко, правивший головным стругом, велел ставить полпаруса. Его маневры повторяли остальные суда. Низовой ветер с Камы был попутным; струги, миновав устье Чусовой, вышли на камский стрежень и полетели, словно три оперенных лебяжьим пером стрелы...

Когда впереди появилась смутная громада острова и река раздалась на оба рукава, Иванко проявил осторожность, показавшую, что воинские походы с Досифеем не прошли для него даром. Он решил держать путь не узким проливом, а широким, хотя здесь берега для причала неудобны. Зато подальше от вогульских стрел с камского берега!

Строганов сидел в рубленой избе на толовном струге. По требованию Голованова, следовавшего на втором струге, Строганов был в стальном шишаке и надежной кольчуге. В боевом уборе был и Иванко Строев. У пушкарей дымились фитили для пищалей и единорога. Ядра кучкой сложены у борта, пороховые бочки – наготове.

Спиря Сорокин указал Строганову на два дымка, струйками поднимавшиеся к небу на левом берегу Камы.

– Вон они! Видишь стан?

Едва Семен разглядел приметы большого лагеря на лесной опушке, оттуда вдруг донесло резкий свист, протяжные визгливые выкрики, и вся опушка ожила. Стало заметно, что в прибрежных кустах скрыто много челнов и лодок-каяков. К ним заторопились темные фигурки. Семен навел туда подзорную трубу: десятки вогульских воинов в боевых уборах, с луками и саблями! Были и конные воины, на маленьких татарских лошадях...

Тем временем Иванко выбирал место, чтобы причалить к острову. Пока струги, замедлив ход, приближались к острову, еще не выбрав места для причала, от камского берега уже отвалило несколько челнов. Они пошли наперерез стругам и скоро приблизились настолько, что свистнули первые стрелы. Они перелетели через струг, одна впилась в холст паруса, другая вонзилась в борт.

– Всем укрыться в избе! – велел Иванко своей команде. – Парус спустить, чалиться будем... Здесь и берег пониже, и кусты для укрытия хороши... Хозяин! Еще челны плывут! Стрелы гуще! Не велишь ли пищалью пугнуть?

– Не миновать сего, Иване! Наводи!

Заряженную каменным ядром пищаль, лежавшую на деревянной подставке, сам Иванко направил на скопление челнов.

– Пали! – крикнул он пушкарю с фитилем. Тот приложил тлеющий фитиль к запальному отверстию.

Пищаль грянула. Весь струг заволокло дымом, будто на него с небес спустилось серое облако. С челнов донесло крики. Объятые страхом перед небывалым огненным оружием, люди на челнах поворачивали обратно и торопливо гребли к берегу. Ударила пушка со второго струга – это Голованов приказал стрелять по берегу. Ядро достигло берега, послышались крики ужаса, берег мгновенно опустел – пришельцы бежали под защиту лесной чащи.