Император. Поле мечей - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 52

По взмаху Цезаря горны сыграли сигнал к прекращению боя. Так резко нарушать сосредоточенность соперников было крайне опасно, однако оба воина проявили прекрасную реакцию и остановились мгновенно и синхронно. Дышали они с таким трудом, что хриплые, судорожные вздохи были слышны даже на трибунах. Авлус приложил ладонь к раненому бедру, а потом поднял ее вверх, демонстрируя Бруту кровь. Говорить соперники не могли. Брут уперся руками в колени и, склонившись, пытался выровнять дыхание и унять бешеное биение сердца. Он сплюнул, и еще раз, и еще — крайнее изнеможение давало о себе знать. Постепенно герои пришли в себя и начали воспринимать восторг трибун. Обнявшись, они подняли мечи, приветствуя зрителей.

Сервилия, не помня себя от радости, захлопала в ладоши.

— Брут попал в четверку, да? Мой дорогой мальчик! Он ведь дрался потрясающе, правда?

— Теперь центурион имеет все шансы победить и прославиться на весь Рим, — ответил Помпей, кисло взглянув на Юлия. — В двух парах полуфинала будут сражаться два римлянина. Лишь богам известно, откуда явились два других воина. Саломин темен, как ночь, а еще один — с раскосыми глазами — вообще невесть из каких краев. Будем же надеяться, что твой приз, Юлий, заслуженно достанется одному из наших воинов. Негоже отдавать его чужеземцу.

Цезарь пожал плечами.

— Все в руках богов.

Молодой человек ждал, пока консул отдаст причитающиеся ему огромные деньги — проигранное пари. Помпей отгадал мысли эдила и нахмурился.

— Я, пожалуй, пришлю к тебе человека — он принесет выигрыш. Не стоит стоять здесь, словно курица с золотым яйцом.

Юлий, тут же согласившись, кивнул. Несмотря на видимость дружелюбия, любой обмен репликами в ложе напоминал бескровную дуэль: каждый старался унизить собеседника. Хорошо, что уже сегодня вечером все это закончится. Надоело!

— Конечно, конечно, консул. До вечернего тура я буду в доме у Яникула.

Помпей прищурился. Он не ожидал, что придется отдавать такую крупную сумму, да вдобавок так быстро. Но все сидящие в ложе смотрели на него с повышенным вниманием, а на губах Красса играла гадкая, ехидная усмешка. Помпей мысленно выругался. Теперь придется отдать выигранное в предыдущих турах — все пропало. Наверное, лишь Красс смог бы заплатить столько золота сразу. Хищник, конечно, тихо радуется той единственной монете, которую выиграл сам, сделав ставку на Брута.

— Отлично, — заключил Помпей, не желая конкретно договариваться о времени доставки денег. Даже со всеми выигрышами нужная сумма набиралась с большим трудом. Но у Красса он денег больше не попросит — скорее Рим сгорит дотла! — Ну, тогда до вечера, господа. Сервилия, мое почтение. — Помпей поклонился и, сделав знак телохранителям, скованным, но решительным шагом вышел из ложи.

Едва консул скрылся из виду, Цезарь расплылся в довольной улыбке. Пять тысяч! Всего лишь одно пари, и его избирательная кампания снова на плаву.

— Люблю этот город, — произнес он вслух.

Светоний встал и вслед за отцом направился к выходу. Вежливость заставила молодого человека пробормотать какую-то истертую любезность, однако лицо его выражало совершенно противоположные чувства. Бибул поднялся следом за другом и тоже пробормотал какие-то слова благодарности.

Сервилия встала со своего кресла. Глаза ее горели тем же возбуждением, которое она видела в лице Цезаря. Толпа покидала трибуны — наступило время обеда. Воины Десятого легиона стояли в проходах, поддерживая порядок. Однако присутствие множества людей вовсе не смутило красавицу: она жадно поцеловала Цезаря.

— Если бы твои люди, милый, завесили ложу и отошли чуть дальше, мы смогли бы насладиться уединением и предаться детским шалостям.

— Ты уже слишком стара, моя милая, чтобы предаваться детским шалостям, — шутливо ответил Юлий, раскрывая объятия.

Подруга гневно вспыхнула и отстранилась. Глаза ее внезапно стали ледяными, и неожиданная быстрая перемена даже испугала Цезаря.

— Прекрасно. Значит, в другой раз, — отрезала она, стремительно направляясь к выходу.

— Сервилия! — жалобно воззвал неудачливый любовник, однако возглас беспомощно повис в воздухе, а сам он так и остался в одиночестве в пустой ложе, досадуя на нелепую оплошность.

Вечер принес прохладу. Юлий нетерпеливо мерил шагами ложу, с нетерпением ожидая появления возлюбленной. Помпей прислал сундук с деньгами всего лишь за несколько минут до того, как Цезарь собирался отправиться на финальный тур, и эдилу пришлось задержаться, чтобы вызвать легионеров и поручить им охрану такого огромного состояния. Даже несмотря на все доверие, которое он питал к своим людям, оставлять несметные богатства без присмотра не стоило.

Наконец охрана денег была обеспечена, но в ложу Цезарь явился последним. Взбежав по ступеням, он сразу обратил внимание на ехидную улыбочку Помпея: от того, конечно, не укрылось взволнованное выражение лица молодого человека. Где же Сервилия? Обидчивая красавица не пришла в дом у холма. Неужели пропустит финальные бои собственного сына?.. От волнения Юлий никак не мог усидеть на месте и быстро, даже суетливо шагал вдоль края ложи.

Песчаную арену освещал мягкий свет факелов, а вечерний ветерок принес приятную прохладу, особенно освежающую после дневной жары. Зрители до отказа заполнили трибуны, да и сенат явился в полном составе. До окончания турнира вся работа в Риме остановилась, а напряжение достигло даже самых бедных улиц. Люди заполнили Марсово поле плотной бесформенной толпой. Скоро им предстоит так же дружно явиться на выборы.

Появление Сервилии точно совпало с сигналом горнов, вызывающим на арену четверку самых доблестных бойцов. Юлий постарался поймать взгляд подруги, но та не пожелала даже посмотреть на него. Такой отстраненной и холодной Цезарь ее еще никогда не видел.

— Прости, — прошептал он, склоняясь к красавице.

Та сделала вид, что не слышит, и Юлий раздраженно откинулся на спинку кресла. Ну и ладно! Больше он и пытаться не будет!

Толпа стоя приветствовала своих героев, собиравшие ставки рабы бегали по рядам. Помпей не обращал на них никакого внимания, и Юлий злорадно отметил, насколько изменилось настроение заносчивого консула. Он перевел взгляд на Сервилию — интересно, заметила ли она то, что бросилось в глаза ему самому? Красавица продолжала сидеть с каменным видом. Молодой человек не выдержал и снова склонился к ней.

— Неужели я так мало значу для тебя? — Вопрос прозвучал слишком громко — Бибул и Адан одновременно посмотрели на парочку, но одернули себя, притворившись, что ничего не слышали. Сервилия опять не ответила, а Цезарь обиженно и сердито уставился на освещенную арену.

Участники полуфинала медленно вышли в центр и оказались в круге теплого, слегка дрожащего света факелов. Крики стоящей на трибунах толпы стали еще громче, превратившись в оглушительный рев — двадцать тысяч человек, как один, вопили во всю мощь собственных легких. Брут подошел к Домицию и попытался что-то сказать, однако разговаривать в таком шуме было совсем не легко. Рядом стоял Саломин, а за ним — последний из бойцов, до сих пор остающийся загадкой для зрителей. Почему-то ни стиль, ни даже победы Суна не произвели на римлян серьезного впечатления. Да и он сам казался совершенно бесстрастным и лишь слегка махнул рукой в знак приветствия. Человек с Востока был значительно выше и массивнее Саломина, а плоское лицо и бритая голова придавали его внешности несколько угрожающий вид. Он шел за остальными участниками состязания, словно враждебно преследуя их. Меч Суна казался значительно длиннее мечей соперников. Конечно, это давало ему неоспоримое преимущество, хотя выбор оружия оставался исключительно приоритетом каждого из воинов. Юлий знал, что Брут всерьез размышлял об этом; некоторое время он даже тренировался с длинными восточными клинками, однако в конце концов все-таки предпочел традиционный короткии и прямой римский меч.