Шаман - читать онлайн книгу. Автор: Ной Гордон cтр.№ 164

Олден на некоторое время успокоился и провалился в глубокий сон. Шаман сумел дочитать до конца статью о переломах по типу зеленой ветки и как раз приступил к статье о катаракте глаза, когда вдруг поднял глаза и увидел, что Олден спокойно смотрит на него ясным уверенным взглядом, какой бывает у человека в момент облегчения.

— Я не хотел, чтобы он убил тебя, — сказал Олден. — Просто надеялся, что он тебя припугнет.

70

Путешествие в Нову

Живя в одной комнате, Шаман и Алекс снова почувствовали себя детьми. Лежа в кровати без сна, однажды утром, на рассвете, Алекс зажег лампу и стал описывать брату звуки природы, расцветающей весной — трели птичек, звон ручейков, бегущих к морю, оглушительный рев реки, грохот трескающегося льда. Но Шаман мало думал тогда о сущности природы. Он больше размышлял над сущностью человеческой и вспоминал события и происшествия, которые вдруг оказались непосредственно связанными между собой. Он не раз просыпался среди ночи и бродил по холодному полу, надеясь вспомнить что-нибудь из дневников отца, что поможет ему все понять.

Он с особой тщательностью ухаживал за Олденом, со странной чуткой нежностью, несмотря на свои крепнущие подозрения. Иногда он смотрел на старика новыми глазами, будто видел его впервые.

Олден все никак не мог уснуть, лишь иногда проваливаясь в беспокойную дрему. Но однажды вечером, когда Алекс прослушивал его сердце с помощью стетоскопа, его глаза вдруг расширились от удивления.

— Какой-то новый звук… такой бывает, когда берешь в руку две пряди волос и перетираешь их пальцами.

Шаман кивнул.

— Такие звуки называются хрипами.

— Что они означают?

— Что-то не так с его легкими, — сказал Шаман.

Девятого апреля Сара Коул и Люциан Блэкмер поженились в Первой баптистской церкви Холден-Кроссинга. Церемонию провел преподобный Грегори Бушман, пост которого должен был занять в Давенпорте Люциан. Сара надела лучшее серое платье, которое Лилиан освежила новым воротничком и рукавами из белой шерсти, — Рэйчел закончила их вязать за день до свадьбы.

Мистер Бушман сказал много хороших слов — очевидно, ему доставляло удовольствие женить своего товарища и священника во Христе. Позднее Алекс рассказал Шаману, что Люциан произнес свою клятву ровным тоном священнослужителя, в то время как голос Сары был нежен и кроток. Когда церемония подошла к концу, Шаман видел, как мать улыбается всем из-под своей короткой вуали.

После свадьбы вся паства переместилась на ферму к Коулам. Большинство прихожан принесли угощение с собой, но Сара с Альмой Шрёдер готовили праздничный стол целую неделю. Люди все ели и ели, а Сара не могла скрыть своего счастья.

— Мы израсходовали всю ветчину и сосиски из погреба. Вам нужно будет пополнить запасы в этом году, — сказала она Дагу Пенфилду.

— Конечно, миссис Блэкмер, — галантно ответил Даг, впервые назвав ее новой фамилией.

Когда уехал последний гость, Сара взяла свой заранее собранный чемодан и расцеловала сыновей. Люциан увез ее в двуколке в свой дом, предоставленный ему общиной, откуда они через несколько дней должны были отправиться в Давенпорт.

Некоторое время спустя Алекс подошел к шкафу и достал оттуда протез. Он сам надел его, даже не попросив брата о помощи. Шаман сидел в кабинете и, перечитывая журналы по медицине, наблюдал, как неуверенными шагами Алекс проходит мимо открытых дверей и, дойдя до стены гостиной, тут же возвращается обратно. Шаман чувствовал стук искусственной ноги об пол, который то приближался, то удалялся от кабинета, и лишь догадывался о боли, испытываемой братом при каждом шаге.

К тому времени, как он вошел в спальню, Алекс уже уснул. Протез, на который были надеты носок и ботинок, стоял на полу рядом с правым ботинком Алекса, так, будто там всегда было его место.

Следующим утром Алекс надел протез, когда они пошли в церковь по просьбе Сары. Братья вообще-то не посещали служб, но мать пригласила их в это воскресенье, поскольку служба была частью ее свадебной церемонии; она глаз не могла отвести от своего первенца, когда тот миновал проход и сел на переднюю скамью, которая предназначалась для членов семьи священника. Алекс опирался на ясеневую трость, которую Роб Джей держал в амбулатории для своих пациентов. Иногда он немного волочил ногу, а иногда — поднимал ее слишком высоко, но он совсем не шатался и не терял равновесия, поэтому уверенно прошел вперед и подошел к Саре.

Она сидела между двумя своими сыновьями и восхищенно смотрела, как ее новый муж ведет службу. Когда настало время проповеди, он в первую очередь выразил благодарность тем, кто стал вчера гостями на церемонии их с Сарой бракосочетания. Он сказал, что Господь привел его когда-то в Холден-Кроссинг, а теперь отправляет его в другое место, и потому он благодарен тем, из-за кого его служба стала его призванием.

Он с теплотой в голосе перечислял тех людей, которые помогали ему трудиться во благо Господа, как вдруг на улице раздался шум и грохот, которые доносились в церковь через открытые окна. Сначала послышались отдельные радостные выкрики, которые становились громче и громче. Раздался женский крик, а потом — ржание лошадей. На Мэйн-стрит прогремел выстрел, за которым последовала целая канонада.

Вдруг двери в церковь распахнулись, и на пороге появился Пол Вильямс. Он быстрым шагом прошел между рядами и что-то прошептал священнику.

— Братья и сестры, — торжественно начал Люциан. Казалось, ему сложно говорить. — В Рок-Айленд пришла телеграмма… Роберт Ли вчера капитулировал и передал войска генералу Гранту.

По залу пробежал шепоток. Некоторые поднялись со своих мест. Шаман увидел, как его брат откинулся на спинку лавки, с облегчением закрыв глаза.

— Что это значит, Шаман? — спросила его мать.

— Это значит, что война закончилась, мам, — выдохнул Шаман.

Куда бы Шаман ни заходил в течение следующих четырех дней, ему казалось, что все только и делают, что выпивают за мир и надежду. Повсюду люди веселились и смеялись. Но кое-кто и горевал, потому что почти каждый потерял кого-то в этой ужасной войне.

Когда в ближайший четверг он вернулся домой после обхода, то встретил радостного и оптимистичного Алекса, который сообщил, что в Олдене что-то изменилось. Глаза старика были открыты, он не спал впервые за долгое время. Но при прослушивании легких выяснилось, что хрипы в его груди усилились.

— Мне кажется, он горячий.

— Ты хочешь есть, Олден? — спросил его Алекс. Тот посмотрел на него, но ничего не сказал. Шаман попросил приподнять старика, и они дали ему немного бульона. Это удалось им с трудом, потому что его дрожь только усилилась. Уже не первый день они кормили его только супом или похлебкой, потому что Шаман боялся, что кусочки пищи могут попасть ему в легкие.

По правде говоря, у Шамана было очень мало средств, которые могли бы помочь Олдену, поэтому он так долго не мог выздороветь. Однажды он накапал терпентина в таз с кипящей водой и накрыл склонившегося над ним Олдена простыней, чтобы сделать ингаляцию. Олден долго вдыхал целительные пары и кашлял при этом так надрывно, что Шаман в конце концов убрал простыню и отказался от этого вида лечения.