33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Анташкевич cтр.№ 46

«Что я тут найду? – подумал Михаил Капитонович. – У них хотя бы что-то было – эта несчастная девушка, след пролётки, а где мне… что мне искать?» – Он безнадёжно махнул рукой, но просто так взять и уйти уже было совестно.

Михаил Капитонович плотнее вжался в воротник, поглубже засунул руки в карманы и решил, что надо начинать вдоль берега. Он пошёл по песку, почти по самому урезу воды, и, когда дошёл до края свалки, повернул в обратную сторону. Змейкой, из конца в конец, он прошёл свалку, но не увидел ничего примечательного и мог уходить. Было ещё по-дневному светло, но в небе бежали такие плотные тучи и так низко летали чайки, что было ощущение вечера. Он вернулся к той точке, откуда начал, закурил и подумал, что надо повторить. Вначале в грудах мусора он почти ничего не различал – всё выглядело одинаково: рваное, битое, валяющееся как попало, хаос. Но сейчас ему показалось, что он что-то начал понимать. Он пошёл не вдоль берега, а от берега в глубь свалки и зигзагом возвращался обратно. Оказалось, что свалка состоит из разнообразных и отличающихся друг от друга предметов. Он увидел военную фуражку с оторванным козырьком, рядом валялся рукав зимнего пальто; то тут, то там трепетали на ветру зацепившиеся за острое хлопья ваты, похоже, они были выдраны из подкладки; разбитое деревянное ведро с оторванной верёвочной петлёй; лежали два будто кувалдой битых, расплющенных самовара. Он ещё подумал: «Медь зачем было выбрасывать? Можно и старьевщику продать!» У него обострилось зрение, он перестал замечать назойливых чаек, летавших прямо над головой. Он уже видел мусор раздельно. Он увидел странную книгу. Странным ему показалось то, что она была какая-то худая и что на ней было название не на русском языке. Он присел и прочитал: «Our Mutual Friend». «Наш общий друг», – он вспомнил, что книгу с таким названием ему читала гувернантка До́роти. Содержание тогда ему было непонятно и скучно, наверное, роман Чарльза Диккенса был не для его возраста, но упорная Дороти прочитала его вслух от корки до корки. Позже Михаил Капитонович понял, что, скорее всего, ей самой нравился этот роман. Черенком от детской лопатки он пошевелил книгу – она была пустая: страниц, то есть как таковой книги, внутри не было, была только обложка – лицевая сторона и задняя, скреплённые переплетом. Он взял её, в этот момент так низко пролетела чайка, что Михаилу Капитоновичу показалось, что она хотела вырвать обложку. Он вскочил и стал махать руками, птицы над ним разлетелись.

Михаил Капитонович раскрыл обложку, книга из неё была вырвана «с мясом». В левом верхнем углу форзаца он увидел написанную фиолетовыми чернилами от руки заглавную букву «D», а ниже на середине ближе к корешку сохранилось «ly». Выходило так, что, скорее всего, это было начало и конец какой-то надписи, и состояла она из четырёх или пяти строк, они-то и были выдраны вместе с книгой, и осталось только то, что он сейчас видел. Ещё под «ly» была дата: «Aug. 31. 1923». Михаил Капитонович почувствовал, как похолодела у него спина, и вдруг он услышал сзади шорох и обернулся. На него надвигался лохматый, заросший бородой мужчина, невообразимо одетый, с мятыми самоварами в руках. Он был от Сорокина уже в нескольких шагах.

– Ты чё, мил-человек? – спросил мужчина. – Никак новенькай?

Михаил Капитонович вскочил и побежал.

– Ты тута не очень! – услышал он вслед. – Ты…

Дальше Михаил Капитонович не слышал, он неловко бежал по мусорным кучам и остановился только тогда, когда почувствовал под ногами твёрдую землю и обернулся. «А вот и старьёвщик, – подумал он, с трудом переводя дыхание, и всё понял. – Да тут у них целый промысел! Напугал чёрт!»

В конторе он зажёг лампу и стал рассматривать обложку. Ничего нового он не обнаружил, только ему стало ясно, что это обложка от книги, которую кому-то в подарок подписала Элеонора Боули: буква «D» вначале, скорее всего, обозначала обращение «Dear», а в конце «ly» – «Bowly» и дата: «Aug. 31. 1923». Дата, Михаил Капитонович был в этом уверен, прямо указывала на то, что это Элеонора подписала и подарила книгу Екатерине Григорьевой.

«А дело было так, – лихорадочно думал Сорокин. – Григорьеву, скорее всего её труп, привезли на свалку, стали обыскивать, нашли книгу и выбросили, только вырвали середину… для чего? – Михаил Капитонович вздрогнул. – Да на самокрутки! Не читать же они будут по-английски!»

До встречи с журналистом оставался ещё час, и Сорокин заторопился в тюрьму. Мимо солдата у рогатки он пробежал не оглянувшись, солдат прицелился ему в спину, сделал «Чжээ-эн!» и зло погрозил кулаком.

В кабинете напротив Иванова на единственном свободном стуле сидел Яшка. Сорокин встал как вкопанный.

– Ну что, новоиспечённый сыщик, нашли что-нибудь? – Следователь окинул его взглядом и увидел в руках…

– Вот! – сказал Сорокин, шагнул к столу и положил обложку.

Иванов взял её, повертел и положил перед собой.

– И что вы хотите сказать?

– Как – что? – удивился Сорокин.

– Вот именно – что?

Сорокин был готов обидеться.

– Я хочу сказать, что книгу выдрали на самокрутки, а не упражняться в английском. В противном случае они бы забрали всю книгу. Значит, надо искать среди беженцев, скорее всего, солдат или казаков!

– Да, – задумчиво произнёс Иванов. – Это вы нашли там? – Он снова взял обложку. – Конечно, это выдрал не генерал Нечаев, Константин Петрович…

– А при чём тут генерал… кто это… Нечаев?

– Вы не знаете? Есть тут белая ворона, один «с мытой шеей»… генерал… занимается извозом и с пассажирками разговаривает по-французски. Интересная личность!

В голове у Сорокина вспыхнуло.

– В офицерской фуражке без кокарды? Бритый, в меховой безрукавке, а под ней гимнастёрка? Он подвозил нас с моим товарищем и сказал, что в двенадцать ночи у него пассажир на вокзал, из гостиницы «Модерн». Это как раз было тридцать первого августа… – А во сколько?

– Мы выехали с Садовой в десять, он довёз нас до склада, в смысле конторы, и получил расчёт. Он нас ещё очень удивил своими манерами и видом… Действительно генерал?

– Действительно, но при чём здесь эта обложка?

Сорокин понял свою оплошность, встал у Иванова за спиной и указал пальцем на сохранившиеся надписи.

– Это обращение «дорогой», можно «дорогая»… это часть подписи «ly» – «Боули», а это дата, когда Элеонора Боули подписала книгу Григорьевой, а потом уехала, – «31 августа 1923 года».

Иванов посмотрел на Сорокина. Тот стоял и ждал.

– Ну, допустим, это действительно книга, которую англичанка подарила своей горничной… нам-то здесь какая польза? А, Яков? Как ты думаешь? – обратился Иванов к Яшке.

Молчавший до этого Яков встал со стула, склонился над лежащей на столе открытой обложкой и вздохнул:

– Известно какая – никакой!

Михаил Капитонович задохнулся от возмущения.