Наследница Кодекса Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Рихард Дюбель cтр.№ 91

Александра слушала рассуждения хозяина пивной, который рассказывал более чем столетнюю историю гостиницы «У синего льва», включавшую ссору с близлежащим доминиканским монастырем и смену владельца вследствие задолженности. Судя по его рассказу, строительный раствор, на котором держались камни, должен был на три четверти состоять из гнева. Вероятно, это и послужило причиной того, что здание не рухнуло окончательно, когда ядро шведской пушки попало в крышу. Казалось, что разрешение на продажу пива и обедов было выдано хозяину не столько из-за активного волеизъявления городского совета, сколько, скорее, из-за активного желания нынешнего бургомистра смотреть на это сквозь пальцы. Это имело смысл – в городе, где нанесенные войной раны были заметны повсюду, усердие отдельно взятого горожанина давало пусть слабую, но надежду на возвращение к нормальной жизни. Помимо того, качество блюд и напитков было достойно всяческих похвал. Александра кивала в ответ на поток речи ее визави и время от времени бросала: «Что вы говорите!» Слова плавно журчали, не задевая ее сознания, а кивать в нужном месте ей помогал тот факт, что она уже слышала эту самую историю, когда только ехала сюда. Меньше всего ее сейчас волновали судьба гостиницы «У синего льва», его владельцев, жителей Бамберга или даже всего мира. Она жадно глотала еду, не замечая, что именно она ест; и к тому же сделать остановку в Бамберге ее принудило не столько понимание того, что путешественник должен иногда давать себе отдых, сколько полное истощение и лошади, и всадницы.

Неожиданно она поняла, что, среагировав на паузу в словах трактирщика, в очередной раз пробормотала «Просто невероятно!», хотя ее собеседник вовсе не закончил мысль. Она подняла глаза от тарелки и увидела, что он замолчал на полуслове и смотрит ей через плечо с выражением, которое передавало целую гамму чувств, от страха до презрения. По спине у нее пробежал холодок. В этот момент она была уверена, что отец Сильвикола послал за ней одного из членов своего ордена, чтобы сообщить ей, что он передумал и что она должна вернуться и взойти на костер вместе со всей семьей.

– Во всяком случае, семейное сходство несомненно, – произнес голос у нее за спиной. В голосе ей послышалась насмешка, и она медленно обернулась, не вставая со скамьи.

– А если по существу, – продолжал голос, – я с куда большим удовольствием посмотрю на твое лицо, чем на лицо твоего брата. Хотя я ожидал увидеть здесь его, а не тебя.

Трактирщик встал, порылся в кошеле и сунул монету в руку монаху, стоявшему перед ее столом. Он пробурчал: «Помолись за этот дом, брат», и в его словах прямо-таки угадывалось продолжение: «Но будь добр, сделай это снаружи». Человек, сидящий на наследии двухсотлетней ссоры с соседним монастырем, наверное, мало добрых слов мог сказать в адрес монашеской рясы, тем более когда она черна как ночь.

Вацлав, подняв бровь, посмотрел на милостыню, но затем просто пожал плечами и спрятал ее.

– Спасибо, – сказал он. – И да благословит Господь этот дом и всех его жителей и гостей.

– Аминь. – Трактирщик перекрестился и остался стоять живым воплощением приглашения выметаться прочь.

– Что ты здесь делаешь, Вацлав?

– Я жду Мельхиора. Кроме того, я бы хотел задать тебе тот же самый вопрос. Ты одна уехала из Вюрцбурга? Где твой брат? Мы договорились, что в Бамберге… – И он подозрительно уточнил: – Ничего не случилось?

Александра молча смотрела на него. Сердце буквально выпрыгивало у нее из груди. Она была не из тех женщин, которым обязательно нужна мужская поддержка, чтобы принять решение, но неожиданно встретить человека, с которым можно посоветоваться, и разделить свой страх, и разработать план, обсудить его, отвергнуть и отправиться на поиски лучшего решения… Человека, как внезапно поняла она, который мог помочь ей теперь, как и смог бы помочь тогда, когда она стояла перед маленькой могилой и чувствовала, как скорбь замораживает ей внутренности, если бы она только позволила ему помочь ей, если бы только она сказала ему правду…

Улыбка Вацлава и его радость от встречи были искренними, как и догадка, что у нее неприятности. Рядом с ней был… друг.

И пока все эти размышления целое мгновение проносились у нее в мозгу, уже в следующий миг ее разум вынес вердикт: Вацлав никогда не согласился бы выкрасть библию дьявола и передать ее отцу Сильвиколе. Из них всех Вацлав был единственным человеком, который по-настоящему вступил в наследство старого кардинала Хлесля, а старый кардинал в свое время, хотя и не чаял души в своем племяннике Киприане, тем не менее снова и снова подвергал опасности его жизнь, лишь бы не допустить раскрытия тайны библии дьявола. Вацлав никогда не позволит ей, Александре, присвоить библию дьявола, даже ценой жизней Агнесс, Андреаса, Мельхиора, Карины и Лидии.

В конце концов, Вацлав всего лишь чужак, и пусть он носит фамилию их семьи, в жилах его течет совсем иная кровь.

– Нет, – сказала она, и по отражению своей улыбки на его лице она поняла, что ей удалось его обмануть. – С чего бы это? Лидия идет на поправку, а терпеть присутствие Андреаса я была уже не в силах. Мама осталась, а я соскучилась по Праге.

Глаза Вацлава вспыхнули.

– Позволь предложить тебе эскорт из семерых скромных служителей Господа!

Это была цена, которую ей придется заплатить. Она не сомневалась: при необходимости она сумеет отделаться и от него самого, и от его братьев по вере.

– Я сама хотела попросить тебя об этом, – сказала она и просияла.

И пока длился их разговор, внутри нее чей-то голос кричал: «Цена? Что за цена? Единственная настоящая цена, которую ты должна заплатить за эту ложь, – та, что ты только что потеряла друга!»

«Все куда хуже», – с горечью подумала она.

Отныне Вацлав, хоть он этого еще и не знал, стал ее врагом.

Свет, льющийся из-за горы щебня, резал Эббе глаза, и ей казалось, словно весь огромный вес монастырских зданий давил ей на плечи, пока она находилась внизу. Мужчины окружили Магнуса Карлссона, который стоял на самом верху лестницы, спускающейся к горе строительного мусора. Магнус поднял глаза.

– Думаю, я кое-что нашел, – сказал он.

Растерянная Эбба поняла, что он держит книгу, обнаруженную в сундуке, – опись имущества монастыря, которая выжила, несмотря на все эти разрушения, чтобы посмеяться над ними, притворившись тем, что раньше лежало на ее месте.

– Здесь указано что-то вроде Cortex santananus.

– Что? – рявкнул Самуэль, даже не успев полностью вылезти наружу.

– Гм-м-м… со… соооо… cortex…

– Покажи мне, – приказала Эбба. Она вгляделась в строку, под которой лежал грязный указательный палец Карлссона. Она моргнула, но запись не исчезала. Эбба слышала, как кровь шумит у нее в ушах. – Codex satani, – прошептала она. Запись, торопливо нацарапанная рукой, которая словно сама не верила в то, что пишет, расплылась у нее перед глазами. – Я так и знала. Она была здесь. Иезуиты были правы. Пустое помещение там, внизу… Если когда-то где-то и хранилось то, чья власть через столько лет отдается эхом в гранитном камне, то наверняка в этом помещении… – Ее взгляд оторвался от описи имущества и встретился со взглядами мужчин. Она поняла, что говорила вслух. – Она в Праге. Монастырь отдал ее императору Рудольфу. Более пятидесяти лет назад. Опись имущества совершенно четко говорит об этом.