Люди огня - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Майкл Гир, Кэтлин О`Нил Гир cтр.№ 99

Последние остатки страшного снегопада уже растаяли даже в лесу на северном склоне. В долине внизу ручей весело бурлил весенним половодьем. Белая от бурунчиков вода плясала, прыгала и рвалась стремительно вперед. Под теплыми лучами солнца ива покрылась изумрудной зеленью. Вокруг нее буйная новая поросль поднималась из земли, пробившись сквозь побуревшую прошлогоднюю траву. Жизнь вернулась в горы — но в ее сердце по-прежнему была одна серая пустота.

Изящные желтые и сиреневые головки цветов не в силах были раскрасить весельем ее раздумья. Даже радостные весенние трели птиц не могли утешить ее горе. Воспоминания о Маленьком Танцоре пронизывали каждое мгновение ее жизни. Его слова постоянно звучали в ее ушах глухим эхом. Его лицо все время стояло у нее перед глазами, его улыбка — то грустная, то насмешливая… Ее тело помнило его ласки. Ее лоно жаждало его — но она чувствовала, что его свет померк в этом мире…

Даже хуже: она не осмеливалась и подумать о его судьбе, представить себе его тело, постепенно обнажающееся от тающего снега…

— Вот ты где.

Она и не заметила, как он подошел.

— Можно, я рядом с тобой присяду?

Она пожала плечами, тревожно глядя вдаль.

Два Дыма с кряхтеньем опустился на землю, осторожно отставив больную ногу. Он согнул здоровое колено и обхватил его руками.

— Пришла, значит, наконец весна. Я уже думал, что мы так в заточении да тесноте остаток жизни и скоротаем. Ты заметила, как все в последние два дня туда-сюда разбежались? Это потому, что мы слишком долго все вместе в одной пещере сидели.

Она не ответила.

— Я думаю, когда все вернутся, мы переселимся на западный склон. Там есть чудесные места, да и вид оттуда открывается великолепный… Видна вся равнина, вплоть до… не знаю даже, как и сказать. В общем, горы с другой стороны видно. И травы там отлично растут, и коренья тоже. Отыщем там небольшую долинку между горами. Пещер там сколько угодно — так что не придется всем в одной тесниться. Еще одна такая зима в обществе этих детей — и я, пожалуй, готов буду себе вены тупым кремнем перерезать!

Она сглотнула ком в горле, но ничего не смогла ответить — в ее опустошенной душе не осталось даже слов.

— Да и леса там предостаточно. Не придется так долго мучиться, чтобы дров набрать, как этой зимой. Я там и пару ловушек на овец знаю. Можно бы и внизу на бизонов поохотиться, да слишком далеко придется мясо наверх тащить.

Она проводила глазами краснохвостого ястреба, кружившегося в высоте. Вскоре выйдут наружу после зимовки земляные белки, пока же ястребу придется довольствоваться лесными белками да неосторожными мышами.

— Понимаешь, — ласково добавил Два Дыма, — мне бы хотелось услышать, что ты сейчас чувствуешь. Вернуть его обратно я не могу — такой Силы у бердаче нет; но мы могли бы вместе вспоминать его. Может, это принесет покой его духу.

Все внутри у нее сжалось, подбородок запрыгал. Вышний Мудрец, зачем такое мучение?

— Я всю жизнь заботился о нем. — Два Дыма покачал головой, и седина в его косичках тускло сверкнула на солнце. — И понять не могу… Раньше я ощущал связь между Волчьей Котомкой и Маленьким Танцором. Ощущение Силы, понимаешь?

Она взяла его за руку, чувствуя тепло его кожи.

— Это все я виноват, — произнес Два Дыма. — Я не сберег ни Волчью Котомку, ни Маленького Танцора. Я должен был той ночью смело встать и… проткнуть Тяжкого Бобра дротиком. За это меня, наверное, убили бы, но зато я смыл бы оскорбление кровью Тяжкого Бобра. Ветка Шалфея позаботилась бы о том, чтобы Волчья Котомка досталась мальчику. Может быть, тогда с нами не стряслось бы всех этих несчастий…

— Ты не виноват, — с трудом выговорила она. — Два Дыма, ты сделал все, что мог. Никто не способен предвидеть будущее. Люди могут только стараться сделать все, что в их силах.

— Может, и так. Будущего предвидеть мы не можем, но прошлое навсегда с нами. Что ты чувствуешь? Что у тебя на сердце?

Она подняла голову и заметила, какие глубокие морщины избороздили его лицо. Его глаза были постоянно прищурены, как будто у него что-то болело. Это всегда считалось признаками старости. Но так ли он стар на самом деле? Нет, ведь Стучащие Копыта родилась на год или на два раньше, чем Два Дыма. Значит, это жизнь так жестоко обошлась с ним? Ее израненное сердце залила волна жалости к старому бердаче.

Она протянула руки и обняла его, положив голову ему на грудь. Слезы хлынули у нее из глаз, смягчая их общую боль. Он долго не выпускал ее из объятий, так что вся грудь его вышитой рубахи промокла от горячих слез.

— Вот так парочка, — пробормотал он дрожащим голосом, гладя ее по голове.

— И ведь то же самое случилось с моим отцом, — произнесла она сквозь рыдания. — Теперь-то я понимаю, что пришлось пережить моей матери. Но в чем же мы провинились? Какого духа оскорбили? В чем наша вина? Я всего лишь любила его.

Два Дыма глубоко вздохнул и прижал ее к себе:

— Это не из-за тебя. Сила Духа выбрала его для каких-то своих целей. Вспомни, я сказал тебе об этом еще у Белой Телки. Но я не знал, что все будет так.

— Другие все еще говорят, что он вернется…

Два Дыма прихлопнул муху, закружившуюся вокруг них.

— Хотелось бы в это верить. Но я верю твоему сну. Мне показалось, что я… что я почувствовал, как он отходит. Иногда бердаче способны на это — почувствовать, что происходит с душой другого человека.

— Но память о том, что было, останется со мной навсегда. Я же знала, что мне придется делить его с Видениями! Это я была готова терпеть. По крайней мере, хоть время от времени он принадлежал только мне. Но смерть… ведь это навсегда.

— Ну, ну… Давай я отведу тебя обратно в пещеру. Я немного хлеба сегодня утром поставил — он, наверное, уже испекся… Готов поспорить, что он горячий, сладкий…

Она не сразу встала с валуна:

— Не знаю. Может, мне лучше просто…

— Девочка, ты несколько дней уже ничего не ела. Пойдем. Раз уж Два Дыма выжил, несмотря на все страшные беды, что на него обрушивались, так он, наверное, кое-чему научился. Прежде всего необходимо есть. Поддерживать силы.

Она больше не сопротивлялась и позволила ему вести себя к пещере. Они осторожно поднимались по склону — местами скользкая грязь была все еще коварна и небезопасна.

Вот уже показался и вход в дом. Занавес порядком истрепался и продырявился за зиму. Желтый песчаник вокруг казался неопрятным, как и тропы кругом.

«Я уже никогда не смогу снова сюда вернуться», —подумала она. Два Дыма вскрикнул, неудачно наступив на больную ногу.

— Смотри-ка! Кто-то идет! — воскликнул он, указывая пальцем.

Она взглянула наверх — в самом деле, какой-то человек спускался по тропе. Рядом с ним бежал большой черный пес.