Последний час рыцарей - читать онлайн книгу. Автор: Нанами Шионо cтр.№ 33

Две этих флотилии, а также третья, которая должна была прибыть с Крита, поступали под командование Лоредано. Затем объединенный флот двинулся бы к Константинополю.

На тот случай, если Лоредано не подойдет до 20 мая, Лонго получил указания от сената плыть в Константинополь одному и точно оценить силы врага. По прибытии в столицу Византии он должен был доложить о себе послу Минотто и адмиралу Тревизано, после чего присоединиться со своим отрядом к императорскому флоту. Ни при каких обстоятельствах нельзя было плыть в Константинополь до 20 мая.

Если бы все пошло согласно плану, вероятно, объединенный венецианский флот, состоявший из более чем тридцати боевых галер, не считая других кораблей, прибыл бы в византийскую столицу до ее падения. Он разгромил бы турецкий флот, стоявший за пределами залива Золотой Рог, а затем, объединившись с итальянскими кораблями, стоявшими за заградительной цепью, обрушился бы на османские суда, находившиеся в заливе. Христианское войско вновь обрело бы контроль над заливом, турецкая атака с моря потерпела бы крах, произошло бы снятие блокады Константинополя…

Поэтому надежды императора, высказанные 3 мая, на то, что приход венецианского флота станет спасением города, были вполне оправданными.

Однако случилось так, что отбытие флота Лонго из пятнадцати кораблей, назначенное на 17 апреля, было отложено на два дня. Лоредано в Негропонте лишь 7 мая получил приказ прибыть на Тенедос к 20 мая. Кроме того, ему нельзя было плыть прямо на Тенедос — сенат приказывал ему сначала отправиться на остров Корфу с другой стороны Пелопоннеса, забрать там губернатора Корфу, вернуться в Негропонте, дождаться там прибытия флотилии кораблей с Крита и только тогда идти на Тенедос.

Со своей всегдашней осторожностью Венецианская республика на следующий день отправила ему дополнительный приказ, в котором говорилось: Лоредано будет сопровождать посол по особым поручениям Бартоломео Марчелло, который станет представлять Венецианскую республику перед императором. Но Марчелло еще не выехал из Венеции, и Лоредано не мог отправляться, не дождавшись его. Поэтому попасть на Тенедос к 20 мая оказалось совершенно невозможно.

Словно этого было недостаточно, флот Лонго прибыл на Тенедос с трехдневной задержкой. Из-за этого опоздания Лонго не решился выполнить то, что предписывал приказ. Вместо этого он собрался подождать флотилию Лоредано еще несколько дней.

Поскольку турки полностью блокировали Константинополь и с суши, и с моря, горожане никак не могли узнать о том, что происходит за его пределами. А те, кто находился вне города, не осознавали, насколько тяжелой сделалась ситуация в столице Византии.

Среди жителей Константинополя начались волнения. Вражеские обстрелы продолжались без перерыва. Пушки в Галате заставляли христианские корабли постоянно стоять на якоре вдоль заградительной цепи и все время быть начеку. А пушки, установленные на понтоне, пересекавшем Золотой Рог, ежедневно наносили новые повреждения однослойной стене, обращенной к морю. Однако больше всего пострадала стена, обращенная к суше, на которую пришелся главный удар.

Тедальди, защищавший укрепления вдоль императорского дворца, видел, как пушечное ядро прямым попаданием целиком снесло верхнюю половину одной из башен. Самый большой ущерб был нанесен участку Месотихион и однослойной стене, примыкавшей к императорскому дворцу. Константинополь, воплощение блестящей истории Византийской империи, с трех сторон стирался с лица земли анатолийскими горцами.

Тем временем вражда между венецианцами и генуэзцами снова вырвалась из-под контроля. Венецианцы, и без того раздраженные нейтралитетом Галаты, все еще были в ярости после провала ночной диверсии. Они не могли избавиться от подозрений, что такие «союзники» рано или поздно бросят их и сбегут.

Поэтому венецианцы предложили, чтобы все генуэзские купцы сняли якоря и паруса со своих судов и предоставили их в распоряжение императора, как сделали они сами. Генуэзцы были оскорблены и возражали:

— Что за чушь вы несете? Бежать для нас — значит покинуть Галату, верно? Мы трудились двести лет, чтобы сделать этот город тем, что он есть. В нем наше богатство, в нем наши дети, и ни при каких обстоятельствах мы не оставим их на растерзание волкам. В этой колонии мы родились и выросли. Мы не сдадим ее, мы будем драться за нее до последней капли крови!

Какими бы соперниками они ни были, но и Венеция, и Генуя являлись торговыми государствами и уж в этом-то понимали друг друга. Венецианцы придержали языки. Однако пышных фраз оказалось недостаточно, чтобы заставить забыть обиды или простить то, что генуэзцы продолжали поддерживать отношения с султаном. На это генуэзцы отвечали, что император прекрасно осведомлен о том, что делают их представители. Эти представители могут быть полезны и ему тоже.

В самом деле, византийская сторона не оставляла попыток договориться с турками. Генуэзский магистрат Ломеллино, зная, что судьба Перы зависит от того, будет ли достигнуто какое-нибудь соглашение, делал абсолютно все, что было в его силах, чтобы добиться такой договоренности. Однако условия Мехмеда оставались неизменными: византийцы должны выплатить репарации, а император — оставить престол. При выполнении этих условий османский властелин обещал пощадить жизни и собственность граждан Константинополя.

Многие из верховных министров Византии были склонны согласиться на эти условия. Нашлось даже несколько таких, кто открыто побуждал императора поступить именно так. Командир сухопутных войск генуэзец Джустиниани высказался еще более прямо:

— Ваше величество, бессмысленно ждать прихода какой-нибудь армии, которая спасет этот несчастный город. Очень скоро враг снова пойдет на приступ. Если бы ваше величество обдумали возможность удалиться на Пелопоннес на некоторое время, уверяю вас, что когда вы соберете армию, чтобы отвоевать свою столицу, то я, моя галера и мои люди окажутся в вашем распоряжении.

По щекам императора струились слезы.

— От всего сердца благодарю вас за совет. Денно и нощно вы и другие итальянцы, подобные вам, усердно трудитесь, защищая этот город, который даже не является вашим домом. Но как, ради всего святого, я могу покинуть свой народ?! Нет, друзья мои, это невозможно. Я предпочел бы умереть вместе со своим народом, вместе со своим городом.

Император все еще надеялся на прибытие венецианского флота. Они с адмиралом Лоредано были знакомы какое-то время. Константин полагал, что опыт и мужество Лоредано принесут больше помощи, чем десять галер.

Предсказание Джустиниани оправдалось. 7 мая, спустя четыре часа после заката, османы предприняли второй лобовой штурм.

Султан не стал повторять ошибок прошлого раза. Он бросил в бой тридцатитысячное войско на Месотихион, где стена была сильнее всего повреждена за много дней непрерывного обстрела. Туркам противостоял отряд в тысячу человек, состоявший из наемников Джустиниани и отборнейших солдат императора. Даже с добавлением резервного отряда кардинала Исидора обороняющихся набиралось менее двух тысяч.