Шотландия: Путешествие по Британии - читать онлайн книгу. Автор: Генри Воллам Мортон cтр.№ 20

Путники дали старому королю цыган серебряные монеты и отправились дальше. Позднее вечером, когда они вновь проезжали Палнур, они слышали звуки, которые убедительно свидетельствовали: Билли Маршалл не настолько стар, чтобы воздерживаться от спиртного.

Далее мистер Маккаллох рассказывал:

Его долгое правление было если не славным, то, по крайней мере, счастливым для него самого и его народа. Он столкнулся только с одним крупным бедствием за весь длительный период владычества. Вероятно, в силу тщеславия и тяги к власти, характерных для Билли Маршалла, он однажды решил испытать судьбу и расширить свои владения от Вриг-Энд в Дамфрисе до Ньютона в районе Эйр, несмотря на то, что прекрасно знал: его границы простираются на запад лишь до Брэса в Гренаппе и Уотера в Дуне. Он добрался до Ньютона в Эйре, который, как я понимаю, находился где-то в Кайле, но там натолкнулся на противодействие: ему помешал пересечь реку крупный отряд воинственных лудильщиков из Аргайла или Дамбартона. В своих отчетах он утверждал, что их поддержали группы ирландских матросов и горняков из Кайла. У Билли не было артиллерии, но его кавалерия и пехота сильно пострадали. Они вынуждены были бросить значительную часть багажа, провизии и оборудования для лагеря, включая чайники, кастрюли, сковородки, одеяла, посуду, роговой материал для ложек, свиней, кур и т. п. Большое количество ослов и мулов утонуло при спешной переправе, а это привело, в свою очередь, к утере груза — корзин, сумок, молотков, инструментов лудильного дела, утвари. А, кроме того, хотя Билли неплохо разбирался в том, как оказать первую медицинскую помощь, многие его люди получили значительные ранения и увечья, и кое-кто умер.

Однако, добравшись до Мэйбоула со своими потрепанными и приунывшими войсками, он вдруг встретил верного союзника из графства Даун, который, в отличие от других соратников, не предал его в момент бедствия. Объединение сил вдохновило вожака на новую схватку. Следующая битва состоялась где-то возле Брига в Дуне или возле Аллоуэй-Кирк, и обе стороны, как обычно, провозгласили победу, но, как бы то ни было, потери, понесенные народом Билли в 1712 году, сильно умерили его амбиции. Ему потребовалось много лет, чтобы полностью оправиться от большой политической ошибки.

Билли также приобрел определенную известность как «уравнитель». В XVIII веке активно шел процесс огораживания. До того преобладало земледелие на открытых полях, и повсюду простирались широкие, ничем не огражденные пастбища. Когда землевладельцы начали возводить стены и строить изгороди, пастухи подняли громкий крик. В Стюартри было по крайней мере одно восстание, связанное с этим конфликтом:

Сошлись и против бедноты

Злодейство учинили:

Поля отняли и мосты,

Холмы огородили.

Велят нам убираться прочь.

Чужой и дом, и сад.

Куда идти, коль жить невмочь?

Кричат: «Ступайте в ад!»

Вот голос пастуха XVIII столетия. И в лице Билли Маршалла разгневанные бедняки нашли отличного защитника.

Билли возглавил «уравнителей», которые по ночам разрушали стены и сносили изгороди.

Сидя перед осенним камином в дымной комнате таверны, я вспоминал жалобы своего друга на то, что исчезают примечательные фигуры прошлого. Люди вроде Маршалла были продуктом своей эпохи, и их никогда не бывало много. Они придавали жизни остроту и вкус, потому что умели оставаться самими собой, как нам никогда не удается, поскольку нас сдерживают образование и воспитание, общественное мнение и эмоции окружающих.

Я поднял голову и увидел весьма колоритных посетителей заведения с пивными кружками в руках, пожилых людей с темными от загара лицами, словно вырезанными из твердой древесины. Они выглядели живописно. Но над их головами неслась из приемника новейшая танцевальная мелодия, причем у певца был очевидный американский акцент.

Старики ударяли кружками по прилавку в ритме джаза.

4

Моя комната в Кирккадбрайте находилась под самой крышей отеля. Окно располагалось в V-образном алькове, об острый и жесткий скат которого я ударялся головой каждое утро, потому что недобрая воля тех, кто обустраивал гостиницу, поставила викторианский туалетный столик на полпути к окну внутри алькова, и в таком положении почти невозможно было побриться, не стукнувшись головой. В комнате не было ничего, кроме нескольких потрепанных предметов, которые при ярком свете дня обычно выставляют на распродажу на уличных рынках: унылый стул с плетеным сиденьем, наводивший на мысли о поколениях сирот — служанок, присаживавшихся на него, чтобы снять толстые черные шерстяные чулки с дырявыми пятками, вышарканный ковер, который, как и вся остальная обстановка, имел явные следы упадка, каминный экран, картина, изображающая, как Отелло убивает Дездемону, газовая лампа над камином, двуспальная железная кровать, пережившая немало за тридцать лет своего существования и, очевидно, приобретшая стойкую ненависть ко всем представителям рода человеческого. Не удовлетворяясь предоставлением комковатой и твердой поверхности для тела постояльца, эта злонамеренная мебель выражала протест ржавым визгом и скрипом и тем, что сбрасывала на пол мелкие и острые медные гвоздики, болезненно вонзавшиеся в босые ноги по утрам.

Но в тот вечер я отправился в эту ужасную кровать в невообразимо ранний час с таким рвением, словно юноша, стремящийся к возлюбленной. Я установил голубой эмалированный подсвечник на плетеное сиденье ветхого стула, извлек из кармана и с риском пожара закрепил по углам еще две дополнительные свечи так, что образовалось подобие диковатого святилища. И тогда я улегся с возможным удобством в кровать и приступил к чтению Джона Мактаггарта.

Вы когда-нибудь читали Джона Мактаггарта? Его «Шотландская гэллоуэйская энциклопедия» порадовала бы Бернса, Скотта и Хогга — он же Пастух из Эттрика. Это книга, в которой чувствуется близость коровника и вспаханной борозды, книга, которая могла быть написана вдохновенным крестьянином, чье сердце горит не только великой любовью к своему народу, но и острым, отчетливым пониманием его разнообразных особенностей и причуд.

Мактаггарт пишет с юношеским пылом, доверяя печатному слову и почитая ученость, что передает эксцентричность давней эпохи. Он родился в приходе Борг в Кирккадбрайте в 1791 году, и когда писал свою энциклопедию, ему было всего 25 лет. Это поразительное собрание гэллоуэйских словечек, фраз и обычаев. Мактаггарт, осознавая, что живет во времена, когда люди и манеры разительно меняются, проехал по всему Гэллоуэю, чтобы собрать слова, вылетающие из уст земляков. Введение к этой странной и забавной мешанине сведений — не просто образец честной авторской позиции, но и пример прозы, в которой яростно горит любовь к Шотландии, сочетаясь с полным пренебрежением правилами пунктуации. Удивительно, что составители многочисленных антологий никогда не включали фрагмент из «Введения» Мактаггарта. Вы только послушайте:

Нет ничего чем я гордился бы более чем то что я шотландец, и могу я добавить, также и шотландский крестьянин; ведь где же еще на земле есть страна которую можно сравнить с Шотландией во всем благородном что возвышает нацию? И где класс людей будет найден подобный крестьянству? Они не только честь земли на которой они живут, но и похвала всему миру, хотя я мало что добавляю к их славе.