Последний атаман Ермака - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Буртовой cтр.№ 76

Барбоша от радости прихлопнул ладонями о гладкую и блестящую столешницу, отчего ендовы переливчато звякнули, показывая звоном, что в них ничего не налито.

— Ай да молодец, Матвей! Порадовал, ох как порадовал! Потому как не у каждого моего казака есть пищаль! А с ногаями биться одними пиками да саблями — урон иметь в людях немалый. Сам знаешь, лучшие казаки ушли с Ермаком в Сибирь, а новых еще учить да учить, чтобы один казак супротив трех ногаев мог на саблях устоять! Аль я не прав, ась?

В шалаш с двумя деревянными расписными мисками вошел молодой щекастый стремянной атамана, поставил кашу на столик, с поклоном удалился. Богдан снял с обрезных отростков вбитого в землю молодого деревца медные кружки, жестом пригласил Матвея к столу, сам уселся напротив и со словами:

— Как говаривали наши предки: будь ты и в поле мне враг, а в доме гость — садись под образа, починай ендову!

А тут не враги, а давние друзья встретились, сам бог велел налить кружки! — Богдан откинул вбок крышку серебряного кувшина, налил в кружки пахучую ерошку. — Выпьем в помин души славного казацкого атамана Ермака Тимофеевича и всех братов-казаков, положивших головы в Сибири во славу Руси и вольного казачества!

Съели по несколько ложек упревшей овсяной каши на мясном отваре, Богдан снова налил жгучей, мятой пахнущей ерошки.

— А теперь выпьем во славу тех, кто жив воротился из-за Каменного Пояса и снова с братьями-казаками готов волю защищать. А случись быть такой беде, то и родную землю от набеглых татар и ногаев оборонять! За тебя, атаман Матвей, и за твоих казаков отважных!

После ужина Матвей вышел из шалаша пройтись по казацкому стану и посмотреть, как расположились на ночной отдых его люди. Порадовался, что есаулы выставили на стругах с ратными припасами надежные караулы — по пять человек, у каждого по три заряженных и готовых к стрельбе пищали на случай внезапного со степи налета ногайских конников.

— Разумно сделали, други, — похвалил он Ортюху, Томилку и Ивана Камышника, чьи казаки стояли в этот час караульными. — Будет какая тревога — метитесь со своими казаками на струги, разбирайте пищали и отбивайте ногаев огненным боем! — И добавил с надеждой в душе, что, быть может, два-три месяца у них не будет больших сражений с ногайцами, можно обучить новоприбывших казаков владению оружием и обустроить удобное становище. — Завтра соберем войсковой круг, там и порешим, в каком месте надежнее всего обустроить казацкую столицу.

И невольно вспомнил крепкостенную Москву, иные города по Волге — Нижний Новгород, Казань да и Астрахань с ее каменными стенами. «Вот бы и нам здесь, на Иргизе альбо на Яике такой город возвести, крепкостенный, да и быть на службе не боярам московским, а Руси, оберегать восточные рубежи от степняков! Не пришлось бы тогда прятаться от сыска, не именовали бы тогда казаков ворами да разбойниками, не звали бы нас на ратную службу только в лихолетье от иноземного нашествия, когда стрельцов да дворян становится мало!» — Матвей, погруженный в свои новые и несколько неожиданные мысли, оставил струги и собрался идти наверх. За спиной послышался дружный смех. Обернувшись, он увидел на пригорке у костра большую группу казаков, а в центре на просторном пне давно спиленного осокоря сидел старец Еремей Петров и забавлял слушателей какими-то байками.

— Пойдем, послушаем на сон грядущий, — предложил с улыбкой Матвей друзьям-есаулам. — Наш Еремей знает уйму потешных небылиц. Интересно, о чем нынче у него сказка?

«— А вот еще вам одна быль, братцы, — оглаживая бороду с долей таинственности заговорил старец, когда казаки отсмеялись, утирая слезы. — Ехал однажды важный боярин из Москвы в свое новое имение через Рязань. Ехал одвуконь с доверенным возчиком. Дорога дальняя, боярин заскучал — с возчиком наговорился уже досыта. Не доезжаючи верст десять до Рязани, распрягли коней, чтоб те отдохнули, сами сели при дороге перекусить, чем бог послал из запасливого сундучка.

Вдруг видят — по дороге деревенский отрок идет, босой, с палкой в руке и пустая торба за спиной. Идет отрок, песни поет да сам для себя что-то веселое приговаривает. Обрадовался боярин, говорит отроку строгим голосом:

— Послушай, мужичок, сказывают на Москве, что рязанцы великие мастера всякие небылицы сказывать. Скажи что-нибудь, дам серебряную копеечку.

Отрок зыркнул на важного боярина да и говорит:

— Я еще мал, не выучен брехать сказки. А вот родитель мой начнет говорить в Москве — до Рязани не остановится. Со смеху помереть можно, вот каков мой родитель!

Боярин аж подпрыгнул на рядне, так ему захотелось послушать нового сказочника!

— Ну так беги, позови родителя! Покудова мы обедаем, ты обернешься!

— Как же — пешком! Покудова я туда добреду да обратно ворочусь — ночь грянет, родитель убоится волков в лесу! Коня дай, боярин, так я мигом!

— Ну, бери коня! — Дал отроку боярин коня, тот поскакал было, да воротился вскоре.

— Негоже, боярин. Я назад на коне, а родитель пешком? Давай и другого коня!

— Да бери и другого! — согласился боярин. Уж очень ему хотелось рязанских сказок послушать. Умчался отрок с конями. Ждал боярин, ждал, дело и впрямь пошло к сумеркам. Смекнул, да поздно было. Стал браниться:

— Вот песий сын, обдурил! — заругался боярин и спрашивает возчика: — Что возьмешь нести?

— Хомут да дуга — вся конская тяга, боярин. Телега полегче будет, на колесах!

— Ну так тому и быть. Бери хомут да дугу, а я телегу покачу!

Прикатил к утру в Рязань, у воеводы спрашивает, не видел ли отрока на двух конях? А про рязанские небылицы и словом не заикнулся более!»

Казаки посмеялись над незадачливым боярином, начали расходиться, подыскивая место поуютнее, чтобы телу дать роздых после долгой дороги по воде.

Поутру войсковой круг принял решение сойти с Иргиза на Яик и в хорошо знаемом месте, где река Илек с левого берега впадает в Яик, на хорошем острове Кош-Яик обустроить постоянный казацкий городок, пока не станет ясно, каково намерение Боярский думы и царя Федора Ивановича по отношению к казакам и их возможной службе Руси.

— И от Волги не так далече, небольшим волоком можно до нее добраться, и до реки Самары через переволоку можно дойти, а по реке той опять же мимо нового государева городка в темную ночь проскочить на стругах запросто, — подытожил решение казацкого круга атаман Богдан Барбоша, оглаживая посеребренную седым волосом бороду. — Коль порешили так — час на сборы да и пойдем Иргизом до верха, а там поволокемся по степным речушкам да бечевой до реки Камелик, от той речушки поволокемся до речки Деркул и по Деркулу на восход солнца. Он-то нас и приведет к Яику. А по Яику до острова верст сто пятьдесят или чуток более будет. Место укромное, царские воеводы не враз туда доберутся. А казакам все едино: где поле, там и воля!

Оставив самодельные плоты в верховьях Иргиза, навьючив лошадей ратным снаряжением и продовольствием, казаки без большого труда конской тягой перетаскивали пустые струги по ровной степи, пока не добрались до реки Деркул. Отсюда по течению погнали струги на восток, к Яику. И во все время походный казацкий табор надежно прикрывали всадники, вооруженные пищалями. Дозорцы высматривали степь с небольших холмов, бережливо проверяли речные заросли и овраги, опасаясь засады ногайцев, которые наверняка уже прознали о походе казацкого войска с Волги на Яик и не могли не озаботиться из-за присутствия такого опасного для них соседа. Просторная дорога для набегов на ближние окраины Руси теперь заперта, а за спиной налетчиков постоянно будут сильные казацкие отряды.