Марш - читать онлайн книгу. Автор: Эдгар Доктороу cтр.№ 36

Нас убьют. Не хочу умирать, — проговорил Джейми.

Ш-шш! Представь себе, что тебя сейчас папа слушает.

Но он же не слушает! Нет его тут! Могу говорить, что хочу.

Подумай о чем-нибудь приятном, а то выставляешь себя трусом каким-то!

О чем, например?

Не знаю. О чем-нибудь. Ну, хотя бы, как мы подглядывали за черномазыми девками, когда они на ручей мыться ходили.

А-а, да-а…

Они там голые, и ни сном ни духом, что мы смотрим.

Ага.

И эта Перл, которая почти белая. Надо будет трахнуть ее, пока какой-нибудь ниггер до нее не добрался.

Ага.

Она из них самая ладненькая.

Ага.

Сисечки маленькие такие и торчат. Не то что жирные бурдюки у их мамаш. Господи, никогда не видел таких больших сисек, как у некоторых негритянок, даже у нашей мамы меньше.

А ты что — подглядывал за мамой?

Да не-ет, это я так, по внешнему впечатлению.

Врешь, подглядывал! Возьму вот и все ей расскажу.

Что расскажешь-то?

Что ты подсматривал за мамой, когда она голая. Ну ты даешь!

Заткнись, а то я так тебя разуделаю — никаких янки не надо будет. Хочешь раньше времени сдохнуть?

Подумав, Джейми сменил тему. Ты ж говорил, они до нас не доберутся!

Да врал я, врал, сопляк ты бздиловатый.

Ты говорил…

Слушай, ты прямо будто и не Джеймсон! Ой-ой, слезки показались! Господи, он на моих глазах в девчонку-сикалку превращается! Чучело ты, щенок! И ты сдохнешь, и я тоже, так что утри сопли и прими это как мужчина. А иначе не успеешь помереть, как тебя янки в задницу трахнут!

Врешь!

Еще чего! Они всегда так с плаксами поступают. Не хочешь этого, тогда хватит реветь. А то имей в виду, они именно так и сделают.

В двух шагах от Стивена Уолша, чуть ниже по течению, в солдата попала пуля; дернувшись, он выпустил винтовку, словно отбросил ее от себя, завалился на спину и какое-то время плавал, лежа на спине, а руками схватившись за башмаки, перекинутые на шнурках через шею. Потом исчез. Кто это был — бог весть. Подойдя к тому месту, Уолш потоптался, присел, пошарил свободной рукой в воде. Никого. В рассветных сумерках на болотистом заливном лугу от погибшего только и осталось что красноватое облачко в воде, маслянистая клякса, которая, вихрясь, рассеивалась и уплывала по течению.

Давай-давай, солдат, — сказали сзади. — Двигай, двигай.

Шеренга за шеренгой пробивались бойцы вперед по грудь в болоте. Оно сопротивлялось как живое, и в сознании Стивена борьба Союза с Конфедерацией ушла куда-то на задний план, так что единственной задачей стало преодоление этой вязкой непонятной массы, которая, насколько он мог видеть, копошась в ней, раздвигая ее и шатко переступая в жиже, простиралась без конца и края. Страха он не чувствовал, лишь злость и отчаяние, поселившиеся у него в груди с тех самых пор, как он получил те три сотни долларов, за которые должен теперь заплатить жизнью. Еще когда он шел по Джорджии, жег дома и ломал железнодорожные пути, ему пришло в голову, что война, в которой он участвует, безумна. Улыбки на лицах освобожденных рабов, выходивших встретить войска, не вознаграждали. В их глазах читался затаенный гнев, продиктованный нравственным опытом, утешению не поддающимся. Еще неизвестно, как бы он сам смог вынести жизнь, подобную той, что у них. На чужой земле, в чуждой среде — как на острове, где хозяйничают безбожные хищники.

Вода вокруг него то тут, то там вскипала злыми фонтанчиками. У мятежников, оказывается, и пушки есть: с жутким воем над головой пролетали снаряды. Он ничего не мог с собой поделать — когда раздавался этот звук, он поворачивался спиной и ежился. Но и другие вокруг делали то же самое. Сзади трещали и падали в воду деревья. Все ругались, понося на чем свет стоит генерала Мауэра, зачинщика этой идиотской атаки. Будь ты проклят, Мауэр, я здесь у них как на ладони! И ты тоже будь проклят, Шерман, и проклята будь эта паскудная война! Но Уолш знал также и то, что не в обычае у генералов безоглядно идти на большие потери. Видимо, эта лобовая атака — лишь отвлекающий маневр, а настоящий удар будет нанесен с фланга, чуть выше или ниже по реке. И тогда суржикам придется сперва направить огонь в другую сторону, а потом и вовсе оставить позиции. О Господи, сделай, чтобы это случилось скорее, — мысленно взмолился Уолш и тут же посмеялся над этим своим внезапным приливом набожности. Болото тем временем наполнялось мертвецами; некоторые плыли, запутавшись в ветвях, сбитых снарядами с деревьев.

В свете, пробивающемся сквозь кипарисы, люди Уолшу виделись кораблями. Строем двигаясь сквозь огонь и воду, видимые только выше пояса, они, как армада судов, плыли вперед, покачиваясь из стороны в сторону и вперед-назад, с торчащими вверх, как мачты, винтовками. Там и сям кто-то, как подорвавшийся корабль, останавливался, и его рангоут рушился в воду. Уолш — невысокий, крепко сбитый парень — главным образом был озабочен тем, чтобы не ухнуть в воду с головой. Но когда дно под ногами немного понизилось, он возблагодарил судьбу — теперь только голова и поднятые руки оставались доступны пуле. Когда же глубина вновь уменьшилась, с мундира потекло, и в голове засела единственная мысль — о том, какая он сейчас хорошая мишень для снайпера.

Что-то толкнуло его в бок, он повернулся и обнаружил оторванную голову; на него смотрело бородатое голубоглазое лицо с застывшим на нем выражением оскорбленного достоинства, а из шеи торчали жилы и куски внутренностей. На миг он замер от ужаса и, прежде чем заставил себя оттолкнуть голову, уловил в мертвых глазах обращенную к нему мольбу, словно, испытав даже такое, можно все еще сохранять тягу к жизни.

Уже полтора дня под ногами была твердая земля: между реками Салкехатчи и Эдисто армия двигалась по возвышенности. В одном из трех госпиталей, развернутых в поле, была операционная Сбреде. Больничные палатки вмещали сорок раненых, но нуждавшихся в помощи было человек восемьдесят. Сбреде был единственным в армии хирургом, производившим резекции в полевых условиях. Вот и теперь он оперировал пациента с нагноением, возникшим в результате перелома малой берцовой кости. Все вокруг считали, что резекции обычно приводят к послеоперационным осложнениям. Ампутация чище, проще, и процент выживших после нее куда больше. Ну потеряет солдат ногу, зато жив останется! Сбреде считал это чепухой: у его коллег и после ампутации слишком многие умирали. Эмили помогала ему, затылком чувствуя присутствие зрителей — других хирургов, военных фельдшеров и санитаров, собравшихся вокруг поставленного под открытым небом стола. Было раннее утро. Ярко-синее небо сияло, солнце просвечивало сквозь кроны деревьев, свежий воздух бодрил, но в остальном окружающий пейзаж был мрачен: повсюду на носилках лежали люди, просили пить, богохульствовали, стонали от боли. И все равно, бросив больных, врачи собрались посмотреть, как работает Сбреде Сарториус.